О смысле и значении кровавых жертвоприношений в дохристианском мире и о так называемых “ритуальных убийствах”
Шрифт:
Процесс этот, как и предшествующие, поднял на ноги все еврейство. Запротестовали какие-то западно-европейские профессора; зашумели лже-либеральные газеты. Во всем мире евреи установили пост и общественные моления. Русское правительство и суд были заброшены грязью и незаслуженными упреками “за веру в средневековые предрассудки” и религиозную нетерпимость; на защиту подсудимых наехало множество знаменитых адвокатов еврейских с Александровым и Куперником во главе и с Кикадзе и Лолуа в хвосте. Корреспонденты из евреев дурачили публику извращенными и самоизмышленными отчетами о судебном разбирательстве... Картина знакомая и неизменно повторяющаяся при каждом случае обвинения евреев в умерщвлении христианских детей!.. Время было тогда либерально-нигилистическое; атмосфера была насыщена идеями беспочвенного космополитизма... И обвиняемые были оправданы...
В 1882 году, в Венгрии, в небольшом городке Тисса-Эсларе, раннею весною, без вести пропала 14-летняя девочка-христианка Эсфирь Сольмосси. Только 18-го Июня из реки Тиссы, возле местечка Дада, случайно был вытащен сильно разложившийся труп девочки. – Медицинским освидетельствованием было установлено однако же совершенно точно, что тело было покрыто целым рядом уколов и порезов, указывавших на то, что девочка была умерщвлена обдуманно и планомерно и что она уже не была живою, когда была брошена в реку. Подозрение пало на евреев. Вся Венгрия была охвачена негодованием. Евреи, по обычаю, подняли гвалт на всю Европу: шумные собрания с выражением протестов были устраиваемы – в Вене, Праге, Берлине, Париже и Лондоне. Между тем когда началось следствие, 11-летний пасынок ритуального еврейского резника Мориц Шарф показал, что он видел, как ночью его отчим Соломон Шварц, с тремя другими евреями, многочисленными ударами ножа убил Эсфирь Сольмосси, кровь которой была затем собрана в несколько сосудов. Убийство было совершено в уединенном сарае, и Мориц видел чрез щель всю ужасную картину его
113
Подробнее об этом в “Новом Времени” от 6-го ноября 1913 г. № 13, 526.
В 1809 году в Венгрии снова была обескровлена и умерщвлена христианская девушка. Главный виновник этого злодеяния еврей Гильснер дважды был осужден на смертную казнь. На этот раз уже ничего не могли поделать и еврейские деньги.
2-го Марта 1900 года евреи чуть было не зарезали христианской девицы, крестьянки Винценты Грудзинской в Вильне, в доме реформатского синода, на Татарской улице. Около 2 часов ночи один еврей схватил ее за голову, а другой ножом или бритвой ударил ее по горлу и по левой руке, вследствие чего на левой стороне шеи у нее образовалась поперечная рана длиною в вершок, а глубиною до самого хряща шеи, другая рана таких же размеров – на плече. Раздавшийся в это мгновение на улице громкий крик привел евреев в сильное замешательство, воспользовавшись которым девушка вырвалась из рук убийц и выбежала на улицу, чем только и спасла себя от смерти. На вопрос: “какими побуждениями было вызвано это злодеяние?” Грудзинская ответила, что не знает, но для нас эти побуждения станут ясными, если мы примем во внимание, что злодеяние было совершено 2-го Марта 1900 года, т. е., за два дня до еврейской пасхи и в самый день еврейского праздника Пурим. Следствие по этому делу было ведено без надлежащей энергии. Хотя, по словам девушки, в совершении злодеяния участвовали два еврея, но она могла назвать только одного – парикмахера Блондеса. Поэтому и суду был предан только один Блондес; другой злодей остался неразысканным (!). Суд происходил при открытых дверях в Декабре 1900 года. Присяжные заседатели признали Блондеса виновным в нанесении Грудзинской двух ран острым режущим орудием, но без намерения лишить ее жизни (!). Суд нашел, что к деянию Блондеса должна бы быть применена ст. 1482 Ул. о Нак., но он понизил наказание по этой статье на одну степень, в виду невежества подсудимого (!) и потому приговорил его только к лишению всех особенных и лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и заключению в тюрьму на один год и четыре месяца.
