Обе Бездны
Шрифт:
Герусет не успел упрекнуть юных и неопытных посланников в невежливости, потому что Катайла уже ввела в комнату для аудиенций драконессу, по одному виду которой сразу было ясно, что она с Хардола. Мордочка ясная и милая, огромные доверчивые зелёные глаза и не только причёсанная, но и будто выглаженная бежевая шерсть с коричневыми пятнышками. Но особенно странным для нашаран чуялся еле заметный запах фруктового ароматического масла, который выдал бы её, если она решит спрятаться, даже драконам, чей нюх, как известно, не силён — да и не нужен в полётах.
—
Сделав ударение на слове «яд», Герусет ожидал, что хоть кто-нибудь из послов поперхнётся, но тройка драконов прекратила жевать лишь для того, чтобы поприветствовать Светлую.
— Здравствуй! — она тоже и не думала озираться в опасливости, скромно присаживаясь на кресло, в котором недавно сидел Торстейн. — Меня зовут Дия, я прибыла по поручению демиурга нашего Радвера. Славю Вселенную за то, что мы собрались совместно — хотя я была бы рада посетить и Утгард, слышала, что дороги в Нашаре и Иркалле полны риска. Но благодаря выделенному мне… сопровождению, господин Герусет, мне нечего было бояться, — говоря так, дипломат попустила строго нахмурить брови, показывая, что на деле оставалась против конвоя. Но Герусет уже не смотрел на неё, лишь уши повернул в её сторону:
— Редко я имею счастье лицезреть дорогих гостей из Хардола! Несчастьем было бы потерять твою душу, потому моя совесть требует следить за безопасностью всех посетителей моей страны. К сожалению, мы живём не в самое спокойное время. Из-за постоянного риска нападения навов развитие на наших материках летит в основном по военным потокам…
— Не только навов, но и антиобщественных элементов, прикрывающихся поклонением Тьме, — Дия, напротив, оглядела строго всех присутствующих. — На Хардоле уже давно искоренены такие варварства и пережитки прошлого, как эгоизм, неприязнь, ослушание, мрачность, желание насилия, умножение смерти. Но постепенно их начинают возвращать сторонние силы. Честно сознавшиеся и исправившиеся виновники открыли, что они вносили смуту по указанию Тьмы, потому как философия Светлых слишком их ограничивает — что невозможно, потому что она ограничивает лишь нелюбовь к сородичам, поклонение несуществующим божествам, служение низшим началам и стремление ко смерти.
— Да вы прямо перечислили все догмы, которые внушают нашим драконятам в храмовой школе Тьмы, — прервал её Герусет. — Может, мы тоже Светлые тогда? Так понимаю, проблема не в идеологии, а в том, что власть демиургов шатается, как ваза на пнутом шкафу?
Дия не ответила, начав издалека:
— Вам же известно о существовании Верхнего и Нижнего слоёв. Вам так же известно, что после смерти душа и сознание дракона направляются в один из них в зависимости от веса души — либо всплывают вверх, если она добра и легка, либо тонет вниз, если зла и нечестива. Тьма собирает те души, что оказались внизу, и заставляет их испытывать муки, чтобы они выдавали энергию…
— Какое варварство! — Герусет дёрнул крыльями. — У нас такое уже двадцать лет как не делают, наука ушла вперёд. Души слишком ценны, чтобы их тратить на простые батарейки. Их разум можно поставить на службу куда более сложным задачам.
Нарата с удивлением уставилась на подземного сар-волода — и это говорит тот, кто ссылал своих подданных в пирамиды и выкачивал из них энергию! Да уж, Герусет пытается показать себя лучше, чем являлся на самом деле — чего не сделаешь ради доброго имени! Хотя… Он ведь давно никого не засылал в пирамиды — значит, может этим похвалиться!
— Можно ли уточнить, владеющая Дия, — привстала Зареслава, распахивая одно крыло, — что конкретно делают Тёмные на Хардоле, чем они рушат законы демиургов? Насколько мне известно, конфликтов между нашими странами нет, процветают торговля, обмен знаниями. Моя мама, Маррут, создана Светом, но служит Инанне главным технологом.
