Оазис
Шрифт:
Настоящая Гранд-Могила.
Часть первая. Глава 5
Глава пятая
Началась паника. Власти купировали проблему самым радикальным способом. Сначала возвели на самой окраине Каньона трехэтажные бетонные бараки, которые окружили бетонными же стенами с колючей проволокой по верху, вышками и рвом вокруг странного сооружения. Потом для жителей городка стало ясно, что здесь будет колония-каторга. И стали сгонять в
Но первоочередная задача была отвадить монстров от Каньона. Но как? Отдавать оружие в руки зеков равносильно самоубийству. Да и не для таких целей собирали здесь опасный актив. Кто их пустит в аномалию на охоту? Они же первым делом применят оружие против охраны и ускользнут на волю. Или возьмут власть в городе, превратив его в жуткий рассадник анархии и беззакония.
Власти беспокоились о судьбе «заповедников» больше, чем о зеках и населении города. Приток артефактов резко уменьшился, а в древних развалина, по данным разведки, еще находилось очень много вкусного. Власти пошли на сделку со Орденом Избранных.
Контроль над каторжанами был взят просто и эффективно. Сначала нашли добровольцев для вылазок в аномалию, твердо пообещав, что существенно скостят срок, а кого-то вообще освободят, пересмотрев уголовные дела. После этого отобранный отряд в количестве сорока пяти человека прошел процедуру «лояльности». Заключалась она в простом ментальном воздействии на мозг и постановки какой-то магической блокады. Проще говоря, каторжане, получив оружие в свои руки, не могли направить его на охрану или на монахов, сопровождавших отряд во время вылазок за пределы городка. Произойди подобное, человека сразу же скручивало в жестоких конвульсиях, а мозг мгновенно блокировал все попытки нажать на курок. Во врага или в монстров стреляй, никто не запрещает, даже одобряется сие действие. Но не в тех, кто охраняет тебя во время работы в «заповеднике».
Провернув такой эксперимент, в Тюремном Департаменте поняли, как отстоять Гранд-Каньон. Вторая группа добровольцев уже охраняла периметр города. Набеги монстров, пусть не сразу, но сократились. А потом и вовсе стали редкостью. Хватало пищи возле «заповедников». Там всегда можно было поживиться свежим мясом.
В общем, дело пошло. Власти, сидевшие в Вашингтоне, потирали руки от постоянного притока артефактов, а уголовный контингент продолжал добывать себе свободу или послабления в сроке. Большинство гибли, но «команда Z», как в шутку окрестили сумасшедших, всегда находила себе добровольцев.
— Выходи по одному! — раздался каркающий голос одного из рейнджеров.
Приехали. Дилижанс вкатился в распахнутые ворота каторжной тюрьмы и застыл посреди плаца. Я выполз из чертовой колымаги, чуть не постанывая от боли в седалище. Узкая жесткая скамейка и разбитая дорога не способствовали комфортному путешествию. А еще починка гребаной «адской Мэри» дорого обошлась для моей поясницы. Неужели нерв защемил?
Позвякивая браслетами, я встал рядом с Линдой. Подбитый глаз хотя бы стал видеть лучше. Как я умудрился в таком состоянии глушить морфов из винчестера? Загадка, да и только! Видать, от страха заплывший глаз распахнулся во всю калитку! Ну, что, можно посмотреть, в какую клоаку меня окунули?
Трехэтажное здание из темно-красного кирпича с узкими зарешеченными
Зелени почти нет. Возле административного здания присутствует какая-то убогая клумба с растущими цветочками, оживляющими пейзаж. За тюремным корпусом вижу несколько деревьев, под которыми стоят две лавочки. Это для персонала, не иначе.
Мощные бетонные стены давят на плечи, дают ощущение твоей никчемности, букашки под подошвой великана. Четыре вышки по углам, демонстративно торчащие из-за бортиков стволы пулеметов крупного калибра. Направлены они все внутрь периметра, как будто нет за спиной жуткой аномальной полосы в три сотни миль. Ну, да. Как же можно забыть, что самый страшный зверь — человек.
Встречали нас несколько представителей тюрьмы в темно-синей униформе с шевроном на левом плече, где изображалась слепая Фемида и орел, распростерший черно-белые крылья над ней. Ага, власть и правительство защищают закон, но в любом случае они всесильны и заменят правосудие в случае чего — хороший посыл придумали в американском секторе.
Поправив шляпу на голове, шериф шагнул к одному из мужчин и пожал тому руку. Судя по дополнительным висюлькам в виде погон, значков на мундире и позолоченных пуговиц, это сам директор тюрьмы. Хорошо ему тут живется: плотный животик, яркий румянец на щеках, а вот глаза — как у хищника, ждущего свою добычу. Живот перетягивает широкий кожаный ремень с кобурой. Кобура не пустая. Из нее грозно выглядывает массивная ручка револьвера. Директор выслушал короткую речь Хартинга о доставке заключенных, покивал головой и демонстративно вытянул руку, в которую тут же легла картонная папка.
— А вот и Малыш Никки! — деланно обрадовался директор, просматривая первый лист. Жесткий взгляд уперся в мрачного верзилу. — Давно мы тебя ждали, мистер Балджер! Ну, готов провести в нашем раю остаток жизни? Я гарантирую, что ты здесь и сдохнешь! Но только после того, как отработаешь налоги наших граждан! Нечего забесплатно суп хлебать!
Бандит засопел как разъяренный бык, и со злости рванул браслеты, наивно рассчитывая разорвать их. Или просто показал свой норов.
— Его в секцию «С», — деловито приказал директор своему помощнику, щуплому и какому-то пожухлому, как сам Гранд-Каньон, очкарику. На нем даже мундир сидел нелепо. — В общую камеру к таким же уродам, как он и сам. Уводите, да живее! Видеть его не хочу! Есть же люди, которые сразу вызывают у меня идиосинкразию!
Небольшая пауза, шелест бумаг в папке и снова театральное восклицание:
— Линда Джессика Хьюз! Ох, какой цветок соизволил появиться на куче местного навоза! Угрызения совести не мучают, миссис Хьюз? Или к вам обращаться по девичьей фамилии? Как предпочтете?
— Меня зовут Милашка Солли, старый пердун, — презрительно сплюнула девушка в его сторону.
— Лаконично и агрессивно, — кивнул директор. — Что ж, все ясно. Определяем в секцию «В». Ибо больше некуда. Там у нас женский контингент. Семь таких же отбитых на голову дурочек. Надеюсь, они найдут друг с другом общий язык.