Мартиролог замученных евреями христианских детей пока заканчивается обескровлением и умерщвлением Андрюши Ющинского. Дело это еще слишком свежо в памяти всех русских людей; а обстоятельства его однородны с обстоятельствами всех других совершенных евреями убийств. Как сказано в обвинительном акте, 20 марта 1911 года, на окраине города Киева, в покрытой зарослями усадьбе Бернера, выходящей неотгороженной стороною на Нагорную улицу, вдали от построек, в одной из находящихся там неглубоких пещер, на расстоянии 150 сажен от этой улицы, был обнаружен труп мальчика. Труп находился в сидячем положении, упираясь спиною и головою в одну и раздвинутыми в коленях ногами в другую, противоположную стенку одной из ниш пещеры. Руки были подогнуты за спину и в кистях туго связаны бичевкою. На трупе оказались только рубаха, кальсоны и один чулок. На голове и теле трупа видны поранения, но следов крови в пещере обнаружено не было. Убитый оказался 13-летним внебрачным сыном мещанки Александры Приходько – Андреем Ющинским, учеником приготовительного класса Киево-Софийского духовного училища. При судебно-медицинском исследовании и вскрытии трупа, на теле его были обнаружены следующие повреждения: 1) на коже рук, в тех местах, где они были перевязаны бичевкою, оказались борозды с точечными кровоизлияниями под кожу. Такого же рода кровоизлияния были на соединительной оболочке век и глаз, а на внутренней поверхности губ заметны были следы от надавливания зубов, с ссаднениями слизистой оболочки. Кроме ссадин на голове, в теменной и затылочной областях оказалось семь колотых ран, пять из которых проникли в черепные кости, при чем два из этих повреждений прошли глубже – одно в твердую мозговую оболочку, а другое в пазуху ее, вызвав кровоизлияние на левом полушарии мозга, под мягкую оболочку. На висках оказались такого же вида раны: на левом одна и на правом – тринадцать. Шесть ран из числа имевшихся на правом виске и рана на левом – проникли в кости. На правой стороне шеи обнаружено семь ран, на кадыке две и под нижней челюстью – одна рана. На правом боку, по подмышечной линии, оказалось четыре раны; на правой половине спины, по лопаточной линии, между подреберьем и тазом – также четыре раны; на левой половине груди, ниже соска, – семь ран и на мечевидном отростке – одна рана; 2) Соответственно ранам на теле обнаружены повреждения внутренних органов. На правом легком и на печени – по три ранения; на левом легком и на правой почке – по одной ране и на сердце – четыре раны, из которых одна нанесена была через легкое. Вокруг одной из ран, проникших в сердце, на коже осталось соединение кольцевидной формы. 3) Раны на теле частью были в виде уколов, частью – щелевидной, овальной и трехугольной формы, от двух до девяти миллиметров длиною. Также щелевидные повреждения оказались на костях черепа в тех местах, где не было прободения кости, сквозные же повреждения имели ромбовидную форму. 4) Раны на голове, левом виске и шее дали обильное кровотечение. Потеря крови от полученных повреждений была столь значительна, что тело оказалось почти обескровленным. На основании сказанного профессор Киевского университета по кафедре судебной медицины Оболонский и прозектор по той же кафедре Туфанов дали следующее заключение: раны на голове и на шее были причинены при полной, а остальные – при значительно ослабленной деятельности сердца. При жизни Ющинского были связаны у него руки и зажимался с надавливанием на зубы рот его. Во время нанесения ему повреждений он находился в вертикальном, склоненном несколько влево, положении. Орудием причинения повреждений был колющий предмет вроде швайки или стилета сплющенно-четырехугольной формы с долотообразно-отшлифованным с двух сторон концом. Первые удары были нанесены в голову и шею, а последние – в сердце. Повреждения были наносимы несколькими лицами. Стремлением их было причинить Ющинскому возможно сильные мучения. В теле его осталось не более трети всего количества крови. Ющинский был убит не в пещере, где найден его труп, а где то в