— Ваши собратья пытаются принести свои убеждения на нашу землю, — объявила Дия. — А это беспокоит. У нас уже сложилась поговорка: «Свет освещает, Тьма омрачает». Раньше вы принесли беды народу кракалевн, затем начали сражаться друг с другом, внесли войну на земли людей и велнаров. Кто знает, может, вы подневольно внесёте войну и к нам в дом?
— На наших землях всегда рады Светлым, — Нарата ответила, не дав высказаться Герусету. — Философия Хардола в Нашаре распространена повсеместно, и не существует законов, запрещающих дракону думать так, как он хочет — верит ли он в вес души, в происхождение от Тьмы или даже в то, что он — единственное существо во вселенной, а все обьекты и даже другие разумные являются лишь мыслями в его внутреннем мире. Вероятно, прибывшим с нашего материка непривычно, что на Хардоле, как при тиране Семаргле, наказывают не только за дела, но и за убеждения — во всяком случае, так им кажется со стороны. Сар-волод Инанна спокойна, даже если слышит ругань в свой адрес, потому что тот, кто бранит её, понимает, что не удержит власть и допустит куда горшую ошибку, если сам вдруг и внезапно станет саром. Но вот если помимо брани пойдут в ход когти и клинки — другое дело. Это смута и пламя анархии, разрушающее всю страну, как сырая первоматерия. Ваш ли это случай, или на Хардоле пока всё ограничивается лишь существованием другой точки зрения? Пора завязывать с проблемами, которые разбирались в былых эпохах, и переходить к решению новых — к установлению доверительных отношений не только внутри страны, но и между странами. Господин Герусет обладает информацией о готовящемся нападении навов. Он настолько отчаялся, что готов лететь в храм и стоять на чтении Шёпотов, лишь бы победить. Давайте считать, что и Тьма, и Свет — хранители вселенной от разрушения — услышали его молитвы и послали ему надёжных друзей и соратников в предстоящей битве. Даркан проиграл навам, потому что вёл в тот момент войну с Харадолом — прежним Хардолом во власти людей. Сейчас не время страдать от той же болезни. Если враждебные навы увидят нашу единую силу и наше доверие друг к другу, они изберут в своём следующем набеге мир попроще, более уязвимый для завоевания. Проявим благородство, чтобы друзья по ту сторону моря или толщи земли увидели, что и ваша точка зрения истинна, научились её уважать взаимно. Никто не говорит о замене вашей культуры на чужую. Главное — не воспринимать то, что менее привычно, злом — до тех пор, пока это действительно не наносит урон и не вредит соседям. А против тех, кто начнёт творить жестокость и притеснения драконов, природы или правды, мы сразимся вместе, и совместной силой сметём врагов без потерь.
Ошеломлённые речью Нараты посол и правитель подземного царства уставились на драконицу, не в силах произнести хоть слово. Радина и Катайла просто таращили глаза, как и Зареслава с Торстейном. Но первой всё же пришла в себя хардолька.
— Отрадно слышать такие речи от Тёмной, да ещё такой, если позволишь, юной, — важно произнесла Дия и улыбнулась. — И я согласна с тобой. Будем надеяться, что жажда раздоров живёт лишь в безумцах, а нормальные драконы стремятся к объединению.
Внезапно её мордашка помрачнела, и она повернулась к Герусет.
— Так что там с навами?
Чтобы не терять положение, Герусету пришлось продолжать уже не в своём ключе, а в русле, проторенном волей Нараты. И в мать, и в отца пошла. Ум и воля это слишком опасное сочетание.
— Тескатлипока не властвует над всей навью, но среди тех, с кем контактировали нашаране, его владение самое крупное и хуже всего относится к драконам, а их союзники среди этих потусторонних духов слабы: Кьлеменетот вовсе сбежал в явь, Амрафет и Ананта забаррикадировались в Доме со Звёзд и могут лишь обороняться, но не контратаковать. Поэтому надеяться на примирение невозможно. Атаки, что навами совершались раньше — просто проба сил и разведка боем, пока наращивается нужный объём глупого навского мяса. Они хоть и существуют бесконечное число времени, но признают лишь одну тактику — пожирать, ведь для того они и нападают.