О вере, неверии и сомнении
Шрифт:
В 1947 году владыка Вениамин вернулся на Родину. Во время своей поездки в 1945 году он воочию убедился в самом главном – «вера жива и растет». А значит, он нужен дома. В Америке же он оставлял епархию, объединяющую 50 приходов Московской Патриархии (а не было ни одного!).
Русская Церковь выстояла в страшных гонениях, сохранив неприкосновенными свои догматы и каноны. Оживала церковная жизнь, и люди, открыто исповедующие свою веру, сами того не зная, даже не помышляя об этом, были победителями. Они сохранили сердце народа – Святое Православие.
Конечно, возрождение проходило в очень трудных условиях. Еще свежа была боль утрат, и контроль властей не давал забыть о себе. Налаживание церковной жизни, еще перед самой войной едва теплившейся, приговоренной к уничтожению, проходило
И владыка Вениамин, назначенный на Рижскую кафедру, обратился к своей новой пастве с такими словами: «Радуйтесь, всегда радуйтесь, и в скорбях радуйтесь!» Так возобновилось его служение в пределах Отечества, прерванное более четверти века назад. Возобновилось с обращения, в котором ключевым было слово «радость» – неотъемлемая черта веры.
В 1951–1955 гг. митрополит Вениамин управлял Ростовской епархией. В эти годы он встречается и поддерживает дружеские отношения с архиепископом Лукой (Войно-Ясенецким) – замечательным иерархом и богословом, мужественным исповедником, прошедшим через горнило страшных испытаний. В то время владыка Лука управлял Симферопольской епархией.
В 1955 году митрополит Вениамин был назначен на Саратовскую кафедру. Ему было уже 75 лет. Силы уходили, владыка стал часто болеть. В 1958 году Высокопреосвященнейший Вениамин, митрополит Саратовский и Вольский, был, согласно его прошению, уволен на покой и поступил на жительство в Псково-Печерский монастырь. Его последние годы прошли в обители. Скончался владыка 4 октября 1961 года и был погребен в монастырских Богозданных пещерах.
В последние годы жизни, наряду с заботами по управлению епархиями, митрополит Вениамин приводит в порядок свои записи, редактирует ранее собранные труды. Заканчивает книгу «О вере, неверии и сомнении», которую начал еще в Америке. Владыка всю жизнь записывал свои размышления, излагал мысли по разным вопросам церковной и общественной жизни, собирал рассказы о «Божьих людях», о праведниках, о чудесных явлениях. Записывал и то, чему сам был свидетелем. Собирал он и письма к нему различных людей, особенно те из них, в которых отражались человеческие судьбы, какие-либо закономерности духовной жизни. Или же просто – свидетельства любви к нему. А любовь эта, доверенность и привязанность, глубокая симпатия к личности владыки со стороны паствы всегда сопровождали его во всех местах служения. Этот богатейший материал владыка Вениамин использовал в своих книгах. И одна из них – перед вами.
Часть I
Детская вера
Давно уже копился у меня материал о вере и неверии. Можно даже сказать, что почти вся жизнь переплетена была с этими вопросами – так или иначе. И до сего момента ЖИВУ В АТМОСФЕРЕ ЭТИХ ВОПРОСОВ (выделено М.В. – Ред): все прочее кружится около них или ими пересекается. Читал я на эти темы лекции и в СПб Академии и в Парижском Богословском институте, и в разных публичных выступлениях. Есть у меня и наброски-конспекты. И вот теперь в эту свободную неделю запишу, что удастся.
Это не будут непременно «лекции», а скорее, «автобиографические» заметки. Как я в жизни своей переживал вопросы о вере, что думал о них. Это – вроде «исповеди о вере».
И я хочу, чтобы это было живо, – ведь это действительно все переживалось. Это записки или заметки сердца, облеченные потом и в формы ума.
А кому-нибудь и пригодятся: люди – подобны.
Начну с тех пор, как стал помнить себя с верою.
