Обе Бездны
Шрифт:
— Мне кажется, если бы мы поняли, чем эти мирные навы отличаются от недовольных, это стало бы ключом к отсутствию конфликтов в принципе, — высказывался Норар редко но, как он считал, по делу.
— Характеры этих существ ещё более разнообразны, чем драконьи. Среди нас ведь тоже есть те, кто ненавидит людей, и те, кто готовы даже подчиняться им, как Мирдал. Да, если бы Тьма через Варлада не уговорила самого светлого из моих учителей проявить насилие к Латантарее, лидеру Базал-Турата, война могла бы иначе завершиться. А другой мой учитель, самый родной, так как Агнар Тагирион является моим тестем,
— Понятное дело, что чем мощнее армия, тем больше у тебя союзников… — скрестил Норар пальцы передних. — Поэтому я и надеюсь, что политики на своём поприще не глупее нас в нашей области. И не сорвутся до выяснения того, кто же из них главнее, а либо организуют адекватный совет, либо изберут кого-то одного, но мудрого, присматривать за всеми странами. И, желательно, не Тьму, хотя по многим свойствам именно она самый удобный для того кандидат — вездесуща, мудра… Кстати, что вообще есть Тьма на самом деле? Поясни нам, как Тёмный.
— Я вам так не скажу, уж лучше спросите Артару — она обучалась в Храме Тьмы, — Алгамир беспокойно дёрнул крыльями. — Я могу сказать лишь то, что Тьма — это нечто… Аморфное. Она общается с нами через Воплощения, но каждое Воплощение, и даже Намира, сохраняет остатки своей воли. Она безжалостно выступила против Инанны, но отступилась от Нашара, приняв её весомые доводы. Возможно, Тьма желает власти над Темными, раз они сами себя так называют — но она уважает их волю и пока что была довольна и тем, что ей служат без страха и принуждения.
— Главное, чтобы от неё обороняться не пришлось. Здесь простое оружие уже не поможет, да и сложное тоже…
— Оно и против навов бессильно по большей части… за некоторыми исключениями, которыми как раз и занимался твой наставник, — поправил Яролана Норар. — А мы, в свою очередь, имеем то, что даже вас заинтересует — материал, не только экранирующий первоматерию, но и не позволяющий наву проникать через него и даже к нему прикасаться.
— Это — очень занимательно, и пригодилось бы всему Нашару. А Ликдулу — в первую очередь, — произнёс зелёный дракон. — У вас нет с собой образца данного материала? У нас обучается полунав, на котором мы могли бы проверить его свойства, если, конечно, он не слишком… Смертоносен.
— Сложно ответить, на навах его ещё не испытывали, — из своего карманного — надо же, технологи не гнушаются магией — Норар проявил крупный отрез материала, похожего на ткань, но настолько чёрного, что на ней нельзя было заметить складок — просто словно бы плоская клякса. — Это гибкая версия, её можно применять для скафандров. Те же свойства можно придать и жёсткому объёму, но это технологически сложнее.
Алгамир задумчиво рассматривал материал, не рискуя брать его в лапы.
— Можно попробовать сделать из него что-нибудь вроде перчатки и посмотреть, как отреагирует нав… Но я не стану испытывать его на учениках. Благо, у меня есть знакомые, состоящие в отношениях с навами… А откуда вы его взяли?
— Это разрыв континуума. Если упрощать, пробел в пространстве, хотя там, где пространства нет, вроде нави, он тоже будет "работать", — после кивка друга Яролан объяснил. — Единственный изъян этого материала, а точнее, его полного
Глаза Алгамира заблистали заинтересованными огоньками.
— О, это о-о-очень интересно, господа… Думаю, мы с вами найдём способы его наилучшего применения…
— Ваш нав-ученик не менее интересен. У нас всех троих вообще столько интересного, что за день не справимся… Так что, не откажешь в любезности нас разместить? — Яролан поднялся на лапы, а Норар ещё долго отводил морду в сторону от такой напористости навязчивого гостя. Но не страшное… Главное, пока что им тут рады.
Глава одиннадцатая — Три прогулки
Ликдул после описания Мирдалом воспринимался Наратой совсем иным. Сначала она представляла, что он — как храмовая школа. Детей-сирот и детей от нерадивых родителей обучают бесплатно, но попутно больше сдабривают идеологией, чем знаниями. А "Светлейший" оказался сторонником идей Аменемхата о всеобщем равенстве, и даже более сильным, чем сам Аменемхат. Правда, равенства в результате, опять же, не вышло. Начальник всегда мог подтолкнуть народ к нужному себе решению и убить любого неугодного чужими лапами.
Потомок саров не стала шляться по деревне и находить компанию там, наоборот, направилась за её пределы, к озёрному берегу, с которого вдали был еле заметен Утгард. Присев на травянистую подушку, Нарата взглянула на город — темнеющие на фоне закатного неба рваные зубцы с клыком Дворца Сталагмитов — но мысли её относились не к родителям — она задумалась о том, как теперь уживаться в Лидуле и не попасть под влияние Мирдала. Ведь не зря его бывшие друзья с Хардола изгнали его, и с ним стоит держаться настороже…
Светлые — настоящая противоположность нашаран, если только они не обжились в Нашаре настолько, что восприняли Тёмную философию, как Зерая и в какой-то степени Мирдал. Когда идеалом Тёмного была всегда собственная воля — не важно, учитывающая интересы сородичей или идущая наперекор — Светлые считали её тяжелейшим проступком и называли "эгоизмом". Сами же во всём стремились свою волю подавить и отдать себя в услужение своим ближним — но только при том условии, что и сами смогут их эксплуатировать в ответ. Иначе, если Светлый не шёл даже на неприятное ему дело с добровольной радостью, в лучшем случае к нему применяли запрещённую в Нашаре магию изменения сознания — пранически промывали мозги, вживляя угодные инстинкты и эмоциональные реакции. Проще говоря, нашаране были похожи на уурров, территориальных в сытый год и стайных в голодный, а хардольцы — на неизменно-организованый рой травушей.
Скоро ли поймут они, что это — бесполезная и, наверное, даже вредная философия — кроме разве как тем, кто отдаёт приказы? Мирдал и вовсе сторонился подобных методов своих собратьев, но мало ли что придёт ему в голову? Тем более при обучении дочери сар-волода! "Коллективное решение проблем" тоже настораживало — учитывая, что совершенно неизвестно, какие поступки подразумеваются под этими проблемами. Взглянешь неласково — и всё собрание решит тебя изгнать. Или возьмёшь без спроса перо со стола учителя — а тебя за это весь класс разорвёт!