О русском пьянстве, лени и жестокости
Шрифт:
Во-вторых, мы брали опыт империи позже – и это принципиально! Много воды утекло из Дуная, Рейна и Тибра с VI по X века – рабовладельческий строй за это время ослаб, а христианство очень укрепилось.
В-третьих, Русь строилась не на территории Восточной Римской империи, а на совсем иных землях.
В-четвертых, у нас земля совсем другая. Ее больше… Если племя разрослось в числе, ему есть куда расселяться. Не нужно ни с кем воевать. Не нужно «завоевывать Родину». Нет нужды кого-то резать или прогонять.
Рабство у нас просто экономически не так выгодно. Это из Италии бежать некуда, и армия восставших рабов
Пафос западных эпосов – это пафос захвата и раздела. Пафос былин – это пафос защиты и освоения.
От Древней Руси дошел только один документ, в котором есть сюжеты, похожие на западные.
Это летописное сказание о княгине Ольге. О ее мести племени древлян, убивших ее мужа Игоря.
В этом сказании есть все, что «полагается»: послов древлян жгут в бане, хоронят живыми, столицу древлян Искоростень сжигают дотла, а племя режут, пока есть к тому хоть малейшая возможность.
Но есть тут сразу три любопытных детали…
Деталь первая: такое сказание у нас только одно. Оно стоит особняком и совершенно нетипично для Руси.
Деталь вторая: Эльга-Ольга, варяжская княгиня Руси, принесла традиции своей земли. И описание ее мести очень похоже на аналогичные описания из скандинавских саг.
Деталь третья: не народный певец-былинник, а «профессионал»-летописец откровенно восхищается зверством Ольги, ее жестокостью, коварством, упорством в пролитии крови. Есть в этом и мужское удовольствие при виде качеств Ольги как верной жены: отомстила за мужа и осталась одна до конца своих дней, даже византийскому императору Константину отказала! Есть тут и демонстрация могущества, жестокости Древнерусского государства.
Но в народной памяти ни Ольга, ни ее месть не сохранились. Древнерусское государство высоко оценило Ольгу, церковь сделала ее Святой Равноапостольной Ольгой. А русский народ сохранил свое мнение на этот счет! Ни в одной из былин нет ничего о княгине Ольге и ее мести…
Совсем другое отношение к историческому материалу!
Русские «Былины» создавались и пелись, именно пелись, с XII по XVIII века. [173] Русский народный эпос служит для народа неписаной, традиционной летописью, переданной из поколения в поколение в течение столетий.
По былинам богатыри в минуту опасности встают на защиту Русской земли. Все «дружинушки хоробрые». Князь киевский призывает на защиту Русской земли богатырей, то есть – народ! Богатыри – не феодальное сословие, не потомственные воины. Это не японские самураи и не европейские рыцари.
173
Былины: Сборник. Л.: Советский писатель, 1986.
Илья Муромец – простолюдин. Алеша Попович… по фамилии ясно, из кого он происходит.
Богатыри не занимаются самообогащением и не обогащают князя. Нет в былинах ни одного описания грабежа или даже перечисления взятой добычи.
В.
В народном эпосе русский богатырь – идеальный воин. Как правило, незнатного происхождения, но ведет себя исключительно по-рыцарски
Вот Илья схватил вражеского воина за ноги, махнул – улица, отмахнулся – переулочек. Пафос битвы с врагом, смертельно опасной работы по защите родной земли. И ни единого описания, что получили богатыри, какие шлемы, мечи и кольчуги сняли с убитых врагов, сколько коней угнали, какие богатства получили.
Во все времена врагов грабили, коней и скот захватывали и присваивали. Но в былинах об этом ни полслова.
Известно, что русские совершали ответные набеги на печенегов и половцев. Но и об этих набегах ни полслова. Народная память не считает это достойным. Не перечисляются богатства, не описываются грабительские походы. Русскому эпосу все это неинтересно. У богатырей особая роль – роль истинных защитников Русской земли.
В западноевропейском эпосе читатель не найдет богатырей из народа, потому что эпос облекает в богатырские формы основные действующие силы истории, а на Западе в течение Средних веков такой действующей силой являлся не народ, а служилое сословие профессиональных потомственных воинов.
Русский богатырь человечнее и гуманнее западного рыцаря, свободнее духом и добрее.
Богатыри – не сторожа, не вассалы, не слуги и не телохранители князя, в былинах всячески подчеркивается их независимость. Они готовы сражаться с врагом и сражаются, один на один выходя против всей силушки татарской, но только – в чистом поле, выйдя навстречу врагу, в открытом бою. И былинное чистое поле – это не что иное, как эпический символ свободы.
И описание боя другое. Известно более ста былинных сюжетов, но ни в одном нет ужасающих кровавых описаний сражений, а тем более рек крови. Даже образ врага в былинах собирательный: это или «силушка татарская» или Змей Горыныч, или Тугарин Змей.
Не описывается, как врагу крушат череп или грудную клетку. Никто не отрубает голов и не пьет человеческой крови, не убивает детишек и женщин.
Ничего подобного мы не встретим ни в одном европейском источнике – литературном или летописном.
В средневековом европейском эпосе и более позднего времени, XII–XV веков, цель крестовых походов – кто не убит в бою, тот окрещен. Рыцарь готов вешать, жечь и убивать нещадно. Это его цель, и религиозная рознь легко заменяет более древнюю, племенную.
А в русском эпосе тема религиозной войны полностью отсутствует, так же как отсутствуют темы религиозной или расовой непримиримости, вражды. Главная задача – защита Русской земли, а не обогащение или тем более разбой.
Все герои европейских народных преданий гибнут. Гибнет король Артур. Гибнет герой англосаксонского эпоса Беовульф. Гибнет, несмотря на неуязвимость, герой германского эпоса Зигфрид, гибнут все рыцари-нибелунги. В борьбе с маврами гибнет главный герой французского эпоса Роланд. Гибнут все герои скандинавских саг. «Песнь о Нибелунгах», «Песнь о Роланде» – это песни о гибели героев.