Оазис
Шрифт:
— Эй, босс! Так не пойдет! — возмутился Канадец и вскочил на ноги. — Мы хотели бы получить дробовики и револьверы не в «заповеднике», а в Каньоне, еще до выезда!
— Это не обсуждается! — закаменел директор, и не обращая внимания на поднявшийся в комнате шум, добавил: — Военные гарантируют безопасность на время проведения работ!
— В гробу я видел эти гарантии! — эмоции у ребят уже зашкаливали. Передо мной поднялся мужик с конским хвостом, перетянутым цветной резинкой. — Ребята рассказали, как на обратном пути их обстреляли из засады! Так вот, гребаная армия даже не попыталась на своей железяке прочесать холмы или прикрыть автобус! Встали где-то на обочине и весь боезапас выпустили в одну точку! Если бы у наших было оружие — хрен бы
— Нет, мистер Муравей, — Галантини, оказывается, умел придать голосу холодность и непреклонность. — Лучше я переведу тебя в секцию «С». Давно напрашиваешься. Бунтуешь, заключенных с толку сбиваешь!
— Заткнись, Муравей! — взвился Канадец. — Из-за тебя придется группу перетасовывать! Прежде чем вякать, головой подумай!
Муравей что-то прорычал и с грохотом уселся на место. Канадец повернулся к директору:
— Действительно, босс, нам как-то не по себе после вчерашнего. Погибли наши братья. Даже вы не можете дать гарантий нашей безопасности.
— Автобус, в котором вас повезут, получит дополнительную защиту, — снова напомнил директор, яростно воткнув сигару в стол, гася ее. — Верх усилили металлом, в окна поставили решетки. Конечно, они не уберегут от обстрела, если повторится такой случай. Но, согласно инструкции, заключенные должны упасть на пол и переждать нападение.
Раздался дружный и злой смех. Галантини сам понимал, что сморозил глупость. С недовольной рожей он кивнул брату Симону и вместе с ним покинул собрание. А мне поскорее захотелось посмотреть на этого монстра. Какая маневренность будет у автобуса после всех «инноваций»? Если подвергнемся атаке мета-животных, некоторые из которых имеют приличную скорость бега — нам не поздоровится с неповоротливой колымагой.
Это жуткое монструозное сооружение, въехавшее на территорию каторжанской тюрьмы, вызвало у меня легкую оторопь. БТР, гремя всеми сочленениями, загадил своими выхлопами весь двор, объехал по периметру площадку для выгула и встав перед автобусом со свежевыкрашенными бортами, не далеко ушедшим от своего армейского ублюдка, остановился.
Бронетранспортер соорудили на базе какого-то тяжелого самосвала. Насколько я был знаком с военной техникой, местный аналог представлял из себя помесь слона и носорога. Это была трехосная приземистая коробка на мощной раме, обшитая тяжелым броневым листом (где его умудрились найти в таком количестве?), несколько узких бойниц для стрельбы из укрытия с крутящейся пулеметной турелью на квадратной башенке. Сам пулемет чем-то напоминал четырнадцатимиллиметровый «Скат», состоящий на вооружении армии американского сектора, но с удлиненным стволом и широким раструбом. Снизу к нему приделана коробка с патронной лентой и мешок для сбора гильз. Оружие, несомненно, серьезное, и для защиты от тварей — самое то. Возможно, все претензии каторжан сводились к одному: почему сидящие в броневике бойцы не отработали такой «дурой» по засаде? Несколько очередей — собирайте сбритые головы. Берегли боеприпасы? Черт их знает. Хотя Канадец утверждал, что вояки охотно стреляли по засаде издали. Только потом решили проверить, кто там такой шустрый и непугливый.
Автобус выглядел менее презентабельно, учитывая его печальную участь. Передвижной транспорт каторги приобрел вид грустной черепахи, на панцирь которой накидали неподъемный груз. Колесные шасси от этого слегка просели, что подтверждало мои опасения. Маневренность уже снижена в несколько раз. А вкупе с фанерной «броней» по бокам автобус превратился в какой-то невероятный выкидыш тварей из аномалии.