Конечно, не помню, как и когда заброшены были в мою душу первые слова и мысли о вере матерью… Память уже застала меня верующим, – какими были и мои родители, как и вообще все окружающие, люди из «простого», почти деревенского класса. Отец мой был конторщик в имении Б-х, а мать дочерью диакона из с. Софьинки. [1] Отец мальчиком был еще крепостным. Никаких «безбожников» я в детстве не видел и даже о них не слышал. Все кругом верили несомнительно. Мир Божий, сверхъестественный, был такой же реальностью, как и этот земной. Буквально – никакой разницы. И я даже не помню: когда я впервые узнал, что существуют безбожники? Не помню и впечатления от этого нового знания. Но во всяком случае, это не произвело на меня, очевидно, никакого впечатления – уже по одному тому, что не осталось в памяти моей как что-то особенное… Итак, я всегда помню себя верующим! И можно сказать: я никогда не был неверующим. Однако знаю, что такое состояние сомнения и неверия; но об этом напишу дальше.
1
После окончания академии (1908–1908 гг). иеромонах Вениамин стал профессорским стипендиатом на кафедре Библейской истории, а затем занимал должность инспектора в Санкт-Петербургской Духовной Семинарии.
В Парижском Православном Богословском институте епископ Вениамин преподавал в 1925–1927 и 1929–1931 гг.
Отец владыки Вениамина – Афанасий Иванович Федченков – происходил из крепостных крестьян Смоленской губернии; он был дворовым человеком Баратынских – потомков знаменитого русского поэта Е. А. Баратынского. В возрасте 13–14 лет его отправили конторщиком в тамбовское имение.
…Чтобы потом не забыть: запишу один разговор на эту тему (вообще, не буду очень заботиться о «системе» заметок: не очень-то она важна). Однажды я посетил в Москве почитаемого мною знакомого Владимира Александровича Кожевникова. [2] Он был человек огромной начитанности, прямо сказать – ученый. Библиотека его насчитывалась тысячами книг. Он знал все главные европейские языки. Написал и несколько трудов о буддизме (не докончив их)…
Незадолго перед смертью он заболел страшной формой лихорадки, которая подбрасывала его на постели, как перышко… Я зашел проведать его. Совершенно мирно он вел, лежа, беседу. И, между прочим, сказал, указывая рукою на тысячи стоявших по полкам книг (с иронией, но безобидной):
2
Кожевников Владимир Александрович (1852–1917) – автор книг и статей по истории религии, богословию, проблемам нравственности, писатель и общественный деятель. Считаем возможным привести небольшой перечень его работ, посвященных теме веры и неверия: «Философия чувства и веры в ее отношениях к литературе и рационализму XVIII века и к критической философии». – М., 1897; «О добросовестности в вере и неверии (К учащейся молодежи)». – М., 1908; «Исповедь атеиста (По поводу книги Ле-Дантека «Атеизм»)». – М., 1911; «Современное научное неверие. Его рост, влияние и перемена отношений к нему». – М., 1912.
– Я всех этих дураков перечитал; и все-таки не потерял веры. Я всегда был верующим.
Скончался мирно. Царство Небесное твое душе, раб Божий Владимир…
Среди книг своих он написал несколько брошюр о вере: они просты по изложению, но очень глубоки… Я теперь позабыл точное оглавление. Но поищу потом и запишу: стоят они того, чтобы всякий, интересующийся этими вопросами, прочитал их – польза будет несомненная.
Первое впечатление, связанное в памяти моей с верою, пожалуй, была Пасха. К ней вся наша семья готовилась, как и все, еще задолго. И это ожидание все нарастало.
В субботу к вечеру говорили о ночной заутрене на Пасху. Я еще ни разу не был на ней: слишком мал был… Может быть, тогда мне было года 4… И мне необыкновенно хотелось быть на службе. И я стал просить мать взять и меня в церковь… Я ожидал чего-то поразительного. Маленькое сердечко трепетало от грядущей радости. Мама (она в семье была хозяйкой) пообещала; но советовала мне пораньше лечь спать. С надеждой я сразу уснул; а проснулся уже, когда светало. Наши приехали уже из церкви (обыкновенно на этот раз давали лошадь из «имения»)…