О смысле и значении кровавых жертвоприношений в дохристианском мире и о так называемых “ритуальных убийствах”, Буткевич Тимофей Иванович

О смысле и значении кровавых жертвоприношений в дохристианском мире и о так называемых “ритуальных убийствах”

на обложку

Буткевич Тимофей Иванович

Шрифт:

3 Марта 1577 года замучен, обескровлен и умерщвлен в с. Мишкарях крестьянин Оск Припутневич евреями Берестейскими [65] . Изуродованный труп убитого был найден его женою Мариною и братом Курилом только 10 Марта за деревнею. В первых числах Апреля того-же года в том-же Берестейском округе был найден труп ребенка – сына Воинского мещанина, весь исколотый, обескровленный с вырезанным на лбу крестиком [66] . Злодеями оказались евреи – Нахим Абрамович, Липман Шмерлевич, Шаи Сальмонович, Монас Лазаревич и др. В 1589 году евреи замучили и умертвили пятерых младенцев в Вильне и одного – в Тарнове, в Глобицах [67] . В 1590 г. были обескровлены, исколоты иглами или швайками и умерщвлены три христиинских младенца, а именно в Польше, в Ольшовской Воле под Шидловцем, в Kyрoзваках и Петеркове [68] . Виновными оказались евреи. В Виленском бернардинском костеле, слева, под органом, находится вделанная в стену мраморная доска – плита с надгробной надписью на польском языке следующего содержания (в дословном русском переводе): “Памятннк, невинного младенца Симона Керелиса, виленского уроженца, замученного на седьмом году жизни самым жестоким образом евреями с нанесением ста семидесяти ран, похороненного в углу этого храма лет от Рождества Христова 1592: Воздвигнут на пожертвования благодетелей в 1673 году”. А в монастырской летописи на странице 35 находится следующая запись на латинском языке: “Память о блаженном Симоне-мученике. Блаженный Симон-мученик, виленский уроженец, мальчик семи лет от роду, был в 1592 году замучен самым жестоким образом евреями посредством ножей, щипцов и иголок, втиснутых под ногти на руках и ногах, при чем ему нанесено было сто семьдесят ран. Тело его было погребено в Вильне, в храме нашего ордена. В 1673 году останки его были торжественно перенесены, при чем был сооружен драгоценный

мраморный памятник, у которого многим Бог ниспослал чрезвычайные дары своей благодати; на этом памятнике имеется надпись золотыми буквами. Тело блаженного Симона-мученика было погребено первоначально в деревянном гробике, поставленном в другой мраморный, с надписью на последнем, в левом углу костела, под органом. Вледствие ремонта храма останки Симона были временно перенесены в другую часть храма и в 1765 году были опять погребены в этом месте, при чем был составлен и приложен настоящий акт, скрепленный моей собственной подписью. 18 Сентября 1765 года. Викентий Сайлица, кустош виленского монастыря ордена братьев младших” [69] .

Срв. И. О. Кузьмин, Материалы, стр. 42; Лютостанский, II, стр. 40-41.

Ibid. Стр. 48 – 45; Лютостанский. II, стр. 40.

Даль, стр. 46; Лютостанский. II. стр. 11.

Даль, стр. 46; Лютостанский, 11, стр. 11.

И. О. Кузьмин. Материалы, стр. 45-46; Лютостанский, стр. 34-35.

В 1593 году евреи замучили трех христианских детей, которых уворовала и продала им какая-то женщина, и школьника в Красноставцах. 1597 году кровью замученного христианского ребенка в Шидловце евреи окропили свою синагогу или молельню. (Даль, стр. 40; Лютостанский, II, стр. II).

