Обе Бездны

Хеллфайр

Нарата соединила лапы перед грудью:

— Ты противоречишь сам себе — без единства не победить, но не нужно прикладывать усилий к объединению, всё должно выходить само собой. Так не бывает, Варлад — ведь даже ты объединился не только с Воплощениями.

— Если нельзя объединить — возглавь. Претворяться в жизнь может лишь одна-единственная воля. Твоя воля или воля Тьмы — мне не важно, а тебе может сыграть разницу, — судя по прищуру, Варлад понимал, что говорит нечто противоречивое лишь на первый взгляд.

— В таком случае я сначала приглянусь, а потом выберу способ получше, — ответила Нарата. — А теперь прости,

но у меня есть задание от отца. Мы торопимся.

— Твоя воля! — Распахнул Александр одно крыло, давая знак, что не держит никого из группы, возглавляемой дочерью сар-волод, Самой Тьмой.

Отделавшись от Варлада, что оставил только осадок, но не заклал свой посыл, Нарата направилась прямо к школе. Ликдулскую деревню она видела только по картам, и теперь, когда она открылась перед ней воочию, драконочка несколько растерялась: это было маленькое поселение, не идущее ни в какое сравнение ни с грандиозным Утгардом, ни со своеобразием архитектуры Аата и Язара, в которые иногда она попадала на своеобразные экскурсии вместе со Светлой Зераей, бывшей сар-гачтарём Нашара во времена войны. Ликдул представлял только лишь нагромождение небольших домиков, среди которых центральное место занимало здание самого училища Мирдала, расположенное неподалёку от двухэтажной таверны — дома семьи Тагирион.

Школа являлась единственной новостройкой относительно старых жилищ, отремонтированных, но всё ещё довольно убогих и по большей части одноэтажных. И только на ней присутствовала плоская крыша, пригодная для посадки. Правда, её сейчас занимала целая орава детёнышей, под руководством крылатой с хаосистски-синей шерстью метающие в воздух цветные искры праны, устраивая целый букет фейерверков.

— А почему они это не ночью делают? — Норар скосил морду на очередную причуду нашаран. — Видно лучше и никто над тобой не летает…

— А битвы тоже ночью всегда проводить прикажешь? — фыркнул Торстейн, обидевшийся за страну.

— Они и не дерутся, — неуверенно заметил Яролан. — Наверное, просто тренируются.

Норар не отставал с пытливыми распросами даже от своего друга, что сам не понимал ничего:

— Что они, для праздника, что ли, тренируются?

— Почему нет? Красиво и не слишком затратно. А обучает их ни кто иная, как твоя родственница, — Нарата, кивая Жардее, сравнила её синие пряди с оттенком той, кто наверняка была либо Артарой, либо Ламирой Тагирион. — Не хотите поговорить с нею, пока я отыщу Мирдала? С ним предстоит серьёзный диалог, раз и отец, и Тьма мне так его расписали.

— Возможно, это и вправду Тагирион… — неуверенно проговорила Жардея. — Полечу и спрошу.

Она резко накренилась на левое крыло и полетела к крыше, где мутантка взмахом лапы остановила упражнение и стала наблюдать за подлетающей самкой. Сама Нарата кивнула ардинцам и повела их на посадку, чтобы расспросить другую группу учеников, где сейчас Мирдал.

— Привет, малыши! — Зареслава первая подлетела к ученикам, достававшим ей только до грудной клетки. Реакция оказалось настолько типичной, что Торстейн чуть ли ещё не в воздухе прикрыл голову крыльями.

— Мы не малыши! Сама ты малыш! Сейчас как запустим в тебя кипящей праной!

— Ненасилие и доброта! — бойко рассмеялась Нарата, вставая на задние. — Как раз то, чему учит Мирдал? А я к нему и лечу, не проводите?

— Сперва — пароль! — запищал один дракончик.

— Мы

кого попало не пускаем! — добавил другой.

— Нужен Мирдал — идите туда, — показал лапой третий. — А у нас перемена!

— Мирдал их учит, но волю не ограничивает. А вольные драконы иногда бывают грубыми, за что лишаются послеобеденных игр, не так ли? — Чёрная, нет, скорее даже тёмно-серая драконесса, по-видимому, из старших учеников, подошла к гостям и расправила во всю ширь большие перепончатые крылья. Вероятно, взрослые жители Ликдула имели над детьми авторитет вне зависимости от того, преподавали или сами учились. Поэтому, как бы ни были вольны драконята, но они приутихли, дав слово обратившейся к Нарате самке. — Моё имя Ганавар Серушин, смею ли знать ваши? И что именно вы хотите передать Светлейшему?

— Нарата Нингаль, — первой представилась дочь сар-волода. — По делам Нашара.

— Второе Солнце уже давно отстранился и от дел Хардола, и от дел Нашара, — Ганавар оказалась упрямой и столь же дерзкой, сколь и дети помладше, просто проявляла спесь не столь очевидно и неприкрыто. — Этим его не заинтересовать.

— Настолько, что готов пожертвовать тем и другим? — Зареслава пододвинулась к тёмно-серой без угрозы, но с решимостью. — Не такого Мирдала мы знаем.

— Мы же говорим об одном Мирдале, — фыркнула Нарата. — Или у него есть брат близнец? Если есть, то Тьма может смело складывать лапки и крылья.

— Если они друг на друга не дрочат, — Торстейн не постеснялся оскала. Нарата остановила его агрессию, тронув крылом. И хотя песчано-рыжий успокоился и даже застыл от смущения, нужный эффект был достигнут. Молодняк начал собираться вокруг, заинтересованно поднимая уши, а Ганавар наконец почуяла в гостях достойных Тёмных.

— Мы пока что ни одного Мирдала не нашли. — вступила в разговор Зареслава. — Не укажешь ли нам, где он?

— Сейчас я вас провожу лично к Мирдалу и выясню, хватит ли вам смелости повторить ему эти оскорбления слово в слово, — прищурившись, самка распахнула перепонки и слетела с крыши по направлению к лесу.

— Опять в полёт, — Норар расправил крылья, поднимаясь следом за дочерью Инанны. — Мирдалу, наверное, надоели его ученики, раз он решил от них так спрятаться!

— Я его понимаю, — обернулся Торстейн к Ганавар и проговорил тихо. Между тем темношёрстая уже хлопнула перепонками, замедляясь перед небольшой прогалиной в лесу, где на поваленном мшистом стволе сидел тот, кого спутать с кем-то другим невозможно.

Мирдал ждал Нарату, но, в отличие от Варлада, не собирался навязываться ей. Он спокойно дожидался, пока группа юнцов подлетит поближе, и не сошёл на землю, когда Нарата опустилась перед ним — но прислонил лапу к сердцу и наклонил голову, приветствую дочь Инанны.

Та некоторое время раздумывала, обратиться ли ко Светлейшему по обычаям Светлых или Тёмных, но вспомнила, что Мирдал себя сам ни к тем и ни к другим не относил. А очень странно — ведь он внешне представлял просто идеального Хардольца с Верхнего слоя — длинная, слегка волнистая шерсть даже сама немного светилась под лучами светила. Но что отличало его от любого сторонника соборной Яролики — ясный, чистый и цепкий взгляд нашаранина. Только страха в нём не было и агрессии.

— Добра, — произнёс златопёрый первым, скользнув взглядом по каждому молодому дракону, а потом взглянув на ардинцев.