О российской мафии без сенсаций

Аслаханов Асламбек Ахмедович

Игорь Пирожок стал примером террориста, восставшего против всех. Вначале он был украинским националистом и ненавидел Россию. Затем организовал в России нацистскую террористическую группировку «Легион Вервольф». Позже устроил с соратниками акт терроризма в московском спорткомплексе «Олимпийский» во время конференции «Слушай, Израиль» и погром православной Марфо-Мариинской обители. Известно, что он также планировал осуществить взрывы в московских кинотеатрах, демонстрирующих «Список Шиндлера». За все эти преступления он был приговорен к 5 годам лишения свободы [190] .

190

Ibid. P. 14.

Мухаммад Омар — духовный лидер талибов, родился в Кандагаре

в 1960 г. Принадлежит к одному из пуштунских племен. Воевал против советских войск в качестве полевого командира и потерял глаз в одном из боев. Никто не знал, как выглядел этот человек вплоть до 11 сентября 2001 г. Фотографироваться мулла Омар категорически отказывался, ссылаясь на законы ислама. С журналистами он общался по факсу либо через Интернет. Его учение — это смесь бытового мусульманства и воинствующего невежества, которое путает религию с бытовыми традициями бедняков. Именно он принял решение уничтожить в Афганистане все «неисламские» исторические памятники, включая уникальные статуи Будды, простоявшие более полутора тысяч лет в скалах провинции Бамлан. Его не могли остановить ни отчаянные протесты мировой общественности, ни осуждение этого варварства со стороны большинства мусульманских стран, которые утверждали, что разрушение исторических памятников противоречит самому духу ислама. Статуи Будды, нью-йоркские небоскребы и московские дома разрушила, по существу, одна и та же рука. Мракобесие, проповедуемое муллой Омаром, могло бы надолго воцариться в Афганистане, если бы его подопечный (или покровитель?) Усама бен Ладен не вознамерился принести в жертву уже не каменные изваяния, а жизни тысяч американцев. [191]

191

Ibid. P. 19, 21.

О понятии международного терроризма

Обращает на себя внимание тот факт, что не так часто встречаются исследования, посвященные понятию международного терроризма. «Международный терроризм», как отмечено в «Словаре международного права» это «совокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущих бессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей и затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспортных связей между государствами» [192] .

192

Словарь международного права. М.: Политиздат, 1986. С. 329.

Существуют и другие его определения.

Международный терроризм — это совокупность общественно опасных деяний, влекущих гибель непричастных людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей, затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспортных связей между государствами.

Международный терроризм — это деяния граждан или соответствующих организаций одного государства, направленные против государства, его граждан, органов власти, а также в отношении международной организации или в отношении их представителей.

Международный терроризм — это совершение, организация, содействие осуществлению, финансирование или поощрение актов насилия против другого государства или попустительство совершению таких актов, которые направлены против лиц или собственности и которые по своему характеру способны вызывать страх у государственных деятелей, групп лиц или населения.

Каждое из приведенных определений имеет свои достоинства и недостатки. На наш взгляд, при определении понятия международного терроризма нужно исходить из критериев транснационального характера преступления, которые перечислены в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности, которая была подписана официальными представителями большинства стран мира (в том числе Россией) в декабре 2000 г. в Палермо (Италия) и вступила в силу в июле 2003 г. Согласно ст. 3 данной Конвенции преступление носит транснациональный характер, если: а) оно совершено в более чем одном государстве; б) оно совершено в одном государстве, но существенная часть его подготовки, планирования, руководства или контроля имеет место в другом государстве; в) оно совершено в одном государстве, но при участии организованной преступной группы, которая

осуществляет преступную деятельность в более чем одном государстве; или г) оно совершено в одном государстве, но его существенные последствия имеют место в другом государстве.

Указанные критерии могут послужить для разработки специальной Конвенции ООН против международного терроризма.

Терроризм по-разному проявляет себя в различных странах. Поэтому он требует многообразной системы мер противодействия и борьбы с ним. Формирование механизма противодействия терроризму осуществляется под воздействием целого ряда факторов: а) истории народа или этноса, его ментальности, б) особенностей законодательства, уровня его разработанности, совершенства, в) состояния правоприменительной практики, г) уровня развития общественных наук (правоведения, философии, политологии).

Борьба с терроризмом — это общегосударственная задача и касается всех субъектов законодательной и исполнительной власти. Главная задача — превентивное устранение опасности терроризма, выявление на ранних этапах формирования террористических группировок.

Главной задачей международного антитеррористического взаимодействия является поддержание в мировом сообществе чувства неприятия терроризма.

Меры мирового сообщества по борьбе с терроризмом включают:

• пресечение финансирования террористов, так как терроризм не будет развиваться без финансовой поддержки;

• введение уголовной ответственности за сбор средств с целью поддержания террористических актов;

• пресечение деятельности по вербовке террористов и их обучению;

• обмен информацией и взаимопомощь между правоохранительными органами стран антитеррористической коалиции;

• развитие толерантного общественного сознания.

Истоки терроризма в России

История терроризма в России тесным образом переплелась с историей народничества. На первоначальном этапе развития народничества (конец 60-х — начало 80-х гг. XIX в.) террор являлся, по сути, основной его идеей. С середины 80-х гг. террористическая идеология народничества подвергается некоторой либерализации, а в конце 90-х гг. ее «наследуют» социалисты-революционеры, оформившиеся в 1902 г. в самостоятельную партию. Многим тогда казалось, что уроки бесперспективности использования террора для социальных преобразований выучены. Но это была иллюзия.

Значительно позже Альбер Камю в памфлете «Бунтующий человек» напишет: «Всю историю русского терроризма можно свести к борьбе горстки интеллигентов против самодержавия на глазах безмолвствующего народа. Их нелегкая победа, в конечном счете, обернулась поражением. Но и принесенные ими жертвы и самые крайности их протеста способствовали воплощению в жизнь новых моральных ценностей, новых добродетелей, которые по сей день противостоят тирании в борьбе за подлинную свободу. Взрывая бомбы, они, разумеется, прежде всего, стремились расшатать и низвергнуть самодержавие. Но сама их гибель была залогом воссоздания общества любви и справедливости» [193] .

193

Камю А. Бунтующий человек // Иностранная литература. 1983. № 10.

В этих словах как нельзя лучше отразилась российская специфика террора: «горстка интеллигентов» присвоила себе право решать судьбу Отечества вместо «безмолвствующего народа» единственно доступным для нее способом.

В 1862 г., всего лишь год спустя после отмены крепостного права, студент Московского университета Петр Зайчневский издал прокламацию «Молодая Россия», в которой назвал террор «единственным и естественным» средством достижения политических целей. Примером ему служила якобинская диктатура. Террор, с его точки зрения, лишь универсальное средство для того, чтобы убрать с пути все, что мешает социальной революции. В частности, он писал: «Изучив историю Запада, что не прошло для нас даром, мы будем последовательнее не только жалких революционеров 92 года, мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем пролито якобинцами в 90-х годах» [194] .

194

См.: Утопический социализм в России. Хрестоматия. М., 1985. С. 331.