В 1598 году было обнаружено три ритуальных убийства: в Люблине, Коле и Кутне. О первом особенно обстоятельно рассказывается в декрете люблинского трибунала [70] . Убийство совершили евреи: Зельман, Аарон Громек, Марк Сахович, Исаак Гайчик, Мошко и Иоахим. Замученный ребенок Альберт, не имевший еще 4 лет о роду, был найден в болоте, в лесу, близ деревни Возники. Обвиняемые были допрошены в присутствии многих своих единоверцев и показали следующее. Аарон Громек: “Перед еврейскою пасхою Зельман из Межиреча (Miedzyrzecz) просил меня достать христианское дитя. Отвезши в Лосицы солод, я возвращался домой. ехал со мной Исаак (Гайчик). Мы повстречали сидящее возле дороги дитя. Исаак сказал мне: “ведь ты знаешь, о чем тебя просил Зельман” и приказал мне взять этого ребенка. Я взял его на воз. Вдвоем с Исааком мы привезли его к отцу моему Марку, в Возники, где скрывали его несколько недель в погребе, а потом Исаак и Зельман, которым было о том дано знать в Межиреч, зарезали ребенка и наняли Настасью (христианку) вынести его”. При этом Аарон Громек признал и то, что слышал от других евреев, что те из них которые могут достать христианской крови, употребляют ее в вине, но для чего они это делают, он не знает.

Материалы, стр. 46-52; срв. Даля, стр. 47-48; Лютостанский, II, стр. 11-12. Eisenmenger, Т. II. р. 233. Tentzel, Monatl. Unterredungen. Juli 1693, Papebroch, T. II. Aprill; у Кузьмина. Материалы, стр. 253.

Показания Исаака Гайчика: “Дитя было взято и посажено в погреб Аароном Громеком. Показал и то, что Мошка и Зельман приехали из Межиреча, когда дитя уже было поймано. Когда ребенок скучал в погребе, Настасья ходила развлекать его. Потом Мошка с Зельманом, взявши дитя, принесли его в горницу. Исаак шел за ними, взявши нож, которым режут скот: они резали ребенка следующим образом: Моисей с Зельманом резал или – лучше сказать – колол около груди, а он, Исаак, резал руку. Затем кровь испустили в горшок. Большую часть крови взяли с собой в Межиреч, оставив немного Исааку, а он показал, что жена его вылила кровь в пресное тесто. Такой хлеб называется по еврейски Евикомен, что значит: да поможет тебе Бог. Льют эту кровь и в вино, когда ее имеется много. Ему же недоставало ее, только в калач и влил. Зельман же, повидимому, употреблял ее и раньше, ибо и меня этому учил, да и бывший с ним Моисей из Межиреча говорил мне об этом. Когда суд спросил: почему столь часто умерщвляемых таким образом младенцев нигде не хоронят? он ответил: “нам непристойно оказывать милосердие язычникам. Если бы мы похоронили такое тело, это было бы грехом” и т. д. Иоахим показал: “У евреев существует обычай рассылать бедняков на пропитание к богатым. Я был послан к Марку в Возники. Так как у меня было достаточно свободного времени, то Марк приказал мне самому входить в горницу и брать себе есть все, что нужно. В четверг перед еврейской пасхой, я вошел в горницу взять себе хлеба и увидел под постелью, на которой спали еврейские дети, новый красный горшок, прикрытый белым платком. Думая, что это медь, я хотел взять его себе к хлебу. Когда я взял пальцем, то заметил, что то был не мед, а что-то иное, красное. Вслед затем, вошедши в избу, я застал только одну хозяйку, жену Марка, и я спроси ее, что такое было в том горшке под кроватью. Она ответила мне, что это – кровь христианского младенца, но приказала никому не говорить об этом. Потом уже этого горшка я не видел более на том месте и не знаю, куда он девался. Когда мы были пойманы и вместе посажены, Марк просил нас всех, чтобы мы уповали на Бога, ни о чем не рассказывали и не признавались, хотя бы нас и предали пытке. То же повторял он и в Люблине, когда предполагалось предать нас мучению. Когда же он один был взят на пытку, то нас остальных убеждал ни в чем не сознаваться. Показал также Иоахим и то, что Настасья, которая имеет свою хатку неподалеку от корчмы, где живет Марк, говорила, что когда она перед еврейской пасхой брала из еврейского погреба пиво для продажи, то видела под бочками этого замученного младенца. Признался также и в том, что от других евреев он слышал, что евреи употребляют во время пасхи христианскую кровь; но для чего они это делают, он не знает”. Настасья добровольно показала перед судом, что, когда она вместе с еврейкой несла телo умерщвленного младенца в болото, еврейка сказала ей: “если бы мы похоронили когда-либо этого ребенка, все погибли бы”. На вопрос Настасьи еврейка ответила: “Если бы мы не имели в Великий день вашей христианской крови, то этот день не был бы для нас великим днем. т. е. пасхой”.

