О выгодности дракона

Лем Станислав

– Может, было бы лучше истратить их на себя?

– Вы повторяете доводы наших самых реакционных консерваторов! воскликнул репортер раздраженно.
– Это подстрекатели к убийству! Они хотят превратить дракона в консервы! Жизнь священна. Нельзя никого убивать.

Видя, что наш разговор ни к чему не ведет, я распрощался с журналистом. Поразмыслив, я отправился в Архив Печати и Древних Документов, чтобы, покопавшись в запыленных газетных подшивках, узнать, откуда этот дракон взялся. Потрудиться пришлось немало, однако я обнаружил нечто весьма любопытное.

Полвека назад, когда дракон покрывал всего два

миллиона гектаров, никто не принимал его всерьез. Я встретил множество статей, в которых предлагалось выкорчевать дракона или залить его водой при помощи особых каналов, чтобы зимой он замерз; однако же экономисты объяснили, что эта операция будет крайне дорогостоящей. Но когда дракон, питаясь пока что исключительно мхом и лишайником, удвоил свои размеры и жители пограничных районов стали жаловаться на нестерпимый смрад (особенно весною и летом, с началом теплых ветров), благотворительные организации принялись окроплять дракона духами; когда же это не помогло, они устроили для него сбор хлебобулочных изделий. Сперва их затею подняли на смех, но со временем она получила настоящий размах. В более поздних газетных подшивках не было уже ни слова о ликвидации дракона, зато все больше и больше говорилось о выгодах, которые принесет оказание ему помощи. Итак, что-то я все же узнал, но, сочтя это недостаточным, отправился в университет, на кафедру общей и прикладной драконистики. Ее заведующий принял меня чрезвычайно любезно.

– Ваши вопросы в высшей степени анахроничны, - со снисходительной улыбкой произнес он, выслушав меня.
– Дракон есть объективная реальность нашей действительности, ее неотъемлемая, а в известном смысле центральная часть, поэтому его надлежит изучать как международную проблему особой важности.

– Нельзя ли поконкретнее?
– сказал я.
– Откуда он вообще взялся, этот дракон?

– А кто его знает, - флегматично ответил драконовед.
– Археология, прадраконистика и генетика драконов не входят в круг моих интересов. Я не занимаюсь драконогенезом. Пока он был мал, он не представлял серьезной проблемы. Таково общее правило, почтеннейший чужеземец.

– Мне говорили, он происходит от улиток-мутантов.

– Не думаю. Впрочем, неважно, откуда он взялся, раз уж он существует, да как еще существует! Исчезни он вдруг, это было бы катастрофой. После нее мы вряд ли оправились бы.

– В самом деле? А почему?

– Автоматизация привела у нас к безработице. В том числе среди научной интеллигенции.

– И что же, дракон помог делу?

– Разумеется. У нас скопились огромные излишки продовольствия, горы макарон, озера растительного масла, сущим бедствием было перепроизводство кондитерских изделий. Теперь мы экспортируем эти излишки на север, а ведь их еще надо перерабатывать. Он не будет есть что попало.

– Дракон?

– Ну да. Чтобы разработать оптимальную программу его кормления, пришлось создать систему научно-исследовательских центров, таких как Главный Институт Драконопасения и Высшая Школа Гигиены Дракона; в каждом университете есть хотя бы одна кафедра драконистики. Особые предприятия производят новые виды питания и пищевых добавок. Министерства пропаганды создали особые информационные сети, чтобы втолковать обществу, сколь выгоден товарообмен с драконом.

– Товарообмен? Так он вам что-то поставляет? Не может быть!

– Поставляет, а как же. Прежде всего так называемый драколин. Это его выделения.

– Такая блестящая слизь? Я ее видел на снимках. На что же она пригодна?

– Когда загустеет - на пластилин, для детских садов. Хотя проблемы, конечно, имеются. Трудно вынести запах.

– Воняет?

– В известном смысле - очень. Чтобы отбить запах, добавляют особые дезодоранты. Пока что драконий пластилин в восемь раз дороже обычного.

– Профессор, а что вы скажете о покушении на дракона? Ученый почесал ухо, свисавшее у него над губами.

– Если бы оно удалось, то, во-первых, мы имели бы эпидемию. Представляете себе испарения, идущие от такой дохлой туши? Во-вторых- крах банков. Развал монетарной системы. Короче говоря, катастрофа, господин чужеземец. Ужасная катастрофа.

– Но ведь его присутствие дает о себе знать, не так ли? Говоря попросту- оно в высшей степени неприятно?

– Что значит неприятно?
– изрек с философским спокойствием драконовед.
– Постдраконовый кризис был бы еще неприятнее! Учтите, пожалуйста, что мы не только кормим его, но и проводим с ним внегастрономическую работу. Стараемся смягчить его нрав, удержать его в определенных границах. Это - программа так называемого одомашнивания, или умиротворения. В последнее время ему дают большое количество сладостей. Он это любит.

– Сомневаюсь, чтобы его нрав стал от этого слаще, - буркнул я.

– Однако экспорт кондитерских изделий возрос вчетверо. Ну, и следует помнить о деятельности КРДП.

– Что это такое?

– Комитет Регулирования Драконьих Последствий. Он дает работу выпускникам университетов и колледжей. Дракона следует познавать, исследовать, время от времени- лечить; прежде у нас был избыток медиков, а теперь каждому молодому врачу работа обеспечена.

– Ну хорошо, - сказал я без особой убежденности.
– Но ведь все это экспорт филантропии. Почему бы вам не заняться филантропией непосредственно у себя?

– Как вы это понимаете?

– Ну... вы ведь тратите на дракона кучу денег!

– И что же - раздавать их гражданам просто так? Это противоречит основам любого хозяйствования! Вы, я вижу, полный профан в экономике. Кредиты, обслуживающие драконий экспорт, разогревают конъюнктуру. Благодаря им растет товарооборот...

– Но и сам дракон тоже, - прервал я его.
– Чем усиленней вы его кормите, тем он становится больше, а чем больше он становится, тем больше у него аппетит. Где же тут смысл? Ведь в конце концов он вас разорит и сожрет!

– Вздор!
– возмутился профессор.
– Банки причисляют кредиты к активам!

– Что это, дескать, возвратные ссуды? А он вернет их своим пластилином?

– Не ловите меня на слове. Если бы не дракон, для кого мы производили бы трубопроводы, которыми в него качают мучной отвар? А ведь это - и металлургические комбинаты, и трубопрокатные станы, и сварочные автоматы, и транспортные средства, и так далее. Дракон имеет реальные потребности. Ну, теперь понимаете? Производство должно на кого-то работать! Промышленники не производили бы ничего, если бы готовый продукт приходилось выбрасывать в море. Реальный потребитель - Другое дело. Дракон - это громадный, необычайно емкий заграничный рынок, с колоссальным спросом...