О русском национальном сознании
Шрифт:
"Слово" Илариона на полтора столетия - или почти на полтора столетия "старше" "Слова о полку Игореве" (вторая половина 1180-х - 1190-е гг.), то есть временное "расстояние" между этими творениями такое же, как, скажем, между одой Державина "Бог" (1780) и драматической поэмой Есенина "Пугачев" (1921). Можно бы даже поразмышлять о том, что от Державина до Есенина новая русская литература совершает своего рода циклический путь, который уместно сравнить с путем, пройденным литературой Киевской Руси от "Слова о законе и Благодати" до "Слова о полку Игореве"...
Но, как уже было отмечено, творение
Этот известный историк философии и культуры размышлял о "скептиках", отрицающих подлинность "Слова о полку Игореве", и упомянул их характерный аргумент: "Как могло возникнуть гениальное "Слово о полку Игореве", когда до него в русской словесности ничего значительного не было, на пустом месте ничего возникнуть не может. Я спросил,- продолжает Арсений Гулыга,- мнение западногерманского слависта Л. Мюллера, что он думает по этому поводу. "Как ничего не было? какое пустое место?
– возмутился он.- А "Слово о законе и Благодати" Илариона?" Он дал мне свой перевод "Слова"... Было дело в Тюбингене, к стыду своему, здесь я, русский профессор, на шестом десятке своей жизни впервые прочитал по-немецки эту подлинную жемчужину... Ну, а где прочитать?.. Это... недопустимая культурно-историческая лакуна. Мы не знаем, с чего начинались наша литература и наша философская мысль. А мысль Илариона бьется напряженно, предвосхищая на много веков этические искания..."9
Да, у творения Илариона - труднейшая судьба. Правда, в допетровскую эпоху судьба эта была совсем иной. До нас дошло более 50 относящихся к XIII - XVI векам рукописей - так сказать, древнерусских "изданий" - "Слова" Илариона. А по расчетам одного из виднейших современных специалистов по древней письменности, Л.П. Жуковской, время, а также бесконечные войны, усобицы, пожары, наконец, начавшееся в XVIII веке небрежение древнерусской культурой привели к тому, что из общего количества древних книг до наших дней дошло никак не более одного процента10. Таким образом, можно с полным основанием предположить, что реальный "тираж" творения Илариона превышал 5 тысяч; для тех времен, это, конечно, очень и очень немало.
Известно также, что "Слово о законе и Благодати" упоминается, цитируется, пересказывается во множестве литературных произведений XII XVII веков11. Короче говоря, до XVIII века "Слово" Илариона представало как одно из важнейших явлений отечественной литературы.
Но в новую эпоху развития русской культуры, начавшуюся со времени Петра Великого, "Слово" Илариона оказалось достоянием только чисто научного знания - к тому же в весьма ограниченном кругу исследователей Древней Руси.
Правда, уже в 1806 году известный историк и искусствовед, будущий президент Академии художеств А. Н. Оленин обратил внимание на "Слово" Илариона, а в 1816-м о "Слове" пишет Карамзин в первом томе своей "Истории государства Российского", называя его (что, разумеется, не вполне верно) "Житием Святого Владимира".
Наконец, в 1844 году историк и филолог А. В. Горский (1812-1875) подготовил первое печатное издание "Слова о законе и Благодати" и издал его вместе с переводом на современный русский язык.
Перевод в данном случае дело необходимое, поскольку архаичность языка Илариона такова (его
В дальнейшем было предпринято еще несколько изданий различных списков "Слова" (в 1848, 1888, 1893, 1894 и 1911 годах)12, но издания эти предназначались, по сути дела, только для узких специалистов (они, в частности, не сопровождались переводами). А после 1911 года публиковались только лишь небольшие фрагменты "Слова" в хрестоматиях по древнерусской литературе.
В 1962 году в ФРГ вышло в свет издание "Слова", подготовленное упомянутым выше Лудольфом Мюллером. На следующий год отечественный ученый Н. Н. Розов издал текст "Слова" - но не на родине, а в Чехословакии... И лишь в наше время, в 1984 году, появилось в Киеве первое подлинно научное издание "Слова о законе и Благодати", тщательно подготовленное А. М. Молдованом.
На основе этого издания Т. А. Сумникова сделала новый - первый после перевода А. В. Горского, появившегося в 1844 году,- перевод "Слова", который был опубликован в изданном в 1985 году Институтом философии АН СССР ротапринтном сборнике "Культура как эстетическая проблема"; в 1986 году этот перевод был еще раз опубликован тем же Институтом в состоящем из двух частей ротапринтном издании "Идейно-философское наследие Илариона Киевского". Наконец, в 1987 году в "Богословских трудах" (сборник Двадцать восьмой) был опубликован другой перевод "Слова", принадлежащий А. Белицкой.
Вполне понятно, что все перечисленные издания недоступны хоть сколько-нибудь широкому кругу читателей. И тем не менее нельзя не видеть, что за последние четыре года судьба "Слова о законе и Благодати" Илариона решительно меняется. Об этом ясно свидетельствует и появление в 1984 - 1988 годах целого ряда специальных работ о "Слове"; за это пятилетие их издано больше13, чем за предшествующие сто лет!
Дело не только в том, что исследование "Слова" Илариона было в течение долгого времени явно недостаточным; с начала XX века оно во многом пошло по неверному пути.
В 1872 году студент Петербургского университета Иван Жданов написал кандидатскую - то есть, в нашем нынешнем обозначении, дипломную - работу "Слово о законе и Благодати" и "Похвала князю Владимиру". Талантливый юноша предложил в ней увлекательную, но, безусловно, лишенную реальных оснований интерпретацию творения Илариона, представив его тщательно зашифрованную (в виде нападок на Ветхий завет) атаку на Византию и ее церковь,- связав, в частности, эту атаку с походом сына Ярослава, Владимира, на Константинополь в 1043 году14.
И. Н. Жданов издал позднее несколько десятков серьезных работ, в 1881 году блестяще защитил магистерскую диссертацию (соответствует теперешней кандидатской), в 1895-м - докторскую, в 1899 году был избран в действительные члены Академии наук, но - что вполне естественно - никогда не пытался издать свою юношескую ученую фантазию. Только после его смерти студенческая рукопись была найдена в его архиве, и ею решили открыть первый том собрания сочинений покойного, изданный в 1904 году.
И вот в течение долгого времени в различных книгах и статьях давались ссылки на "труд академика И. Н. Жданова" (хотя надо было бы ссылаться на "сочинение студента Ивана Жданова"), оцениваемый как неоспоримое "открытие".