Часть 6

В 1601 году в Чаграх, в Польше, евреями была умерщвлена девочка [71] . В 1605 году сам король польский Сигизмунд III в своем декрете всенародно объявлял, что в городе Сандомире совершено было ужаснейшее преступление: “некий Мартин Кучек, мальчик лет 10, бедный ученик, живший подаянием, погиб внезапно жалким образом. Вошедши вечером в дом одного из евреев, он более из этого дома не выходил и доселе не отыскан. Брат его, неизвестно каким образом, оказался утонувшим; начальник школы, в которой этот мальчик учился, тяжко избит. В доме Лазаря, в который вошел Кучек и из которого более не возвращался, соседи слышали такие крики пропавшего мальчика, какие только подает человек, которого собираются лишить жизни (ad mortem raptus et vi opressus)”. Были свидетели, которые во дворе еврея Лазаря видели в то время убитого человека, но Лазарь не допустил сделать у него тогда обыска. Король велел арестовать заподозренных евреев Лазаря и Моисея (один член кагала, а другой его слуга), против которых и раньше было возбуждено обвинение по такому же преступлению; но они бежали и не были разысканы [72] .

Даль. стр. 48; Лютостанский, II, стр. 12.

Срв. И. О. Кузьмин. Материалы. стр. 56-58.

Христианские дети (мальчики) были изуродованы и умерщвлены евреями в 1606 г. – в Люблине, а в 1607 году – в Зволыне, в Польше [73] . В Польше, в Сташеве, есть часовня, в которой погребен младенец; сделанная над его могилою латинская надпись гласит: “Сын Иоанна Коваля и Сусанны Нерихтовской, граждан Сташовьенских, коего голос кровавой мести взывает, чтобы иудеи, враги имени христианского, были изгнаны из Сташевы”. Младенец этот, украденный евреем Шмулем в Сташеве в 1610 году, был продан в Шидловец евреям же, которые были схвачены на месте преступления в то время, когда уже истязали свою жертву [74] . В 1616 году 21 Апреля еврей Бродавка в Вильно, в имении помещика Олесницкаго, замучил крестьянского сына Иоанна. В 1617 году был найден, в Сельцах, под Луковом, изуродованный труп замученного евреями младенца и положен в Люблине в коллегиате. В 1626 году было умерщвлено евреями несколько христианских младенцев в Сахачеве, а в 1628 году два сына аптекаря подверглись той же участи в Сандомире [75] .

Даль. стр. 48; Лютостанский, II. стр. 12-13.

Даль, стр. 48-49; Лютостанский. II. стр. 13.

Ibid.

г. Ленчицах Калишской губернии крестьянин дома Мендик, католик, нашел для себя выгодным воровать христианских детей и продавать их евреям для извлечения из них крови и умерщвления. В короткое время он продал таким образом трех мальчиков. В последний раз он продал евреям в 1689 году протестантского мальчика Франциска Михалковича, которого евреи замучили, исколов все его тело и выпустив из него кровь. По уговору, дома относил в глухие места трупы несчастных жертв. Мучимый совестью, он, наконец, сделал донос на себя и на изуверных евреев. Евреи, впрочем, не сознались и потому остались ненаказанными, а Фома Мендик был присужден к четвертованию. Интересно донесение присутствовавших при его казни чиновников – Михаила Климонтовича и Даниила Скабина: “По долгу нашей службы мы присутствовали при исполнении смертного приговора, т. е. в то время, когда Фома Кокошка, прозванный так за свои преступления и отвратительные поступки, в силу декрета ясновельможных г.г. депутатов настоящего люблинского трибунала, имел в сей день претерпеть и понести наказание. Когда на площади, на обычном месте смертной казни, он был привязан палачом к плахе, мы, при большом стечении собравшегося народа, спрашивали и выпытывали у него, – остается ли он при своих признаниях, трижды данных, как добровольно пред генеральным судом люблинского трибунала, так и в тюрьме, пред люблинским войтовским судом, пред муками, а затем и на пытке; и готов ли он умереть с этим? Готов ли взять на свою совесть обвиненных им евреев? Не свидетельствует ли он против них вследствие какого либо уговора или из ненависти? На это Фома трижды подряд громким и ясным голосом заявил говоря: “я остаюсь при всех своих признаниях и готов умереть с тем, что те евреи, которых я обвинил, оговорил и на которых указал пальцем пред судом трибунала, виновны в этом преступлении”. Наконец, священник Societatis Jesu, который напутствовал его, сказал: “Фома, ты идешь на главный суд Судьи справедливого. Не бери на свою совесть никого”. На это упомянутый Фома ответил, что все, что только он показал и объявил, есть правда, и с тем он умирает. Лишь только он сказал это, наступил последний момент казни и смерти”. В виду такой настойчивости Фомы на справедливости своего доноса, не были совершенно оставлены без наказания и виновные евреи. По декрету суда, как свидетельствует чиновник Юткевич, все евреи, проживавшие в Ленчице, обязаны были ежегодно, в день убийства младенца, носить по всему городу с процессиею картину, изображавшую всех участвовавших в преступлении лиц. Такое публичное шествие евреев продолжалось, впрочем, только несколько времени, а впоследствии, по просьбе евреев, оно заменено ежегодным денежным платежом ксендзам, что продолжается и до сих пор [76] .

