Об артиллерии и немного о себе
Шрифт:
Кстати, годы войны ГАУ получило тракторное управление, имевшее обязанности по заказам на тягачи. Но это управление было выделено нам без ремонтной базы.
Словом, вопрос о том, кто и в каком объеме будет работать созданием САУ, был в принципе решен. Но вот кому будет подчинена самоходная артиллерия? Это пока так и висело в воздухе.
Конец спорам на эту тему положил И. В. Сталин. Вернее, 25 ноября 1942 года вышло постановление ГКО, согласно которому у нас в ГАУ было создано управление мехтяги и самоходной артиллерии, в обязанности которого входило производство, снабжение и ремонт САУ. Оперативное руководство самоходной артиллерией возлагалось на Н. Н. Воронова. Правда, со временем это решение было пересмотрено,
* * *
Но вернемся конкретно к созданию самоходной артиллерии. К осени 1942 года появилась, так сказать, первая ласточка - СУ-76, вооруженная 76-мм орудием с баллистикой дивизионной пушки. Эта установка прекрасно выдержала все испытания и с декабря пошла в серию. Следом за ней была выпущена и СУ-122. Из этих самоходных установок вскоре были сформированы первые полки.
Здесь хочу отметить одно обстоятельство. Когда в войска поступили СУ-76, то некоторые общевойсковые командиры ввиду отсутствия танков решили на первых порах даже использовать их в качестве танков непосредственной поддержки пехоты. Но самоходки, конечно же, не были приспособлены для этого. Вмешалась Ставка, решительно осудив все эти поползновения, и СУ-76 стали выполнять те боевые задачи, для которых они и были созданы.
В 1943 году пошли самоходные установки СУ-152, а затем СУ-85, вооруженные 85-мм орудием. Они, а также тяжелый танк ИС (а с весны 1944 года и самоходная установка ИСУ-122) стали мощными огневыми и ударными средствами в борьбе с фашистскими танками.
Все это было большим событием для армии. А вот мне, начальнику ГАУ, неожиданно принесло личные огорчения. Дело в том, что летом 1943 года Верховный Главнокомандующий предложил мне взять в свое ведение, то есть включить в состав ГАУ, Главное бронетанковое управление. Мотивировкой служило то, что ГАУ, как заказчик, принимает на заводах Наркомата вооружения всю "качалку" танков - пулеметное и артиллерийское вооружение, оптику. А затем поставляет все это на заводы танковой промышленности. Больше того, представители ГАУ даже участвуют в контрольных испытаниях вооружения готовых танков. Ну а Главному бронетанковому управлению остается заниматься только "коробкой" - броней да двигателем танка. А не лучше ли все это соединить?
Предложение было неожиданным и застало меня врасплох. У нас ведь и без бронетанковой техники дел, что называется, невпроворот. А тут еще принимай ее, имеющую свою специфику и составляющую единое целое с бронетанковыми войсками!
Я начал просить Сталина не передавать в ГАУ Главное бронетанковое управление. Но Верховный нахмурился и посоветовал:
– А вы все-таки подумайте, товарищ Яковлев. Мы еще вернемся к этому вопросу.
Что было делать? Переговорил со своими заместителями. Пришли к единодушному мнению, что надо при следующем разговоре в Ставке по данному вопросу продолжать категорически возражать против передачи в ГАУ бронетанковой техники.
Через несколько дней И. В. Сталин вновь поинтересовался моим мнением насчет включения в состав ГАУ Главного бронетанкового управления. Я стоял на своем. И получил повторный совет подумать. Второй совет!
Я уже знал, что Верховный звонил Н. Н. Воронову и тоже разговаривал с ним по этому вопросу.
Но и другой вопрос: с чего бы это? Может, Сталину что-то не понравилось, он был чем-то не удовлетворен в работе Главного бронетанкового управления? На это я не находил ответа.
Как бы там ни было, но я и на третий запрос Верховного ответил категорическим "нет". Правда, допустил некоторую негибкость: исчерпав все аргументы, в заключение просто сказал, что бронетанковая техника не наша система.
