О свободе
Шрифт:
Пока что мы обсудим совсем другой вопрос: какая роль должна быть отведена правительству в обществе, члены которого — как личности, семьи, члены добровольных объединений и как граждане организованного государства — стремились бы достичь максимальной свободы выбора различных возможностей?
Нелегко ответить на этот вопрос лучше, чем это сделал два столетия назад Адам Смит:
«Таким образом, поскольку совершенно отпадают все си стемы предпочтений или стеснений, очевидно остается и сама собою утверждается простая и незамысловатая система естественной свободы. Каждому человеку, по куда он не нарушает законов справедливости, предоставляется совершенно свободно преследовать по собственному разумению свои интересы и вступать в конкуренцию своим трудом и капиталом с трудом и капиталом любого другого лица или даже целого сословия. Государь совершенно освобождается от обязанности, при выполнении которой он
Первые две обязанности государства (государя){5} просты и недвусмысленны: это защита членов общества от принуждения со стороны своих сограждан или извне. Если мы не защищены от принуждения, мы не обладаем реальной свободой выбора. Когда вооруженный грабитель обращается ко мне со словами «кошелек или жизнь», он предоставляет мне своего рода выбор, но никак нельзя сказать, что выбор этот свободный или что последующий «обмен» является добровольным.
Конечно, как мы еще не раз увидим на страницах этой книги, одно дело — установить цель, которой какое-либо учреждение, в частности государственное учреждение, «призвано» служить, и совершенно иное дело — охарактеризовать те цели, которым это учреждение служит в действительности. Цели людей, ответственных за создание какого-либо учреждения, зачастую резко отличаются от целей тех, кто им руководит или там служит. И, что не менее важно, полученные результаты часто также ощутимо отличаются от планировавшихся.
От регулярных вооруженных сил и полиции любой страны требуется ограждать членов общества от принуждения и насилия, исходящего как извне, так и изнутри общества. Эти учреждения не всегда успешно справляются со своими обязанностями, и та власть, которой они обладают, часто используется в совершенно иных целях. Одна из важнейших задач в деле построения и сохранения свободного общества заключается именно в том, чтобы найти способ обеспечить такое положение, когда полномочия применять насилие, предоставленные государству для того, чтобы защищать свободу, остаются в рамках именно этой функции и не могут превратиться в угрозу же свободе. Отцы-основатели Соединенных Штатов при разработке нашей Конституции приложили все усилия, чтобы разрешить эту проблему; мы же слишком часто не придавали ей серьезного значения.
Постулируемая Адамом Смитом вторая обязанность выходит за рамки собственно полицейской функции — защиты членов общества от физического насилия; она включает «строгое и беспристрастное отправление правосудия». Любая добровольная сделка, отличающаяся хоть какой-то сложностью или распространяющаяся хоть на сколько-нибудь продолжительный промежуток времени, может стать источником неясности и двусмысленных толкований. Всего мелкого шрифта в мире не хватило бы, чтобы заранее уточнить все могущие возникнуть непредвиденные обстоятельства и детально сформулировать обязательства различных участвующих в сделке сторон в каждом конкретном случае. Поэтому должен существовать какой-то метод посредничества в деле разрешения спорных вопросов. Такое посредничество само по себе может быть добровольным и не требует участия государственных органов. Сегодня в Соединенных Штатах большинство спорных вопросов, касающихся коммерческих контрактов, разрешается при помощи частных арбитражных организаций, выбираемых в соответствии с заранее установленной процедурой. Чтобы удовлетворить спрос на эти услуги, в стране выросла целая система частных судебных органов. Однако в качестве судов последней инстанции выступают суды, относящиеся к государственной судебной системе.
Эта роль государства как посредника включает также установление общих правил, способствующих упрощению и развитию механизмов добровольного обмена, — своего рода «правил игры» в сфере экономических и социальных отношений, в которой участвуют граждане свободного общества. Наиболее очевидным примером в этой области является проблема толкования понятия «частная собственность». Допустим, я владею домом. Можно ли говорить о «противоправном нарушении владения с причинением вреда», если вы на своем частном самолете пролетаете над крышей моего дома на высоте трех метров? На высоте трехсот метров? Десяти тысяч метров? Не существует никакой «естественной» границы, определяющей, где кончаются мои права собственности и начинаются ваши. Одним из основных способов, с помощью которого общество пришло к соглашению о нормах, регулирующих имущественные права, было развитие системы общего права,{6} хотя в новейшие времена все более возрастающую роль играло законодательство.