И. О. Кузьмин, Материалы, стр. 80-92; Декрет Люблинского Трибунала; Даль, стр. 50-61; Лютостанский, II, стр. 14.

В 1648 году в Иванишках евреи замучили и искололи ребенка множеством ран, которые потом они залили воском. В 1649 году были замучены и умерщвлены евреями младенцы в Хвостове, в Киях (близ Пинчова), в Негословицах (под Воцановым), в Сецимине и в Опатове. 11 Марта 1650 года в Кадене (Caaden) один еврей умертвил христианского ребенка Матиана Тиллиха, 41/2 лет от роду, нанесши ему два смертельных удара и 6 ран, а также отрезал ему пальцы на обеих руках. Убийца, еврей, был схвачен и 21-го Марта присужден к колесованию. Такого же рода злодеяния были совершены тогда евреями в Штейермарке, Кернтене и Крайне, причем виновные объявили, что христианская кровь, как самое сильное средство, употребляется ими для того, чтобы останавливать кровь при совершении обрезания, возбуждать любовь, прекращать менструации и т. п., и что, по древнему, но тайно содержимому учению, ею достигается примирение с Богом (Эйзенменгер) [77] . В 1660 году в Германии, в Тунгухе (Tunguch) евреями пред пасхою был зарезан христианский ребенок; виновные, в числе 45 человек, были сожжены [78] . 12 Мая 1665 года, в Вене, евреи замучили и умертвили одну женщину, выбросив в озеро ее труп, изрезанный на части. В 1669 году 25 Сентября еврей из Меца Рафаил Леви, украл на большой дороге, близ деревни Slatigny, у жителя той же деревни Gilles le Moyne, трехлетнего мальчика и на своей лошади, закрыв его своею накидкою, отвез в Мец, где, замучив его и выточив из него кровь, труп выбросил в лес. Только долгое время спустя в леcу была найдена голова ребенка с частью шеи и нeсколько ребер, приставшее к ним платьице и красная шапочка. Арестованный и осужденный еврей 17 Января 1670 года был сожжен [79] . В 1689 году христианские младенцы были замучены и умерщвлены евреями в Жулкове, Львове или Лемберге, в Цеханове и Драговецке. В Драговецке были отравлены и все судьи, разбиравшие дело.

И. О. Кузьмин, Материалы, стр. 253.

Eisenmenger, Т. II, р. 228; у Даля, стр. 51; Лютостанский, II, стр. 15.

Eisenmenger, Т. II, р. 224; у Кузьмина, Материалы, стр. 254; Abrege du proces falt aux Juifs de Mets, 1670; у Даля, стр. 52; Лютостанский, II, стр. 15.

