О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал
Шрифт:
Лунного света вполне хватило Сереге, чтобы понять, на караульного напал ночной зверь. Он тёмным пятном метался вокруг лежащего на земле охотника, а тот безуспешно пытался достать его копьём. Зверь распалился и взрыкивал, видя такую близкую, но желающую сдаваться жертву. На подбежавшего Серёгу зверь лишь зарычал, пригнув голову к земле.
Серёга запустил в хищника головнёй и тут же замахнулся кувалдой. Он не рассчитывал попасть с первого раза, но так получилось, что зверь, отскочив от тлеющей палки, атаковал новою жертву. Он взвился в прыжке и, тут его достала Серёгина кувалда. Камень с острыми гранями, насаженный на длинную палку врезался в голову зверя и проломил череп.
В этот момент набежали охотники, но, увидев мёртвого зверя, немного успокоились. Несколько человек пошли поднимать своего товарища. С дозорным дело было худо, зверь располосовал ему ногу. Охотник потерял много крови и теперь пребывал в полуобморочном состоянии. Опоздай Серёга на минуту и, дикаря утащил бы зверь, предварительно добив.
Михаличев приказал выставить нового караульного, а сам пошёл смотреть, что произошло с охотником. Все разошлись и только Орать осталась. Она осмотрела мёртвого зверя, ткнула в него несколько раз палкой, а потом, удостоверившись, что он действительно мёртв, принялась связывать ему лапы. Связав передние и задние лапы, она сходила к волокуше и позвала подростков, что были отряжены Харумом в помощь. Все четверо, взяв одну из палок от шалаша, отправились за зверем.
Охотник, которого ранил зверь, потерял сознание и теперь лежал на шкурах. Женщины суетились вокруг него, кто-то толок какие-то листья в каменной чашке, кто-то менял сухую траву на ране мужчины. Серёга склонился над охотником и осмотрел рану. Он мало, что понимал во всём этом, но рана показалась ему не особо глубокой. Рассечение длинной в двадцать сантиметров и глубиной в сантиметр, но кровь так и не хотела останавливаться. Серёга немного подумал и пришёл к выводу, что, не имея никаких лекарств, рану придётся просто прижечь и тем самым остановить кровь, иначе охотник не доживёт и до утра. Он велел позвать Кеча и Харума. Когда каменщик пришёл, Серёга приказал ему быстро принести какой-нибудь камень, похожий на нож, с гладкими краями, Харуму приказал принести кожаных ремней и развести костёр.
— Охотник, этот мужчина не доживёт до утра. Вода Жизни покидает его, — сказал Харум.
— Доживёт, сейчас мы ему операцию будем делать. — Серёга посмотрел на Харума. — Где черти носят этого Керча!
Керч уже спешил с камнем в руках. Серёга выбрал небольшую палку, привязал камень, что принёс Керч, к ней и положил в разведённый костёр. Потом он взял ещё один ремень и присев рядом с раненым, перетянул ему ногу. Женщине, что меняла на ране сухую траву, он приказал принести воды. Вторая показала Сереге перетёртые в кашицу траву и листья и сказала, что они залечивают раны, но эту рану может не залечить, потому, как постоянно идёт кровь.
— Вот и отлично, раз залечивает. Сейчас мы его прооперируем, а потом ты наложишь этой каши ему на рану. А сейчас промой ему ногу водой.
Камень, привязанный к палке, накалился и Серега, взяв его в руку, повернулся к Керчу и Харуму.
— Держите его. — Дикари посмотрели на Серёгу с недоумением. — Держите его, я сказал!
Харум навалился на лежащего без сознания охотника, а Керч, повинуясь жестам Сереги, прижал его ногу. Михаличев приблизил раскалённый камень к ране и приложил, продержав несколько секунд. Раненый тут же пришёл в себя и забился, Харум ещё сильнее навалился на него, а Керч едва удерживал ногу. Серёга перевернул камень и ещё несколько раз приложил его к ране по всей длине. Запахло горелой плотью, охотник судорожно бился и мычал. Теперь настала очередь лекарственной травы. Серёга выскреб из каменной чашки
— Всё. — Сказал Серёга. — Теперь подождём до утра. Если к утру не помрёт, то возможно выживет.
