О русском пьянстве, лени и жестокости
Шрифт:
Опричник.
Среди опричников, как ни странно, было немало иностранцев
Но сознание и Биллингтона, и большинства западных людей устроено странно: ни Карла IX, ни Генриха VIII они типичным явлением вовсе не считают. А вот Ивана IV – считают! И что еще более удивительно, с ними почти согласны большинство россиян.
Опричнина как символ жестокости вошла в нашу историю. Кроме этого, Ивана Грозного обвиняют и в жестоком
Но обращает на себя внимание сразу два обстоятельства.
Первое: заточая жен в монастыри, Грозный царь хотя бы не лишал их жизни. Тогда как Генрих Восьмой, например, английский король, который родился на 21 год раньше царя Ивана и также был многоженцем, избавлялся от надоевших законных спутниц жизни одним проверенным способом – казнью.
Прожив 25 лет с Екатериной Арагонской, Генрих, не добившись согласия Папы, женился на Анне Болейн. Однако спустя несколько лет, Болейн, не подарившая королю наследника престола, по инициативе мужа была осуждена парламентом за супружескую неверность и казнена. Ивану Грозному было на тот момент 6 лет. Генриху VIII – 27.
Второе: у Ивана Грозного были причины «опаляться» на бояр. В возрасте всего 3 лет он оказался фактически заброшен и никому не нужен. Ребенка забывали покормить, сменить ему рубашку, грубо отпихивали, кричали на него. На всю жизнь запомнил будущий Грозный, как на постели его отца развалился, не сняв сапоги, очередной временщик. Дорого заплатило боярство за эти неснятые сапоги…
Жизнь Ивана и история России могла повернуться по-другому, если бы не трагический финал первого, 17-летнего счастливого брака с красавицей-женой Анастасией Романовой. Всю жизнь Иван был уверен: его первую и любимую жену отравили! Долгое время историки дружно считали это убеждение проявлением душевной болезни. Якобы подозрителен был царь сверх всякой меры, видел крамолу и там, где ее в помине не было.
Вот только такой факт… Когда в 1960-х годах была вскрыта царская гробница, специалисты бюро судебно-медицинской экспертизы обнаружили в костях царицы и в ее прекрасно сохранившейся темно-русой косе следы ртути, превышающие норму в несколько десятков раз. Загрязненными даже оказались обрывки савана на дне саркофага. В Средние века именно соли ртути были главным методом устранения врагов при европейских дворах, знаменитых своими интригами. Русский двор не стал исключением. Как свидетельствует легенда, слух об отравлении первой жены Ивана Грозного боярами сразу пополз по Москве…
Отравление любимой жены стало поводом для расправы с боярами-заговорщиками.
Будь на месте Грозного любой король любой европейской страны, его оправдали бы непременно! Еще сочинили бы чувствительные романы, поставили пьесы, сняли бы кинофильмы. В них Иван Грозный выступал бы несчастным человеком, которому жестокие и черствые люди сломали судьбу, сделали его мстителем за себя и за любимую женщину. Европейскому монарху сто раз простили бы эти 7 тысяч жертв!
Но раз идет речь о русском царе – нельзя. Он не несчастный человек и его судьба – не предлог поговорить о том, что допустимо и недопустимо в обращении с ребенком, о том, как преступление порождает новое преступление. Нет! Русский царь – страшный преступник! Что бы с ним ни происходило, какие бы поступки ни совершались по отношению к нему, – он не жертва.
Он негодяй, изувер, урод, Чикатило XVI века. А его правление –
Не хочу оправдывать жестокость. Тем более что многих приближенных Ивана Грозного казнили явно безо всякой вины.
Но можно подумать, гуманиста Томаса Мора, первого в истории «коммуниста»-утописта, казнили за страшные преступления! Горожанин, как сказали бы у нас, мещанин, Томас Мор сделал блестящую карьеру: за 12 лет от советника и секретаря при дворе дошел до поста лорда-канцлера Англии. Известность государственного деятеля дополняла слава писателя: само понятие «социальная утопия» восходит к названию книги Томаса Мора «Остров Утопия».
Но не уберегся Томас Мор! Король стал создавать особую англиканскую церковь, главой которой поставил не Папу Римского, а самого британского монарха. Томас Мор не соглашался с таким решением, по его мнению, глава государства не должен одновременно быть и главой церкви.
По личному приказу короля Томаса Мора судили за государственную измену, которой он не совершал даже в мыслях. В 1534 году его приговорили к сожжению на костре… И тут-то «милостивый» король заменил мучительную казнь через сожжение отсечением головы.
Но никто не называет Генриха VIII «кровавым» и даже «грозным». Все в порядке вещей. Так, мелкий эпизод из государственной жизни.
При Иване Грозном порой казнили дворовых людей, даже крестьян «опальных» бояр. Мол, знали об измене и не донесли.
Но во-первых, при Генрихе VIII тоже порой казнили слуг «государственных преступников». Только в учебниках и в популярных книжках про это не пишут.
Генрих VIII Тюдор.
Судя по рыцарским латам Генриха VIII, выставленным в королевском музее Лондона, он был необычно крупным для своего времени мужчиной. Пониже Петра I, конечно, зато покоренастее
Г. Гольбейн «Томас Мор».
Лорд-канцлера Британии наши старые школьные учебники зачислили в первые коммунисты
А во-вторых, по законам именно Генриха VIII, в результате так называемых огораживаний, в Англии появились толпы нищих и бродяг. Общинные земли – пастбища и леса – стали представлять немалую ценность. На них разводили овец, чтобы продавать их шерсть для производства сукна. А разорившиеся крестьяне в одночасье сделались люмпенами без всяких средств к существованию.
Изгнание крестьян с земли было санкционировано самым на тот момент «демократическим парламентом». Король тоже выступил на стороне землевладельцев. Пусть они огораживают общинные земли, их право. «Овцы сожрали людей!» – писал об огораживаниях Томас Мор.
Лишенные жилищ и средств к существованию крестьяне считались бродягами – безнравственными людьми, которые не желают работать. В законах Генриха VIII сказано предельно ясно: «милостыню соизволяем собирать только старым и убогим нищим, остальные же, к труду пригодные бродяги подлежат бичеванию, с принесением клятвенного обязательства возвращения на родину и занятия трудом, пойманный во второй раз бродяга подлежит бичеванию с отрезанием уха, пойманный в третий раз – казниться как преступник».