Сталин вдруг рассмеялся и, обращаясь к членам
Сначала я растерялся: что за Бывалов? Но тут же вспомнил фильм "Волга-Волга" и, набравшись смелости, заявил, что меня понимают не совсем так, я вовсе не Бывалов, а Яковлев, начальник ГАУ. А что стою на своем, для этого есть причины. Уверен, что нельзя нарушать в такое время уже поставленное дело. К тому же и бронетанковым войскам, думается, будет удобнее иметь в Москве одно ведомство, то есть своего командующего с техническим управлением.
На этом вопрос и был решен, хотя Сталин, чувствовалось, остался недоволен. Поэтому как не раз еще и в войну, и в послевоенные годы поминал мне Бывалова.
В заключение хочу сказать, что, создавая танковое вооружение и для самоходных установок, ГАУ и Наркомат вооружения и без того имели постоянную, самую тесную связь с Наркоматом танковой промышленности и с Главным бронетанковым управлением. Всю войну эта связь была самой плодотворной, мы всегда находили общее, наиболее приемлемое решение в интересах танковых войск. Во всяком случае, я не помню, чтобы поступали жалобы с фронтов на пулеметное и артиллерийское вооружение, которое поставлялось Наркоматом вооружения заводам танковой промышленности.
С наркомом В. М. Малышевым и его заместителями, хорошо знавшими свое дело и самоотверженно руководившими нелегким производством танков и самоходных установок, ГАУ всегда работало дружно. А командующий бронетанковыми войсками Я. Н. Федоренко пользовался у нас в ГАУ величайшим уважением. С его аппаратом у нас тоже было налажено самое тесное взаимодействие.
Но перенесемся мысленно в декабрь 1944 года. К этому времени на складах ГАУ скопились сотни тысяч винтовок, автоматов, десятки тысяч противотанковых ружей, пулеметов, минометов, тысячи 45-мм и 76-мм орудий, 37-мм и 85-мм зенитных пушек, а также огромные запасы бронебойных и других снарядов. Именно с этого времени ГАУ по распоряжению Ставки начало отправку скопившихся боеприпасов и вооружения на Дальний Восток. До мая 1945 года, до Дня великой Победы, мы отправили туда около тысячи вагонов с военными грузами. И когда Советский Союз во исполнение союзнического долга объявил войну милитаристской Японии, наши войска начали на этом театре боевые действия, имея все необходимое для быстрейшего разгрома хваленой Квантунской армии.
Глава девятая. Год решающих побед
О истории Великой Отечественной войны 1944 год явился годом решающих побед Красной Армии. В зимне-весеннюю кампанию этого года наши войска осуществили три крупные стратегические наступательные операции: под Ленинградом и Новгородом, на Правобережной Украине и в Крыму. Наиболее крупной по размаху и результатам была стратегическая операция, проводившаяся на Правобережной Украине. В ходе ее было осуществлено десять фронтовых операций и операций групп фронтов, объединенных общим замыслом. За это время от оккупантов было освобождено 329 тыс. кв. км советской территории, на которой до войны проживало около 19 млн. человек.
Казалось бы, прошедшие 2,5 года тяжелейшей войны должны были бы истощить экономику страны, а заодно с этим и запасы вооружения и боеприпасов. Однако все получилось наоборот. Социалистическая экономика год от года наращивала темпы своего производства, поэтому и огневая мощь нашей армии постоянно увеличивалась. Приведу в этой связи такой пример. Так, если наличие вооружения в Красной Армии на 1 января 1942 года мы условно примем за 100 процентов, то его рост в последующие годы будет следующим: винтовок и автоматов на 1 января 1943 года - 180 процентов; на 1 января 1944 года - уже 280; пулеметов соответственно - 210 процентов и 450; минометов - 480 и 790; орудий наземной артиллерии - 190 и 290; орудий зенитной артиллерии - 225 и 360 процентов {11} .