Михаличев обернулся к одной из женщин.
— Ты его женщина?
— Да, — кивнула та.
— Натри ещё такой травы, поменяешь перед рассветом. И ремень этот развяжи, а то гангрена будет. — Женщина кивала, а Серёга подумал, что про гангрену она ничего не поняла. Эти люди понимали его, но их словарный запас был очень скуден и, надо было облекать свои мысли в более понятные им выражения. — Я иду к себе, утром приду посмотреть, что здесь и как.
Наутро, не выспавшийся Серёга, потащился к волокуше раненого охотника. Тот на удивление пришёл в себя, но встать не мог и так и лежал, укрытый шкурами. На вопрос как он себя чувствует, ответил, что ему холодно. Серёга осмотрел рану. Женщина поменяла на ней травяную кашицу, и теперь рассечение представляло собой просто открытую рану. Крови не было и, Серёга подумал, что не мешало бы зашить рану.
Крючок для зашивания раны он нашёл у Тархи. У неё был целый набор костяных игл и крючков для сшивания шкур. Немного подумав, Серёга спросил у неё, хорошо ли она сшивает шкуры, на что получил утвердительный ответ и в качестве доказательства, женщина показала ему накидку из оленьей шкуры. Уговаривать Тарху зашить рану на ноге раненого охотника долго не пришлось, та согласилась сразу. Она принесла свежие жилы, что они с Оратью вырезали из ночного зверя, выбрала самые тонкие и отложив их в сторону, принялась затачивать иглы и крючки на камне.
Серёга объявил племени, что сегодня они останутся на месте. Несколько охотников сразу же отправились на охоту, пополнить запасы. Серёга распорядился также обеим группам разведчиков исследовать округу на предмет чужих. Харум хмурился, и впервые за последнее время выказал недовольство.
— Он может умереть, — сказал Харум, указывая на раненого. — А племя потеряет целый день. Если мы вышли, то должны идти.
— Послушай, Харум. Днём больше, днём меньше, мы ничего не теряем. А лишний охотник на дороге не валяется. — Серёга сидел подле раненого и смотрел, как Тарха аккуратно зашивает рану. — Племя итак маленькое, а ты хочешь бросить охотника, только потому, что он ранен? Так у нас не останется ни одного мужчины, пока мы дойдём!
— Мы поступаем так всегда. Раненый и немощный становится обузой для племени.
— Ты дурак, Харум! — Серёга вскочил и ухватил Харума за плечи. — Я тебе объясняю, мы можем потерять всех, если будем бросать их ранеными! Пока он не может ходить, он будет делать другую работу! Будет точить камни, готовить копья! Он будет разделывать добычу, и скоблить шкуры! Он будет делать любую другую работу, пока не встанет на ноги! Я так сказал! Или ты хочешь поспорить со мной?
Тут Серёга вспомнил, что он как никак посланник Отца Небо и, сделав страшное и свирепое лицо, с таким он иногда пугал мальцов во дворе, приблизил его к Харуму.
— Если ты ослушаешься меня или будешь спорить, я брошу вас и вернусь к своему Отцу! Я скажу ему, что глупые люди не захотели, чтобы Небесный Охотник спас их! И тогда Отец Небо прогневается на вас всех и отвернётся от вас!
— Нет, Охотник! Нет! Не уходи! — Харум попятился и упал на колени. — Я буду тебя слушать! Мы все будем тебя слушать! Не уходи!
— Ладно, встань, — Серёга потянул Харума за руку. — Не уйду я никуда. Куда я от вас денусь. Но больше не спорь со мной, Харум.