«О» - значит омут
Шрифт:
Я вошла в лобби полицейского отделения и подождала, пока вышел Чини и проводил меня в свой кабинет. Он выглядел особенно красивым в тот день — дорогие туфли, темные брюки и белая рубашка с закатанными рукавами. Для любого другого это была бы стандартная офисная одежда, но Чини был из богатой семьи, и я знала сколько это стоит.
Он усадил меня, и, поскольку его время было ограничено, мне пришлось сразу выкладывать все. Я даже не дошла до середины, но по его выражению, поняла, что он не покупает этого.
Он слушал, но я теряла увернность с каждым вдохом.
– Интересно, - сказал он.
– Понятно, из чего ты исходишь, но что я должен делать?
– Я не знаю, Чини. Подумать об этом, наверное. Я училась в школе с этими ребятами...
Он поднял ладонь.
– Я не говорю, что ты неправа. Я говорю, что этого недостаточно, чтобы что-то предпринимать. Я не могу вызвать ни одного из них для разговора. На основании чего?
Предположения и догадки, и все это косвенное. Есть ли основание считать, что Корсо или Макнэлли даже знали Фицжу или Унрихов?
– Дебора Унрих рассказывала, что Грег и Шелли постоянно курили травку. Она знает, что там были по крайней мере двое поставщиков, которые проводили время с ними. Она их никогда толком не видела, но кто-то снабжал их травой, а Уокер был дилером, так говорили.
– Так же, как половина ребят в городе. Как насчет Грега и Шелли? Могут они подтвердить?
Я слышал, что они уехали, и никто с тех пор их не видел.
– Оба умерли. Во вторник я говорила с сыном Шелли, и он сказал, что Грег умер от передозировки в Канаде, а его мать умерла от СПИДа. Возможно, Шон сможет опознать эту парочку. Он был ребенком в то время, но он умница, и лицо есть лицо.
– Не имеет никакого значения, даже если Уокер продавал дурь родителям Шона.
– Но Майкл Саттон опознал Уокера как одного из парней, которые копали яму. Что если он выберет Джона Корсо из шеренги...
– Шеренги?
– Ладно, не шеренги, но должен быть способ. Я не могу ни с того, ни с сего назвать Майклу имя Корсо. Саттон легко поддается влиянию, и я испорчу его свидетельство, если до этого дойдет.
– Лучше надеяться, что не дойдет. Он самый плохой свидетель, какого можно вообразить. Если даже он покажет пальцем, это ни к чему не приведет.
– Что если он и Шон оба опознают тех двоих?
– В качестве кого? Ты хватаешься за соломинку. Двое ребят околачивались у дома приятеля. Большое дело. Как перейти от них к парням, которые похитили двух маленьких девочек? Где связь? Насколько я могу видеть, нет ничего, что связывало бы любого из них с преступлением.
– Фицжу и Унрихи были членами загородного клуба Хортон Рэвин. Если Корсо или Макнэлли тоже туда входили, их пути могли пересечься там.
– Ненадежно и неопределенно.
– Как насчет отпечатка пальца на требовании выкупа?
– Брось. Мы туда не заглядывали двадцать один год.
– Может быть, тогда Уокера еще не арестовывали за пьяное вождение. Теперь он в системе. Я не знаю, есть ли у Корсо криминальная история, но может быть, за последние годы его отпечатки тоже появились. Стоит попробовать.
– Может быть.
Чини взглянул на часы.
– Я попрошу кого-нибудь проверить, как смогу, но это займет время.
Особенно не надейся.
– Надеяться на что?
Зазвонил телефон, и он снял трубку.
– Лейтенант Филлипс.
Я слышала, как кто-то говорил. Чини быстро взглянул на меня.
– Я тебе перезвоню.
Он повесил трубку.
– Извини.
– Конечно. Мне уйти?
– Не обязательно. Посиди.
Чини вышел из кабинета и вошел в соседнюю дверь. Он позвонил, и хотя был недалеко, я не могла слышать, что он говорит. Черт. Чтобы успокоиться, я стала изучать его офис. К моему разочарованию, парень был слишком аккуратен на работе. У него дома вокруг всегда валялись какие-то вещи, обычно связанные с домашними проектами, которые он никогда не доводил до конца. При всем своем любопытстве я даже не мечтала порыться в его письменном столе. Я знала, что везде спрятаны крошечные камеры, и меня поймают на месте преступления. Должна признаться, что во время нашего кратковременного романа я ознакомилась со всеми ящиками и шкафами в его доме.
Я сложила карту тропинок и вложила ее в путеводитель Томаса. Мне было так скучно, что я была готова начать чистить свою сумку, когда услышала, что Чини заканчивает разговор.
Я смотрела на дверь в ожидании его возвращения.
Через минуту он появился, со странным выражением лица.
– Майкл Саттон мертв.
– Что?
– Его застрелили в его машине, на стоянке у парка Сишо.
Я лишилась дара речи, уставившись на него, и не веря. Чини продолжал, может быть, надеясь смягчить удар.
– Полицейский на месте сказал, что женщина выгуливала собаку, слышала выстрел и видела черную спортивную машину, выезжающую со стоянки. Она видела только мельком, и кажется, не может отличить «корвет» от танка. Она довольно уверена насчет черного цвета, если только машина не была темно-синей. Я не должен был тебе этого говорить, но ты хороший друг, и я верю, что ты будешь держать рот на замке.
Я сидела, неспособная принять новости. Чини положил мне руку на плечо и сжал.
– Мы выезжаем на место преступления, и я не хочу, чтобы ты здесь оставалась. Поговорим позже, когда я буду знать больше.
33
Четверг, 21 апреля 1988.
Джон остановил машину на подъездной дорожке, достал пистолет из-под сиденья и вышел.
Обошел вокруг главный дом до задней двери и вошел. Запасы спиртного хранились в буфетной, между кухней и столовой. Джон положил пистолет на стол, открыл шкаф и вытащил бутылку Cutty Sark. Налил себе порцию и выпил. Поставил стакан на стол и вытянул вперед руки. Он ожидал, что они будут трястись, но этого не последовало. Его сердце билось немного часто, но в остальном он чувствовал себя нормально.