О размышлении
Шрифт:
Однако время вернуться к моему предмету и двигаться к цели, которую я себе поставил.
Глава 2
О том, что не следует смешивать размышление с созерцанием
5. Прежде всего благоволите заметить, что я разумею под собственно размышлением. Я не хочу, чтобы его во всем смешивали с созерцанием. Ибо последнее предполагает истину уже познанную, тогда как первое имеет целью как раз поиск истины. Потому созерцание я бы определил как ясное и несомненное интуитивное видение вещей духовным взором, или, иными словами, акт, посредством которого дух объемлет уже познанную и несомненную истину. Что касается размышления, я сказал бы, что это усилие мысли, усердие ума в поиске истины. И все же оба слова часто употребляют одно вместо другого.
Глава 3
Размышление состоит из четырех частей
6. Чтобы приблизиться теперь к самому предмету размышления, думаю, можно сказать, что таковых есть четыре рода, которые сами приходят на ум: это Вы сами, затем то, что ниже Вас, то, что вокруг Вас, и то, что выше Вас. Пусть Ваше размышление начинается с Вас самого; не направляйте его на то, что вне и вокруг Вас, пренебрегая собой.
Глава 4
О том, что познание себя требует от человека троякого размышления. Первый предмет его
7. Размышление о самом себе делится на три различные части. В самом деле, Вы можете размышлять о том, что Вы такое, кто Вы и какой Вы. То, что Вы такое, относится к естеству; кто Вы – к личности, а каковы Вы – к нраву. Итак, что Вы такое? Человек. Кто Вы? Папа, верховный Понтифик. Наконец, каковы Вы? Благожелательны, кротки и так далее. Хотя размышление о первом из этих трех предметов более прилично философу, чем преемнику апостолов, все же в определении человека, которого часто именуют разумным животным и существом смертным, есть нечто, заслуживающее Вашего внимания, и если позволите, мы на этом немного остановимся. Впрочем, я не вижу в этом исследовании ничего, что претило бы Вашему званию, и даже вижу некоторую пользу для Вашего спасения. Если Вы размышляете о том, что Вы одновременно разумны и смертны, то Вы тотчас приходите к двойному заключению, достойному мудрого и рассудительного человека: что факт смертности унижает разумность, но факт разумности утешает Вас в Вашей смертности. Если по этому поводу можно сделать еще кое-какие замечания, то я сделаю их позднее и, возможно, с большей пользой, чем теперь, ибо необходима определенная последовательность предметов, которые мы рассматриваем.
Глава 5
О том, что второй предмет размышления – это усердное рассуждение о том, кто мы и откуда приходим
8. Итак, что Вы есть ныне и чем были прежде? Вот что нам надобно теперь установить. Однако по поводу последнего (чем Вы были прежде) я думаю, что лучше умолчать и оставить это Вашему собственному разумению. И все же да будет мне позволено сказать, что не достичь совершенства было бы недостойно Вас, раз Вас избрали из среды самых совершенных. Разве Вы, в самом деле, не испытываете стыда, видя, как Вы ничтожны теперь, занимая столь превосходный пост, и вспоминая, как были велики в скромном положении монаха? Вы ведь вовсе не забыли своих первоначальных обетов. Никто да не изгладит их из Вашего сердца и из памяти, хотя их и похитили из Ваших рук. Потому небесполезно всегда иметь их перед глазами при исполнении верховной власти, при решении дел, поступающих в Ваш суд, и во всех Ваших начинаниях. Это размышление заставит Вас презирать почести, будучи ими окруженным, а это уже немало; пусть же оно никогда не покидает Вашего сердца и пусть послужит защитой от такого смертоносного свойства: «Сподобившись высших почестей, он не уразумел своего достоинства» (ср. Пс 49 (48), 13).
Итак, скажите сами себе: я стоял в доме Бога моего совсем низко; как же случилось, что, будучи столь убогим и неразумным, я оказался вознесен над царствами и империями? Кто я и чем был дом отца моего, что я воссел на первом в целом мире престоле? Несомненно, сказавший: «Друг, пересядь выше» (Лк 14, 10), подумал, что я всегда останусь Ему другом. Если же я перестану им быть, для меня это будет несносно, ибо Возвысивший меня может меня и унизить. И тогда поздно будет стенать: «Господи, вознеся меня, Ты низверг меня» (ср. Пс 102 (101), 11). Великое возвышение не имеет в себе ничего пленительного, ибо заботы, которые оно влечет за собой, еще более велики. Одно есть сеть и западня, другое – испытание для дружбы. Так что будем готовиться преодолеть их, если не желаем, чтобы однажды нас с позором прогнали на последнее место.