Третья обязанность, упоминаемая Адамом Смитом, приводит к наиболее трудным проблемам. Сам Адам Смит считал, что она затрагивает лишь некоторый узкий круг приложения, но с тех пор на нее неоднократно ссылались, когда требовалось подвести базу под самые разнообразные правительственные мероприятия. С нашей точки зрения, эта обязанность есть не что иное, как долг каждого правительства предпринимать обоснованные надлежащим образом меры, направленные на сохранение и укрепление свободного общества. Тем не менее она может интерпретироваться и таким образом, чтобы послужить оправданием безграничного расширения власти государства.
Оговорка о «надлежащей обоснованности» возникает здесь в связи с расходами на производство некоторых товаров или предоставление услуг посредством механизма строго добровольного обмена. Рассмотрим один простой пример третьей обязанности государства по отношению к обществу. Городские улицы и автомобильные дороги общего пользования могут быть сооружены в рамках добровольных сделок между частными предпринимателями, а стоимость работ может быть окуплена путем взимания платы за пользование ими. Однако расходы по сбору платы за проезд зачастую были бы непомерно велики по сравнению с издержками на сооружение улиц и шоссейных дорог, а также на поддержание их в исправности. Перед нами пример, в точности соответствующий определению «общественного сооружения… создание и содержание которого не может быть в интересах никаких отдельных лиц… хотя и» может быть полезным для «большого общества».
Другой, более тонкий пример — классический случай «убытков от дыма» — относится к «последствиям для третьих сторон», то есть людей, не являющихся сторонами в какой-то конкретной сделке между двумя партнерами. Предположим, что сажа, вылетающая из трубы принадлежащей вам печки, загрязняет воротничок сорочки, принадлежащей «третьей стороне». Тем самым вы непреднамеренно вводите «третью сторону» в убытки. «Потерпевший» мог бы и добровольно согласиться на такое положение, если бы вы ему за это заплатили. Однако для вас практически совершенно невозможно определить, чьи именно воротнички испачканы дымом из вашей трубы, а их владельцы не в состоянии обнаружить, кто послужил причиной загрязнения их одежды, и потребовать, чтобы вы в индивидуальном порядке возместили им убытки или достигли с каждым из них полюбовного соглашения по этому вопросу на будущее.
Последствия ваших действий могут быть и таковы, что «третьи стороны» извлекут из них пользу. Предположим, что вы посадили вокруг вашего дома редкой красоты цветы и деревья, и все проезжающие только и делают, что любуются ими. Возможно, они и согласились бы заплатить за такое удовольствие, но взимать с каждого из них соответствующую плату просто нереально.
Выражаясь языком специалистов, мы имеем здесь дело с «неэффективностью рыночного механизма», обусловленной наличием так называемых «внешних эффектов», то есть таких последствий для «третьих сторон», которые не могут быть скомпенсированы с помощью механизма добровольного обмена (просто потому, что это обошлось бы слишком дорого). Действительно, если невозможно возместить «третьим сторонам» понесенные ими убытки или назначить цену за извлекаемые ими выгоды, то ни о какой добровольности больше не может быть и речи, «третьи стороны» оказываются автоматически вовлеченными в навязанный им «обмен».
Почти все наши действия приводят к каким-то последствиям для «третьих сторон», сколь бы ничтожными и отдаленными ни были эти «внешние эффекты». Поэтому на первый взгляд может показаться, что сформулированная Адамом Смитом третья обязанность является оправданием практически любых предлагаемых правительством мероприятий, призванных скомпенсировать неэффективность рыночного механизма, обусловленную наличием «внешних эффектов». Этот вывод, однако, ошибочен. Дело в том, что правительственные меры также оказывают воздействие на «третьи стороны», и подобные «внешние эффекты» точно так же являются причиной «неэффективности правительственных мероприятий». И если эти эффекты важны в случае рыночной сделки, то их нельзя не учитывать и в случае правительственных мероприятий, проводимых с целью компенсации неэффективности рынка.