другом месте, и затем втащен в пещеру головой вперед, в состоянии трупного окоченения. Член Медицинского Совета профессор Косоротов, вполне соглашаясь с заключением Оболонского и Туфанова, прибавил только, что по его убеждению, злодеи, умертвившие Ющинского, имели намерение получить возможно большее количество крови для каких то целей. Профессор Киевского университета врач-психиатр Сикорский дал заключение, что убийство Ющинского было совершено не душевно-больными, а лицами, привыкшими к убою животных, с целью, быть может, расовой мстительности, а еще вернее – в виде религиозного акта. Профессоры духовных академий: киевской – Глаголев и петербургской – Троицкий на вопрос: “допустимо ли предположение, что Ющинский пал жертвою религиозного фанатизма со стороны изуверской части еврейства?”, ответили двусмысленно со склоном к отрицанию. Утвердительно и научно-обоснованно ответил на этот вопрос бывший профессор Императорской Римско-Католической духовной академии, в С.-Петербурге, по кафедре еврейского языка и литературы, магистр богословия, куратор всего Туркестанского края Пранайтис...
Как только стало известно заключение экспертов, еврейство всполошилось во всем мире. Гвалт и шум были подняты уже в большем размере, чем это бывало прежде в таких же случаях. За тысячами подписей появились в различных европейских государствах протесты знаменитых, до того времени никому, впрочем, неизвестных профессоров, ученых, писателей, адвокатов, государственных деятелей... Не обошлось без забастовок в университетах и среди заводских рабочих. Вся европейская периодическая печать, захваченная евреями или только закупленная ими, энергично и неустанно стала нападать на русское правительство за его религиозную нетерпимость к “угнетенному племени”, к “бедным евреям”, за его веру в “средневековые сказки” и т. д. Тактика обычная! Как и всегда, подкуплены были полицейские чины и сыщики. На сцену явились Мищуки и Красовские. Сотрудники “Киевской Мысли” евреи Борщевские, Ордынские, Бразули-Брушковские оказались вдохновителями полицейских сыщиков и руководителями следователей. Как и всегда, они удачно направили следствие на ложный путь и в сторону от еврейства; сначала, по их указанию, к обвинению были привлечены родная мать Ющинского и его отчим, затем киевские профессиональные воры. Тех и других арестовывали, сажали в тюрьму, допрашивали, освобождали... А время шло. Действительные злодеи заметали свои следы. Правительство переменило следователя, и только тогда увидели, что злодеяние совершено евреями. Пять свидетелей указали, что управляющий кирпичным заводом Зайцева еврей Бейлис, 12-го Марта, в день умерщвления Ющинского, тащил его в помещение кирпичной печи, откуда он уже не возвращался более. Явилось и компрометтирующее письмо Бейлиса к жене. Но судьба покровительствует евреям. Двое из самых важных свидетелей-очевидцев – Женя Чеберяк и его сестра Людмила, бывшие вместе с Ющинским в день его похищения, быстро умирают друг за другом. Остальные свидетели не говорят всего, что знают, потому что им “еще жизнь мила”... На суд, в качестве новых экспертов прибыли новые лица: знаменитые ученые и медики, на основании своей науки утверждающие, не краснея, что Андрюше были причинены поранения не только незначительные, а даже “забавные”, что рубашка-предмет одушевленный и может двигаться сама, куда захочет, что злодеяние могло быть совершено не по религиозным побуждениям, а по половой извращенности убийц и т. д. Защиту еврейского изуверства приняли на себя знаменитые адвокаты Карабчевский, Маклаков и друг. Пошли опять забастовки студентов, рабочих, протесты даже присяжных поверенных всего округа петербургской судебной палаты, возмутительное лганье корреспондентов... При таких обстоятельствах присяжные заседатели вынесли свое решение: Бейлис невиновен в обескровлении и зверском убийстве мальчика Ющинского, а злодеяние совершено на заводе Зайцева, где жило семь еврейских семейств и где, даже по заявлению защитника Бейлиса, еврея Грузенберга, русских убийц не могло быть...