Глава 6
О том, в чем должны проявлять усердие князья Церкви
9. Невозможно утаить Ваше возвышение; однако для чего Вы были вознесены выше других? Вот что заслуживает Вашего внимания. Едва ли для того, чтобы господствовать, ибо пророк, видя, что вознесен подобно Вам, услышал такие слова: «Чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (Иер 1, 10). Находите ли Вы в этих словах хоть что-то, говорящее о величии и роскоши? Скорее, я вижу в этих выражениях, говорящих о полевых работах, образ тяжких трудов, присущих духовному управлению. И каким бы высоким ни было наше мнение о себе, Вы должны нас убедить, что мы призываемся не для того, чтобы повелевать, как господа, а для того, чтобы трудиться, как истинные служители. «Я не стою выше пророка, а если бы я и получил власть, равную его власти, я все-таки не сравнился бы с ним в заслугах». Вот что Вы должны себе говорить; вот урок, который Вам надлежит преподавать себе, ибо Вы поставлены просвещать и наставлять других. Смотрите на себя как на пророка, разве этого мало? Думаю, даже слишком много; ведь только по милости Божией Вы есть тот, кто есть. Кто же Вы? Пророк, если хотите, или Вам надо большего? Если Вы мудры, то должны довольствоваться той мерой, какой измерил Вас Господь, а все, что свыше, исходит из худого источника. Итак, учитесь по примеру пророка занимать первое место лишь для того, чтобы самому делать, а не заставлять делать то, чего требует время, и будьте уверены, что для подражания пророку Вам понадобится скорее кирка, чем скипетр, ибо Вам известно, что он был возвышен для искоренения сорных трав, а не для господства. Но найдете ли Вы, что делать на поле Господнем? Конечно, и очень много! Ибо пророки не смогли очистить его полностью и оставили кое-что апостолам, пришедшим после них, а те – Вам. Не сомневайтесь, что и Вы не завершите этого тяжкого труда, унаследованного от своих отцов. Вы оставите его своему преемнику, а тот – своим, и так до конца. Ведь и евангельских работников, стоявших праздно, нанимали и посылали в виноградник вплоть до одиннадцатого часа. Вашим предшественникам, апостолам, было сказано: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф 9, 37). Итак, примите наследство своих отцов, ведь если Вы им сын, то и наследник (см. Гал 4, 7). А чтобы доказать, что это так и есть, принимайтесь за дело и не стойте праздно, если не хотите услышать: «Что вы стоите здесь целый день праздно?» (Мф 20, 6).
10. Еще хуже, если Вас найдут посреди всякого рода наслаждений, роскоши или мирской суеты, ибо не их Вы получили в наследство. Что же Вам причитается, согласно воле завещателя? Если придерживаться смысла завещания, то это не почести, не богатства, а лишь заботы и тяготы. Льстит ли кафедра Понтифика Вашему самолюбию? Тогда вспомните, что она – не что иное как возвышенное место, с которого Вы, подобно часовому, должны озирать все вокруг. Ибо имя епископа заключает в себе обязанности, а не владычество. Ведь именно для того, чтобы видеть все зорким оком, Вы поставлены на высокое место, откуда видно все разом, и естественное следствие этого бдения – не покой, а труд. Так можно ли помышлять о славе, когда даже отдых Вам возбранен? Ведь нет места для отдыха под бременем неотступных забот обо всех Церквах? Что оставил Вам Апостол, сказавший: «Что имею, то даю тебе» (Деян 3, 6)? Что это? Верно знаю, что это не серебро и не золото, ибо он говорит также: «Серебра и золота нет у меня» (там же). Итак, если у Вас оно есть, употребляйте его не на свои прихоти, а на нужды времени; тогда Вы будете ими пользоваться, как не пользующийся. Если же для души богатства сами по себе не хороши и не дурны, то все же нельзя отрицать, что должное использование их есть благо, злоупотребление ими – зло; стремление к ним – худшее из зол, а искание их – позор. Я желал бы, чтобы в некоторых случаях Вы могли требовать серебра и золота, однако никогда – как преемник Апостола, ибо он не мог оставить Вам в наследство того, чем не обладал. Все, что имел, он Вам передал, а именно, как я уже сказал, попечение обо всех Церквах; но можно ли видеть в этом власть господствовать над ними? Послушайте его, он сам ответит: «Мы не господствуем над наследием Божиим, но подаем пример стаду» (1 Петр 5, 3); а чтобы Вы не думали, будто он говорит так только из смирения, а не из убеждения в истинности своих слов, послушайте слова самого Господа в святом Евангелии: «Цари господствуют над народами, и владеющими ими благодетелями называются. А вы не так» (Лк 22, 25). Вы видите: совершенно ясно, что господство апостолам возбраняется.
