О всех созданиях – больших и малых
Шрифт:
– Господи! – воскликнул он. – Опять то же самое?
Тристан умиротворяюще улыбнулся:
– Ну да! Мистер Джонсон заверил меня, что сегодняшняя партия сосисок на редкость удачна. Высший сорт, сказал он.
– Ах так? – Старший брат смерил его угрюмым взглядом.– По-моему, от вчерашних их не отличить. Ужинали сосисками, обедаем сосисками… – Его голос стал громовым, но затем снова понизился. – А, да что там! – пробормотал он и начал вяло ковырять сосиску. Мысль о телятах явно парализовала его силы, и я прекрасно
Но мой патрон никогда не падал духом надолго, и, когда мы встретились вечером, к нему уже полностью вернулись обычная энергия и оптимизм.
– Признаюсь вам, Джеймс, визит к Бнллингсу меня совсем было доканал, – сказал он. – Но с тех нор я посмотрел кое-каких моих пациентов, и все они быстро идут на поправку. Удивительно бодряще это действует. Разрешите, я вам налью?
Он достал бутылку из шкафчика над каминной полкой, налил джин в две стопочки и благодушно посмотрел на брата, который занимался уборкой гостиной.
Тристан усердствовал вовсю: егозил щеткой по ковру, расправлял подушки, обмахивал тряпкой все, что подвертывалось под руку. Он вздыхал и покряхтывал – ну прямо верная старая служанка. Для довершения иллюзии ему не хватало только чепчика и передничка с оборками.
Мы допили джин, и Зигфрид погрузился в "Ветеринари рикорд", а из кухни повеяло аппетитными запахами. Около семи Тристан просунул голову в дверь:
– Ужин на столе!
Мой патрон отложил газету, встал и с наслаждением потянулся.
– Отлично. Очень есть хочется.
Я пошел за ним в столовую и чуть было не натолкнулся на него – так внезапно он остановился, ошеломленно глядя на супницу в центре стола.
– Что, опять чертовы сосиски с пюре? – взвыл он.
Тристан помялся:
– Ну… да. Это же очень вкусно.
– Вкусно! Мне эта дрянь уже по ночам снится. Неужели ты не можешь приготовить что-нибудь еще?
– Но я же тебя предупреждал! – Тристан сделал обиженное лицо. – Я же тебя предупреждал, что умею готовить сосиски и пюре.
– Да, предупреждал! – рявкнул его брат. – Но ты не сказал, что умеешь готовить ТОЛЬКО сосиски и пюре!
Тристан неопределенно пошевелил рукой, и Зигфрид бессильно опустился на стул.
– Ну ладно, – вздохнул он. – Накладывай, и да сжалится над нами господь!
После первого же глотка Зигфрид прижал руку к животу и испустил тихий стон:
– Нет, это отрава! После недели на такой диете я уже никогда не стану прежним!
Следующий день начался весьма эффектно. Я только что встал с кровати и протягивал руку к халату, когда дом потряс оглушительный взрыв. По коридорам и комнатам, дребезжа стеклами, промчался ураганный ветер, после чего наступила зловещая тишина.
Я выскочил на площадку и столкнулся там с Зигфридом. Он посмотрел на меня выпученными глазами и кинулся вниз.
В кухне на полу среди хаоса
– Что тут происходит? – рявкнул Зигфрид.
Тристан посмотрел на него снизу вверх с легким интересом:
– Право, не знаю. Я затапливал плиту, и вдруг что-то ухнуло.
– Затапливал плиту?..
– Ну да. Я каждое утро мучаюсь. Никакой тяги. По-моему, надо прочистить дымоход. В таких старых домах…
– Это мы знаем! – перебил Зигфрид. – Но что произошло, черт подери?
Тристан приподнялся на локте и сел. Даже в эту минуту, среди мусора на полу, с перепачканной физиономией, он сохранял невозмутимое достоинство.
– Ну, я решил принять меры, (Его деятельный ум вечно выискивал новые способы сохранения энергии.) Намочил кусок ваты эфиром и бросил в плиту.
– Эфиром?
– Ну да. Он же легко воспламеняется, верно?
– Воспламеняется! – Глаза Зигфрида вылезли на лоб.– Он хуже динамита! Еще счастье, что ты не взорвал весь дом!
Тристан поднялся на ноги и отряхнул брюки.
– Ну ничего. Сейчас займусь завтраком.
– Не надо! – Зигфрид испустил долгий судорожный вздох, подошел к хлебнице, достал булку и начал ее кромсать. – Вон он, на полу, твой завтрак. А к тому времени, когда ты все это уберешь, мы уже уедем. Обойдемся хлебом с мармеладом, Джеймс?
Мы уехали имеете. Зигфрид попросил Кена Биллингса отложить кормление телят до нашего приезда, чтобы мы могли при этом присутствовать.
Ничего хорошего нас там не ждало. Оба теленка сдохли, и на лице фермера было написано глубокое отчаяние.
Зигфрид стиснул зубы, но тут же сделал рукой приглашающий жест:
– Начинайте, мистер Биллингс. Я хочу поглядеть, как они едят.
Орехи подсыпались в кормушку все время, но мы внимательно смотрели, как фермер разлил молоко по ведрам и как телята принялись пить. Бедняга фермер явно уже смирился с неизбежным и не возлагал на эту затею Зигфрида никаких надежд.
Собственно, и я тоже. Но Зигфрид бродил по телятнику, как леопард, словно готовясь к решительному броску. Он нагибался над телятами, и они поворачивали к нему белые от молока мордочки, но дать ответ на загадку могли не больше, чем я.
Мой взгляд скользнул по длинному ряду станков. В них еще оставалось тридцать с лишним телят, и меня охватило жуткое предчувствие, что таинственная эпидемия скосит их всех. И тут Зигфрид ткнул пальцем в ведро:
– А это что?
Мы с фермером нагнулись и увидели, что в молоке плавает черный кружок.
– Грязюка какая-то, – буркнул мистер Биллинг. – Сейчас вытащу. – И он протянул руку к ведру.
– Нет, позвольте мне! – Зигфрид осторожно выловил черный кружок, стряхнул молоко с пальцев и принялся внимательно рассматривать свою находку.