Мы привели далеко не все случаи совершенных евреями убийств христианских детей. Мы останавливались только на тех, которые оффициально засвидетельствованы и не могут вызвать никаких сомнений и возражений. Но и приведенных нами случаев, по нашему убеждению, совершенно достаточно для того, чтобы самый упорный скептик мог видеть, что евреями были совершаемы обескровления и умерщвления христианских детей с целью употребления их крови при религиозных обрядах и при суеверном лечении различных болезней. Правда, евреи и их защитники возражают, указывая на то, что обвиняемые сами не сознавались, а в средние века они сознавались под пытками и клеветали на себя, чтобы только избавиться от пыток. Что многие обвиняемые не сознавались – это верно и совершенно естественно: преступники ведь вообще не сознаются. Не сознаются часто и воры, и разбойники, и даже хулиганы... Но в приведенных нами делах есть случаи, когда добровольно сознавались и виновные евреи. Ссылка на пытки неосновательна и этот прием опровержения исторических фактов – устарелый. Даже английский министр Монтефиори, как мы видели, в письме к Наместнику Кавказа князю Воронцову не устыдился клеветать на русских следователей, будто бы они подвергают пыткам подсудимых, чтобы вынудить у них “сознание” и что “вследствие этой пытки двое из них умерли”; но Воронцов с достоинством и основательно опроверг эту клевету. Пытки в средние века, да и потом практиковались во всех судебных процессах в западно-европейских государствах; но по этой причине еще нельзя отвергать достоверности средневековой истории. Как в других делах, так и в приведенных нами случаях судьи признавали заслуживающими доверия только те показания из-под пыток, которые не заключали в себе противоречий, были согласны с обстоятельствами дел и были даны подсудимыми, которые находились в тюрьмах в отдельных камерах, изолированно от других подсудимых. Да, наконец, и из-под пыток, как мы видели только немного было случаев, когда виновные сознавались... Но и без сознания виновников, без свидетельских показаний, для беспристрастного исследователя есть много оснований с прискорбием признать, что обвинение евреев в умерщвлении христианских детей – не пустой предрассудок. На это остроумно указал еще В. И. Даль. “Не подлежит никакому сомнению, – говорит он (стр. 4), – что от времени до времени находимы были трупы без вести пропавших младенцев в таком искаженном виде и с такими признаками наружных насилий, кои вполне согласуются с образом мученической смерти и того рода убийства, в коем обвиняются евреи; во вторых, происшествия эти были исключительно в таких только местах, где живут евреи; спрашивается затем, какому же обстоятельству приписать возобновляющиеся по временам случаи мученической смерти младенца, рассудительно и осторожно замученного до смерти, – если обвинение несправедливо? Какую можно придумать причину или повод для такого злодейского истязания ребенка, если это не изуверство? Наружные признаки трупа показывали каждый раз положительно, что смерть никак не могла быть случайная, а умышленная и притом – обдуманная и продолжительная: все тело истыкано или исколото, иногда клочки кожи вырезаны, язык и детородные части отрезаны, или сделано, у мальчиков, еврейское обрезание; иногда некоторые члены обрезаны, или ладони проколоты насквозь; нередко знаки и синяки от тугих перевязок, наложенных и опять снятых; вся кожа в ссадинах, будто обожжена или сильно терта; наконец, труп даже обмыт; на нем нет крови, равно как и на белье и на платье, которое было снято на время убийства и после опять надето. Чем ребенок или родители его могут подать повод к такому злодейству? Без цели это не могло быть сделано нигде никогда, а тем менее еще повторяться в разных местах почти одинаково. Простой убийца во всяком случае удовольствовался бы одним убийством”... В конце своей книги, останавливая на этом обстоятельстве свое внимание снова, Даль говорит (стр. 122): “Тут не одно убийство, а преднамеренное мученическое истязание невинного младенца и, следовательно, или наслаждение этими муками, или особенная цель, с ними соединенная... Откуда же эти одинаковым образом и умышленно искаженные трупы невинных ребят? Почему находят их там только, где есть жиды? Почему это всегда дети христиане? И, наконец, почему случаи эти всегда бывали исключительно во время или около самой пасхи?..