11. После этого попытайтесь счесть апостольство атрибутом высшей власти или высшую власть – следствием апостольства; ясно, что Вы не сможете притязать на то и другое одновременно. Пытаться обладать и тем и другим – значит потерять и то и другое.
Впрочем, не считайте, что Вы исключены из числа тех, о ком Бог сетует, говоря: «Поставляли царей сами, без Меня; ставили князей, но без Моего ведома» (Ос 8, 4). В конце концов, если Вы желаете царствовать без помощи свыше, Вы тоже стяжаете славу, но не у Бога.
Теперь, когда мы увидели, чего делать нельзя, посмотрим, что следует делать. «Кто из вас больший, будь как меньший, и начальствующий – как служащий» (Лк 22, 26). Таково правило апостолов. Им подобает исполнять долг, а не начальствовать. Хотя и сам законодатель Своим примером подтверждает это, продолжая: «Я посреди вас как служащий» (там же, 27). Так разве можно обесчестить себя, приняв звание, которое первым принял Господь? И святой Павел справедливо хвалится им, говоря: «Они Христовы служители? И я», – и продолжает: «В безумии говорю: я больше. Ибо гораздо более [был] в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти» (2 Кор 11, 23). Сколь почетное служение! Разве это не лучше, чем царствовать? Итак, если желаете славы, у Вас есть пример святых, Вам предлагается слава самих апостолов. Неужели этого мало? Ах! Кто даст мне однажды сравняться в славе со святыми? Вот как говорит об этом пророк: «Господи, любящие Тебя исполнены славы; власть их прочна и незыблема» (ср. Пс 139 (138), 17). И Апостол, в свой черед, восклицает: «Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Гал 6, 14).
12. Дай Бог, чтобы Вы всегда могли хвалиться столь превосходным образом и предпочитать ту славу, которой одной желали пророки и апостолы и которую они предоставили Вам искать после них! Признайте своим наследием крест Спасителя, то есть труды и тяготы. Блажен сказавший: «Я более всех потрудился» (1 Кор 15, 10)! Вот где слава, в которой нет ничего от суетности, изнеженности и праздности. Если труд пугает Вас, то пусть вдохновляет награда, ибо несомненно, что каждый будет вознагражден в ту меру, в какую потрудился. Однако, хотя этот великий Апостол потрудился больше всех, все же он сделал не все, и Вам есть чем заняться. Так что пойдите на поле своего Господина и исследуйте его тщательно, и тогда Вы увидите, насколько оно и в наши дни зарастает сорной травой и колючками древнего проклятия. Да, идите в мир, но не как хозяин своих владений, а как арендатор, который должен наблюдать за ними и выполнять работу, за которую однажды даст отчет. А когда я говорю: идите, то это значит – стопами бодрствующего; я призываю Вас отправиться туда по примеру получивших повеление идти по всему свету; а они не сами отправились во все концы земли, но достигли их действием своего духа. Итак, и я скажу Вам: возведите очи свои от размышления и взгляните, не иссохли ли земли, не чернеют ли они, попаленные огнем, вместо того, чтобы побелеть под серпом жнеца? Увы! Как часто то, что с первого взгляда Вы принимаете за богатый урожай, при тщательном рассмотрении оказывается лишь зарослями колючек! Да что я говорю «колючек»! Хуже того: мертвыми стволами деревьев, источенных годами и тлением, неспособных более приносить плода, кроме разве желудей и рожков, которые дают в пищу свиньям. До каких пор они будут напрасно занимать землю? Не сомневаюсь, что если Вы выйдете и взглянете на поле Отца семейства, вы устыдитесь при виде подобного состояния вещей, ибо по Вашей вине бездействует топор и нет пользы от серпа, который апостолы оставили Вам в наследство.