В 1690 году, в Белом Стану (в Белостоке) был похищен евреем арендатором Шутнею 6-летний мальчик Гавриил, родившийся в селе Зверках, близ города Заблудова, в 1684 году; евреи подвергли его сначала жестоким истязаниям, потом умертвили и тело его бросили в густой хлеб в поле. По лаю собак родители нашли тело своего сына-мученика, и, по надлежащем освидетельствовании, погребли его в православном Заблудовском монастыре, находящемся ныне в Белостокской области. Спустя 30 лет, при копании могилы для нового мертвеца, тело младенца Гавриила найдено нетленным и было поставлено в церковный склеп. 9 Мая 1755 года, по ходатайству архимандрита Михаила Казачинского, оно перенесено в Слуцкий Свято-Троицкий мужской монастырь Минской губернии, находящийся на берегу реки Случь, в полуверсте от уездного города Слуцка, и поставлен в каменном храме Св. Троицы [80] .

Срв. Лютостанский. стр. 33-34; Даль, стр. 62.

27 Марта 1692 года хазан Лейба Урияшович, по совету евреев старших и раввинов, замучил христианскую девицу Марину, находившуюся у него в услужении, дочь Гавриила Лапы [81] . Христианские младенцы были замучены и умерщвлены евреями: в 1694 году – во Владимире Волынском, в 1697 году – в Новом Месте под Раввою и в Вильне, 1698 году – в Заблудове, в Брестском воеводстве, Кодне, под Замостьем, в Сандомире, в Романах и в Слониме. В Слониме евреи замучили сразу семерых младенцев [82] .

И. О. Кузьмин, Материалы, стр. 101-104.

Даль, стр. 53; Лютостанский, II, стр. 16.

Возмутительное злодеяние было совершено и в Гродно. Там пропала без вести шестилетняя христианская девочка. Тело ее потом было найдено в поле исколотым и в ранах. Никто не сомневался в том. что девочку замучили евреи. Родители погребли свою дочь в приходском костеле, а впоследствии над ее могилкой был поставлен памятник с соответствующею надписью. “Таких памятников, – замечает Крашевский, – по разным местам находится много” [83] .

О возмутительном злодеянии говорит декрет люблинского трибунала [84] . Сандомирский еврей Александр Берек, вместе с своею женою и, без сомнения, при помощи нескольких соучастников замучил, обескровил и умертвил христианскую девочку, не имевшую еще и двух лет. Какие страдания испытывала несчастная жертва еврейского изуверства, можно судить об этом по следующему официальному описанию ее трупа: “Начиная от височной артерии до глаза и над самым левым глазом бровь, веки до самого зрачка, тело изранено так, что зрачок виден. На левой руке, начиная от плеча к лучевой кости, под мышкой, тело разрезано. Эта очень большая рана тянется до самой груди. На лопатке левой руки кровавый укол. При кисти той же руки, по жилам, сильный кровавый порез. На левом боку, между ребрами, шесть колотых ран. В левом боку две заметных раны. На левой ноге, начиная от бедра, пятнадцать кровавых различной величины ран. На самой лодыжке той же ноги кровавая рана, на правой ноге тринадцать кровавых ран. На подбородке и под горлом две кровавые раны по жилам. На пояснице – две большие раны. На плечах и боках – шесть разных ран. Все пальцы рук под ногтями исколоты, и кровь из них выдавлена”. Эта несчастная страдалица двухлетняя девочка Маргарита – была единственной дочерью у некоей Екатерины Мрочковиковой (Mroczkowicowa). И кто может подумать, что главною соучастницею в причинении ей невыразимых страданий и смерти была ее родная мать!. Но вот что на суде говорила эта злодейка-мать: “Правда, правда то, что я отдала свое дитя на убийство еврею Берку и жене его, которые долго меня на то уговаривали. Отдала живым, а затем то же дитя получила от них мертвым, израненным и без глаза. Заплакавши над ним, я хотела сокрыть его, однако сам Бог объявил о моем злом поступке. Что касается денег за дитя, то я не взяла их у евреев, так как они обещали удовлетворить меня потом. О других евреях не знаю, были ли они при том убийстве, так как сама не была при том”. Еврей Берек спасал себя только упорным запирательством: “Niewiem, niewiem nioczym. Nieprawda to”...

Лютостанский, II. стр. 16, 36.

И. О. Кузьмин. Материалы, стр. 104-119.