О скитаньях вечных и о Земле
Шрифт:
— Куда мы попали, командир?
Плечи капитана поникли.
— В сумасшедший дом.
Наступила ночь. Тишина царила в просторном зале, озаренном тусклым сиянием светильников, скрытых в прозрачных стенах. Четверо землян сидели вокруг деревянного стола и перешептывались, сдвинув уныло поникшие головы. На полу вперемежку спали мужчины и женщины. В темных углах что-то копошилось, одинокие фигуры странно взмахивали руками. Каждые полчаса кто-нибудь из космонавтов подходил к серебристой двери и возвращался к столу.
— Бесполезно,
— Капитан, неужели нас приняли за сумасшедших?
— Конечно. Вот почему наше появление не вызвало бурных восторгов. Мы для них просто-напросто психически больные, каких здесь много. — Он показал на фигуры спящих. — Это же параноики, все до одного! Но как они нас встретили! Мне даже на минуту показалось, — в его глазах вспыхнул огонек и тут же потух, — что наконец-то мы дождались торжественной встречи. Эти возгласы, пение, речи… Ведь здорово было, а?..
— Сколько нас продержат здесь, командир?
— Пока мы не докажем, что мы не психи.
— Ну, это просто.
— Надеюсь, что так…
— Вы, кажется, не очень в этом уверены, капитан?
— М-да… Поглядите вон в тот угол.
Во мраке сидел на корточках мужчина. Из его рта вырвалось голубое пламя, которое приняло форму маленькой нагой женщины. Она плавно парила в воздухе, в дымке кобальтового света, что-то шепча и вздыхая.
Капитан мотнул головой в другую сторону. Там стояла женщина, с которой происходили удивительные превращения. Сперва она оказалась заключенной внутри хрустальной колонны, потом стала золотой статуей, потом — кедровым посохом и наконец обрела свой первоначальный вид.
Повсюду в полуночном зале мужчины и женщины манипулировали тонкими языками фиолетового пламени, непрерывно превращаясь и изменяясь, ибо ночь — пора тоски и метаморфоз.
— Колдовство, черная магия, — прошептал один из землян.
— Нет, галлюцинации. Они передают нам свой бред, так что мы видим их галлюцинации. Телепатия. Самовнушение и телепатия.
— Это вас и тревожит, капитан?
— Да. Если галлюцинации кажутся нам — и не только нам всем — такими реальными, если галлюцинации так убедительны и правдоподобны, неудивительно, что нас приняли за психопатов. Тот мужчина может делать маленьких женщин из голубого пламени, а вон эта женщина способна превращаться в статую; вполне естественно для нормального марсианина решить, что ракетный корабль — плод нашей больной фантазии.
Из темноты донесся вздох отчаяния.
Кругом, то вспыхивая, то исчезая, плясали голубые огоньки. Изо рта спящих мужчин вылетали чертики из красного песка. Женщины превращались в лоснящихся змей. Пахло зверьем и рептилиями.
Когда настало утро, все казались нормальными, веселыми и здоровыми. Никаких бесов, никакого пламени. Капитан со своей командой стоял у серебристой двери в надежде, что она откроется.
Мистер Ыыы появился часа через четыре. Они подозревали, что он не меньше трех часов простоял за дверью, изучая их, прежде чем войти, подозвать их к себе и провести в свой маленький кабинет.
Это был добродушный улыбающийся мужчина, если верить его маске, на которой была изображена не одна, а три разные улыбки. Впрочем, голос, звучавший из-под маски, явно принадлежал не столь уж улыбчивому психиатру.
— Ну, что вас беспокоит?
— Вы считаете нас сумасшедшими, но это не так, — сказал капитан.
— Напротив, я вовсе не считаю всех вас сумасшедшими. — Психиатр направил на капитана маленькую указку. — Только вас, уважаемый. Все остальные — вторичные галлюцинации.
Капитан хлопнул себя по колену.
— Так вот в чем дело! Вот почему мистер Иии расхохотался, когда я спросил, надо ли моим товарищам тоже подписать бланки!
— Да, мистер Иии рассказал мне об этом. — Психиатр хохотнул сквозь извилистую прорезь рта в маске. — Отличная шутка. Так о чем я говорил? Да, вторичные галлюцинации. Ко мне приходят женщины, у которых из ушей лезут змеи. После моего лечения змеи исчезают.
— Мы с радостью подвергнемся лечению. Приступайте.
Мистер Ыыы был озадачен.
— Поразительно. Мало кто соглашается на лечение. Дело в том, что оно весьма радикально.
— Ничего, валяйте, лечите! Вы сами убедитесь, что мы все здоровы.
— Разрешите сперва посмотреть ваши бумаги, все ли оформлено для лечения. — Он полистал папку. — Так… Видите ли, случаи, подобные вашему, требуют особых методов. У тех, кого вы видели в Доме, более легкая форма… Но когда дело заходит так далеко, как у вас, — с первичными, вторичными, слуховыми, обонятельными и вкусовыми галлюцинациями в сочетании с мнимыми осязательными и оптическими восприятиями, — то, будем говорить начистоту, дело обстоит плохо. Мы вынуждены прибегнуть к эвтаназии.
Капитан с ревом вскочил на ноги:
— Ну вот что, хватит нам голову морочить! Начинайте — обследуйте нас, стучите молотком по колену, выслушайте сердце, заставьте приседать, задавайте вопросы!
— Говорите на здоровье.
Капитан говорил с жаром целый час. Психиатр слушал.
— Невероятно, — задумчиво пробормотал он. — В жизни не слыхал такого детализированного фантастического бреда.
— Черт возьми, мы покажем вам наш космический корабль — взревел капитан.
— С удовольствием посмотрю. Вы можете показать его здесь, в этой комнате?
— Конечно. Он — в вашей картотеке, на букву «К».
Мистер Ыыы внимательно посмотрел картотеку, разочарованно щелкнул языком и неторопливо закрыл ящик.
— Зачем вам понадобилось сбивать меня с толку? Тут нет никакого космического корабля.
— Разумеется, нет, кретин! Я пошутил. А теперь скажите: сумасшедшие острят?
— Иногда встречаются довольно необычные проявления юмора. Ладно, ведите меня к своей ракете. Я хочу посмотреть на нее.
Был жаркий полдень, когда они пришли к ракете.