— Дерьмо! — заклеймил новую концепцию автобуса Канадец и зло сплюнул на землю. Поднявшись в салон, оглядел кислые морды мужиков и хлопнул по плечу водителя — худощавого парнишку-мулата, работающего в тюрьме вольнонаемным. — Как дела, Эрманито? Успел отстирать штаны?
— Вам бы все шутить, мистер! — паренек осклабился, судя по всему,
Устроившиеся в автобусе мужики загоготали, стараясь скрыть напряжение, витавшее в воздухе. Все расселись по жестким деревянным креслам. Так уж вышло, что я оказался в одиночестве. Наверное, от того, что был человеком новым, еще не «прощупанным» в деле. Расслабившись, я стал смотреть через узкое зарешеченное окошко, что происходит снаружи. Директор Галантини что-то втолковывал невысокому коренастому военному с шикарными усами на смуглом лице (латиносов здесь хватало, как я понял) и облаченному в потертый камуфляжный костюм песочного цвета. Первым делом обратил внимание, что на широком поясном ремне висит огромная кобура, из которой выглядывала ребристая рукоять какого-то монстра. На револьвер не похож. Думаю, что-то из арсенала умельцев создавать нечто подобное. Калибр, наверное, не меньше десятки, прикинул я. Эх, где ты, моя пушка? Однозначно, шериф Хартинг себе присвоил.
— Позволите сесть рядом? — я слегка задумался и не понял, кто это такой вежливый просит разрешения. Поднял голову и удивленно уставился на брата Симона.
Монах улыбался, не обращая внимания на шушуканье за своей спиной.
— Брат Симон, вы не перепутали? — иронично спросил я. — Обычно монахи ездят в броневике.
— Я посчитал нужным быть с вами, — монах кивнул и сел на соседнее кресло. При этом рукоять его меча стукнула о деревянную спинку. — Если произойдет форс-мажор, мне будет легче защитить безоружных…
— А вот это правильно! — высказался Бурито, который сидел напротив нас. — Уважаю, брат! Ты бы еще с директором перетер за оружие!
— Увы! — монах пожал плечами. — Это не в моей компетенции. Мне пришлось выдержать атаку господина Галантини, когда он узнал, что я хочу поехать в автобусе.
Эрманито завел свой драндулет. Где-то внизу заскрежетало, как будто невидимый гигант стал рвать железные листы руками. Потом чихнул мотор, в салоне сразу завоняло выхлопными газами. Удивительно, что после такого дивертисмента автобус поехал. Пристроившись за БТРом, мы выползли за ворота каторжной тюрьмы. В дилижансе, который привез меня в Гранд-Могилу, невозможно было что-либо разглядеть. Коробка без окон, без единой щели, единственный лючок в потолке для притока свежего воздуха показывал лишь кусочек неба. Поэтому мне было так интересно, что же за место такое, где надо постараться не сдохнуть.
Брат Симон подсказал мне, что каторжная тюрьма находится не совсем на окраине города, скорее, она все больше и больше оказывается в центре. А все от того, что поток людей, ищущих свободные земли, постепенно увеличивается. Многие стараются убежать из центральных городов подальше от властей, имея с ними проблемы. Гранд-Каньон принимает всех. Единственная проблема — жилье. Дома строят из прессованных деревянных плит, куда входят опилки и какая-то жуткая смесь, которая служит пропиткой против сырости. Стройматериалы завозят из Мемфиса и Техаса. Уходят влет. У кого есть деньги — покупают по нескольку домов и наживаются на этом, сдавая их внаем.
Часть первая. Глава 7
Глава седьмая
— Если в самом начале истории Приграничья власти стремились перекрыть аномальную зону военными и рейнджерами, — чуть повысив голос, чтобы перекричать завывание мотора, рассказывал монах, — они финансировали строительство домов барачного типа, где жили стражники. Потом начался отток первых поселенцев. Не каждому хочется находиться в постоянном стрессе. А когда решили поставить каторжную тюрьму, то и вовсе махнули рукой на преференции. Единственные, кто получает достойную плату за свою службу — армейские, рейнджеры и тюремщики. Остальные крутятся как могут.