Оазис
Шрифт:
— Грохнешь нас — живым отсюда не выйдешь, — подтвердил мои опасения Гвоздь.
Он все еще держал нож у горла Эрики. Придурок.
— Вы правы, джентльмены, — сказал я и выстрелил. Потом еще четыре раза.
Пули прошили покрытую тонкими жердями и соломой крышу. А через минуту в сарай ввалились несколько охранников, что мне и нужно было. Побольше свидетелей, пусть и не в свою пользу, зато девчонку спас. Зачем сделал доброе дело? Прошел бы мимо, сделал вид, что ничего не слышал. Так и не слышал. Все мои подозрения основывались на странном поведении гвардейцев барона.
Когда
— Господи, Алекс! — не выдержал Канадец, повернувшись всем телом ко мне. — Что произошло?
— Какого дьявола? — одновременно с ним прорычал барон, спихивая с колен Диану. — Престон! Здесь какой-то бардак творится!
— Вот эти господа пытались изнасиловать девушку, — я кивнул на гвардейцев. — Там еще третий был, но он не может прийти. В нокауте до сих пор пребывает. — Я проходил мимо сарая, услышал совершенно случайно, что происходит внутри. Прошу прощения у барона за некоторые вольности в его доме, но допустить, чтобы бедную девочку использовали в качестве шлюхи, не могу.
Харлан, медленно дожевывая кусок бифштекса, засопел и вытер руки салфеткой. Аккуратно положил ее на край стола.
— Каньяр, почему твои люди вместо службы занимаются охотой на девок? Им заняться нечем? Ты, кстати, в курсе, что она готовит лекарство для моего сына?
— Да, лорд, — барон съежился, словно нашкодивший ребенок.
— Тогда почему эти дебилы полезли к ней под юбку? — Харлан бросил нож и вилку на пустую тарелку. Звякнув от возмущения, она развалилась на две части. — Настоящие дебилы! Другого момента не нашли? Эрика!
— Да, господин! — вздрогнула девушка, и еще больше втянула голову в плечи.
— Кто тебя трогал?
В зале повисло гробовое молчание. Только монах увлеченно резал сочный бифштекс на части, демонстративно не поворачиваясь к спектаклю лицом. Иногда я начинаю сомневаться, а все ли в порядке с рассудком у Симона?
— Скажи, детка, не бойся, — чересчур ласково произнес Свисток. Даже я почувствовал фальшь в его голосе. Ох, не завидую я парням. Ведь предупреждал, чтобы не зарывались.
— Он, — преодолевая слабость и дикий страх, кивнула на Гвоздя Эрика.
— Этот? — палец Харлана уперся в Лежебоку. Тот мгновенно спал с лица.
— Нет, второй, — еще тише сказала девушка.
— Гвоздь, ты какого хрена беспутством занялся? — взвился барон. — Я же сказал, чтобы девку и пальцем не трогали! Ах ты, сучий потрох!
Никто не понял, что произошло. Только я заметил, что Свисток сделал рукой какой-то жест, и один из его телохранителей мгновенно выстрелил в Гвоздя. Парня откинуло на стену, после чего он медленно сполз по стене, оставляя малосимпатичные разводы крови. Немудрено от такого калибра мозги разбрызгать. Завизжала Диана, на пол полетела посуда. Никто не дернулся с места, так как второй пес Харлана уже стоял посредине зала и держал на мушке двух пистолетов всю охрану барона.
— Лорд…, —
— Каньяр, у тебя в хозяйстве появились крысы, — почему-то медлил лорд. — А крыс надо истреблять. Завтра же ты накажешь причастных к происшествию своих людей. Не знаю как, но в твоей охране их быть не должно. Я обязательно проверю. Можешь повесить их вниз головой и спустить шкуру с пяток. Или посадить в клетку и ловить на них морфов. Веселое занятие, я тебе скажу. По слухам, в окрестностях расплодилось много мета-волков и еще каких-то тварей. Займись ими.
— Пощади, лорд! — грохнулся на колени Лежебока. — Попутал дьявол! Девка больно хороша! Нравится она мне! Не знаю, как такое вышло!
— Врешь, сволочь! — неожиданно завизжала Эрика, бросаясь на Лежебоку. Ее едва успели перехватить и оттащить в сторону, где она забилась в истерике. — Он врет! Врет! Обещал, что снасильничает, а потом зарежет и утащит в лес! Там меня сожрут твари, костей не оставят!
Ну и представление здесь устроили! Я едва перевел дух. Кстати, что со мной придумает? Пока я мрачно рассуждал о своей доле, монах доел бифштекс, запил его вином и тщательно обмакнул уголки губ салфеткой.
— Я полагаю, конфликт исчерпан? — спросил он у лорда. — Не будете же вы наказывать Алекса за его бескорыстную помощь?
— Он нарушил закон! — заорал барон. — Влез на чужую территорию, нанес оскорбление моим людям!
— Я никого не оскорблял, барон, — пожимаю плечами. — Никого не убил.
— Действительно, нехорошо, — покачал головой Симон. — Вира в десять монет золотом устроит? Алекс, ты не сильно покалечил молодого человека?
— Ну, челюсть, кажется, придется сращивать, — признался я. — Иного выхода у меня не было.
— Двадцать монет — и мы расходимся, — Симон поднял левую руку, в которой замерцал небольшой огонек, переливающийся зелено-оранжевыми сполохами. — Вы, лорд, человек рассудительный, сами понимать должны, что вина Алекса лишь в его излишней эмоциональности и желании помочь бедной девушке, и так лишенной многих радостей жизни. Вы же не хотите испортить наш договор?
Свисток завороженно смотрел на трепещущий язычок пламени, никуда с ладони монаха не перепрыгивающий. Еще один хитрый козырь в руках Симона. Явный намек на последствия, если меня захотят наказать. Но монах-то каков! Не боится никого, отморозок чертов! Впору им восхищаться.
— Договор в силе, — наконец, оторвавшись от созерцания магического чуда, ответил лорд. — Алекса отпустить и не препятствовать передвижению по моим землям! Завтра мы поедем в столицу, уважаемый Симон, где вы докажите мне свое умение поднимать на ноги людей!
Как бы не гипнотизировал Симон лорда Харлана, в голосе его явно слышались нотки угрозы. Я успел переглянуться с Канадцем и Артишоком, и не заметил в их глазах радости. Теперь все зависло на волоске. Облажается наш бравый монах — все здесь и останемся в пищу морфам. Нас грохнут однозначно, а вот с представителем Ордена придется повозиться. Но все равно шансов вырваться из "гостеприимных" земель лорда слишком мало.