Оазис
Шрифт:
Лельмаалат тем временем уселся на песке, положил кинжал на колени и бережно его придерживая за рукоять, рассматривал. Да, красота оружия завораживает. Может, мне удалось его удивить? Хотя, по-моему, я только этим и занимаюсь.
Место для дневки мы выбрали между двух огромных камней. Мне удалось расположить на них плащ так, что получилось нечто вроде навеса, под которым мы вдвоем вполне помещались.
С едой проблем не было. В Оазисе я набрала вяленого мяса и сухофруктов. Вода была. А еще была проблема с общением. Вся моя смелость и наглость, которая так хорошо проявила себя при нашей
– Спасибо огромное, принцесса, - наконец-то выдал он.
– Я даже не мечтал…И вот так…
– Ээм… Лельмаалат…
– Ты можешь звать меня Лель.
– Хорошо, Лель. Иди под навес. Сейчас уже жарко и до вечера лучше не будет. Места, конечно, немного, но здесь даже будет прохладно.
– Не беспокойся, я хорошо переношу жару, я здесь вырос.
Но он все-таки залез под навес, улегся на бок лицом к камню и, прижав к себе кинжал, притворился спящим. Вот и поговорили.
***
Мои мысли метались. Принцесса одним своим поступком сломала дверь в мою душу, и я теперь пытался привести в порядок чувства. Детство и отец стояли перед глазами. Клинок, лежащий сейчас в моих руках стал первым символом надвигающейся свободы, но было странно от того, что единственным человеком, которым мог меня ее лишить, оставалась она. Может, это провокация? Но вряд ли… Принцесса слишком прямолинейна. Она бы не стала выдумывать настолько хитрые планы… Я не знал, как себя с ней вести. Наше общение изначально было непонятным. Ни в ее поступках, ни в моих реакциях не было ничего похожего на то, чему нас учили. Я был готов к обольщению, к приказам, к силе, к грубости, к снисхождению, но совершенно не был готов к искренности и заботе…
Я лежал под навесом и думал. Пришлось отвернуться от Арье, чтобы не провоцировать ее на разговоры. Поскольку получаемая мной информация была слишком противоречивой, я не мог поддерживать светскую болтовню. Хотелось пить и есть. Но я терпел, для того, чтобы прочувствовать момент. Чтобы хотя бы таким образом понять для себя, насколько я был готов к отъезду из Оазиса, что даже не спросил ее, как именно мы будем пересекать пустыню Аззо. Я ей настолько доверился? Или мне все равно, что будет со мной? Или же я просто наивный дурачок, который не знает жизни и не отличается предусмотрительностью, а значит, наставницы были правы? Заснуть так и не удалось. Хорошо хоть под плащом было не жарко. Хоть я и сказал, что жару переношу хорошо, но даже самый глупый из воспитанников Оазиса вряд ли рискнул высунуться днем за его пределы, даже если бы там обосновался базар с самыми модными и дешевыми шароварами.
Принцесса долго ворочалась рядом и, наконец, несмело позвала:
– Лель… Ты спишь?
– Нет.
– Пить хочешь?
– Да.
– Я полуобернулся к ней. Она протягивала мне флагу и приветливо улыбалась.
– Там неограниченный запас. Пей смело.
– Спасибо.
– Удивила. У нее есть магические штучки. Не проста. Прав был Коль. И я тоже ей улыбнулся.
***
Выспаться не удалось. Соседство с Лелем было непривычным. Неужели именно так люди проводят время вместе? И я постоянно буду, ложась с ним рядом в постель, испытывать неловкость? Когда шла в Оазис Курмула, мне казалось, что самое сложное - получить дракона. А теперь
– Лель, а что за тубус?
– Ключ.
– От твоего сердца что ли?
– не удержалась я.
– Нет, от моего волшебства…
– А ты волшебник?
– Я не знаю.
– То есть как?
– А так. Вот ты волшебница?
– Нет. Способностей в магии у меня ноль. Но, говорят, у большинства полукровок так.
– Ну, значит, мы все равно не сможем выяснить волшебник я или нет.
– А что, по-другому выяснить не получится? Обязательно соревноваться, кто круче колдует?
Он снисходительно посмотрел на меня:
– Соревнования ни причем. Просто драконам магию при рождении блокируют, и тебе выдали заклинание-ключ, но поскольку ты не волшебница, то увы… И я тебе дождь не наколдую, даже если захочу.
– Тебе нравится дождь?
– Сейчас вот и о погоде поговорим.
– Нет.
– Почему? Мне казалось…
– Я не испытываю чувств к тому, о чем мало знаю.
Сказал, как отрезал. Или это был намек?!
***
Когда наступила ночь, мы тронулись в путь. Хотя и не выспались. Это была моя первая ночь в пустыне так далеко от Оазиса. Мы были здесь совсем одни, и мне было даже жутковато, как будто я столкнулся со всей полнотой окружающего мира и осознал свое ничтожество. Луны не было, поэтому белый песок бежал навстречу нашим шагам только в свете волшебного фонарика Арье.
Принцесса не оставляла попыток меня разговорить и была весьма настойчива. С Кольдранааком они бы спелись в умении быстро и верно доводить меня до белого каления. И вопросы были под стать:
– Лель, а какие тебе нравятся книги?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, вы же в Оазисе читали что-то романтическое…
– ‘Она ртом полным страсти накрыла его губы долгим поцелуем, а он, утонув в ее душном взоре, снимал с себя последние бастионы своей девственности’?
– Я попытался воспроизвести мечту юноши-дракона, как ее себе представляли авторы мужских романов.
– Да нет, - Арье удивленно посмотрела на меня, - я скорее про героическую литературу…
– А чем она принципиально, по-твоему, отличаются от всего…. ммм… ненаучного?
– Ты так говоришь, как будто читал только научные труды.
– Нет, конечно!
– Вот я и интересуюсь, может быть, тебе что-то нравится? Ну, например когда кто-то кого-то спасает, совершает подвиги, приносит себя в жертву, - последнее она зря сказала, но, по-моему, поняла это. А вот я не сдержался.
– Знаешь, всего этого добра и в обычной жизни хватает. Зло гораздо ближе и это никакой не пещерный тролль!
– Ты о чем?
– О том, что иногда спасительницы драконов из башен совсем не положительные героини.
– Пора выходить из образа милого дракона, она должна понимать, как я отношусь к нашей жизни в Оазисе и к ее затее в частности.
– Ты про женщин-драконов, которые съедают своих мужей?
– Ну, и про них тоже.
– Лель, ты что, меня боишься?
– Не знаю. Я тебя не знаю, что тебе надо не знаю. Досконально… Я как выяснилось, вообще ничего об этой жизни не знаю. Потому что то, во что я верил в Оазисе, не имеет отношения к действительности. Я пытаюсь тебя понять. И себя понять. Не мешай мне.