О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
Шрифт:
На войну Московии с Речью Посполитой Европе было глубоко наплевать. Так, захудалая война на краю цивилизованного мира. А вот Турция — это враг всей христианской цивилизации. Турция угрожала не одной Речи Посполитой и Московии, но и немецким землям по Дунаю и в Богемии. Мгновенно возникла коалиция Московии с Австрией, Пруссией и Речью Посполитой против «общего врага» — Турции.
До 1676 года «оршанская пропаганда» мало кого волновала, потому что никому не было дела до славянских разборок из-за какого-то Смоленска. В конце XVII века Московия понадобилась Европе еще и как ценный союзник.
Турецкая (Оттоманская) империя угрожает Европе. В планы турок входит захватить Польшу, Германию, земли Австрийской
Часть этой турецкой агрессии — жестокая, кровопролитная война России с Оттоманской империей в 1676–1681 годах. В ней наша армия оказывается вполне в состоянии бить турецкую.
В конце июля 1677 года стотысячная армия Ибрагим-паши выступила к Чигирину, — город этот оказался политическим и военно-стратегическим центром всей Южной Украины. 3 августа к его стенам подошли турки и союзная армия татар, которая составляла 40 тысяч остро отточенных сабель.
Чигирин отбил несколько штурмов, его защитники даже устраивали диверсионные вылазки в турецкий лагерь. А подошедшая русско-украинская армия под командованием генерала Григория Григорьевича Ромодановского [161] и гетмана Са-гайдачного в генеральном сражении наголову разбила турок. Поражение Ибрагим-паши было без преувеличения позорным, катастрофическим, потеря армии — полнейшей. Татарам было проще — они унеслись в степь, легко оторвавшись от преследования.
161
Генеральский чин давался в русской (московитской) армии с 1617 г.
Но вскоре турецкая армия визиря султана Кара-Мустафы опять стояла под Чигирином и приступила к осадным работам.
В итоге разыгралась грандиозная битва, в которой армии то сходились друг с другом, то отдалялись. Был момент, когда Ромодановский, по мнению других воевод, упустил время (буквально несколько часов) для полного окружения турецкой армии. В конце концов, русская армия покинула дымящиеся развалины Чигирина и отступила. Но у турецкой армии уже не было сил воспользоваться возможной победой. Турки какое-то время шли следом, но, что характерно, даже не пытались атаковать. Ведь армия Московии вовсе не бежит, она не разгромлена!
Наши отходят, поле боя осталось за османами. Но русские отходят в полном порядке, с барабанным боем и под знаменами, при появлении неприятеля тут же разворачивают пушки.
И турки не только не нападают больше на армию Г. Г. Ромодановского. После Чигирина они вообще ни разу не напали на Московию! Если даже Чигирин — это поражение, то поражение не в большей степени, чем Бородино. Из-под Бородина русские войска тоже ушли, открыв Наполеону путь к Москве.
На этом турецкая агрессия не закончилась: в 1683 году турецкое нашествие затопило Центральную Европу — Венгрию, земли Австрийской империи Габсбургов.
Получается, Оттоманская империя еще не истощила своих сил, еще готова была воевать, но вот с Московией воевать уже не хотела и повернула на Запад, двинулась на Европу, на Австрийскую империю и Польшу.
Поляки до сих пор гордятся, и справедливо, тем, что Ян Собесский в 1683 году под Веной разгромил турецкие армии, остановил грандиозное по масштабу, грозившее неисчислимыми бедствиями мусульманское нашествие.
Но интересное дело! И «Чигиринские походы» 1677 — 1678 годов в Европе помнят лучше, чем в России. Подозреваю, что проблема в том, что московиты формально проиграли. Чигиринские походы — важный эпизод войн, которые вели с Оттоманской империей все державы Европы: Речь Посполитая, Австрийская империя, княжества Германии. Христианский мир сплачивался против общего и грозного врага. Россия вместе
И поэтому никто опять не считает Россию агрессором и никто ее не обвиняет в стремлении разгромить Турцию, захватить Крым и отвоевать Причерноморье. С точки зрения Европы, это были глубоко разумные и в высшей степени закономерные желания. Ведь Турция была цивилизационным врагом, форпостом мусульманского мира, и борьба с ней любых христианских государств только одобрялась.
Крым совершенно очевидно стал оплотом работорговцев. До сих пор неизвестно, сколько людей, гонимых шайками людокрадов, прошло через Перекопский перешеек. Историки говорят и о 500 тысячах, и о 5 миллионах человек. Точную цифру уже никто никогда не назовет.
Причерноморье пустовало, потому что никто не мог населить его из-за постоянных набегов крымских татар.
Московия была ничуть не агрессивнее других держав Европы и сама являлась как бы жертвой турецко-татарской агрессии. Это видели и признавали все, включая тех европейцев, которым казались смешны обычаи и традиции Московии.
Новые шаги нового мифа
Новое обвинение московитов в агрессивности, на этот раз уже подхваченное всей Европой, возникло во время Северной войны Петра Первого 1700–1721 годов. Суть его очень наглядно констатирована Игнатием Гвариентом, бывшим послом Австрии в России, опубликовавшим «Записки секретаря посольства Иоганна Георга Корба». [162] Опубликовал так ловко, что долгое время думали: это собственная книга посла. Ведь называлась она «Дневник путешествия в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента, посла императора Леопольда I к царю и великому князю Петру Алексеевичу в 1698 г., веденный секретарем посольства Иоганном Георгом Корбом». То есть действительным автором книги был секретарь Корб, но мнимое соавторство самого посла видимо повышало степень доверия к этому произведению.
162
Корб И. Г. Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699) / Пер. и прим. А. И. Малеина. СПб., 1906.
Корб первым из иностранных авторов подробно описал Россию при Петре I. В бытность свою при московском дворе, Корб не раз встречался с приближенными Софьи и Петра: Л. К. Нарышкиным, Б. А. Голицыным, Е. И. Украинцевым, А. Д. Меншиковым и другими, не раз он видел царя и пировал с ним за одним столом. В числе информаторов Корба был и знаменитый генерал П. И. Гордон.
Наблюдения очевидца, отразившие личность молодого царя, быт и нравы московского двора, ход реформ и их восприятие в русском обществе, имеют большое значение. Ему довелось быть свидетелем одного из самых драматических событий петровского царствования — стрелецкого восстания 1698 г. Исключительно ценно для историков описание Корбом страшного «стрелецкого розыска»; оно находит детальное подтверждение в русских источниках.
Вместе с тем, запискам Корба свойственны те же черты, которые отличают большинство иностранных сочинений о России. В его сочинение вкрались многочисленные ошибки из-за незнания им языка и истории России, а также в связи с тем, что в качестве источников он пользовался исключительно устными сообщениями.
К тому же Корбу изначально было свойственно довольно пренебрежительное отношение к русским. Самим Петром Корб восхищается; его привлекает стремление российского государя к западноевропейской культуре. Но он слабо верит в успех преобразовательной политики царя, чьи подданные — сущие варвары. Например, почему Петр начал Северную войну? Потому что он — жадный до завоеваний варвар, как и все русские. Дай им волю, они всю Европу захватят.