Евреи и их нанятые защитники часто высказывают предположение, что подобные злодейства совершаются христианами с целью “подделаться” под евреев из-за вражды к ним и ненависти. Предположение это было известно также еще Далю, и он представляет основательное его опровержение, указывая на его бессмысленность и уверяя, что “прямее, естественнее, проще и вернее такому неразумному антисемиту мстить непосредственно жиду или жидам, убивая, вместо невинного христианского младенца, любого еврея, или даже нескольких”. Мы к этому замечанию Даля прибавим только, что высказывающие приведенное предположение лишь подтверждают, что евреи, действительно, умерщвляют христианских детей, ибо “подделываться” можно лишь под то, что существует.
Евреи и еврейские писатели указывают, наконец, на то, что в первые века христианства римляне-язычники также ложно обвиняли христиан в умерщвлении младенцев и в ритуальном употреблении их крови. Да, такая сплетня была и она осталась только сплетнею, ибо и из римских язычников, крайне ненавидевших христиан, никто никогда не указал ни одного конкретного случая, который дал бы повод обвинять христиан в столь ужасном злодеянии. Об евреях, к сожалению, этого сказать нельзя...
В Талмуде есть два слова для обозначения мацы: “мосса” (mossa) и “мосса гезира” (mossa gesira). На суде в Киеве, по делу Ющинского, было оглашено показание Бондырева, который у следователя сказал: “Я не говорил студенту Голубеву, что маца, которую пек Бейлис, называется хакир (gesira), т. е. такая, к которой примешана христианская кровь”. (“Раннее Утро” № 227, “Земщина” № 1465). Но если есть название, то есть конечно, и предмет, который им обозначается.
Беспристрастные исследователи, к числу которых, несомненно, должен быть отнесен и Даль, приходят к заключению, которое высказал еще император Николай I, а именно: что изуверный обычай умерщвления христианских детей ради их обескровления не принадлежит всем евреям, а существует только в еврейской секте хасидов или хасидим, но и тут он составляет большую тайну и не всегда всеми исполняется [114] .
Такой же взгляд высказал и преосвященный епископ Порфирий Успенский. На запрос бывшего директора департамента иностранных исповеданий, Хрущова, по саратовскому делу он писал от 2-го Августа 1855 года: “Некогда я занимался ученым исследованием изуверства евреев, о новом проявлении которого вы писали мне в 30-й день Июля, и совершенно убежден в том, что оно есть печальный остаток того ревностного служения их Молоху и Ремфану (Сатурну), каким они заклеймили себя еще за 1500 лет до Рождества Христова. Как христианские народы удержали многие языческие суеверия, так и евреи (разумеется не все) продолжают проливать кровь младенцев и отроков не их племени по древнейшему преданию, указывающему искупление целого рода их в кровавой человеческой жертве”.
114
Даль пишет (стр. 123): “Составитель записки сей (т. е., сам Даль) лично знал в западных губерниях наших ученого и образованного врача-еврея, – который в откровенном разговоре, глаз на глаз, об этом предмете сам сознавался, что обвинение это, без сомнения, основательно, что есть жиды, которые в изуверстве своем посягают на такое возмутительное злодейство, но утверждал только, что это не есть обряд собственно еврейский, а вымысел выродков человечества”. Так смотрит на ритуальные убийства, совершаемые евреями, и сам В. И. Даль.
Взгляд, высказанный преосвященным Порфирием, мы разделяем всецело и безусловно. Но для нас непонятно только то, почему не разделяют его евреи? Мы недоумеваем отчего каждый раз, когда возникает дело об умерщвлении христианского ребенка одним или несколькими изуверными евреями, все безусловно евреи считают это дело своим, общим всему еврейству и употребляют все средства к тому, чтобы такое дело не было раскрыто во всей его наготе?
С этим недоумением, мы остаемся и теперь...
Проф.- Прот, Т.И. Буткевич .