Объединенные Арабские Эмираты. Лицом к лицу с новым чудом света

Сенченко Игорь

Рассказывая о Фуджайре, нельзя не упомянуть об ее анклаве в древней, овеянной легендами, Диббе. В прошлом этот город Аравии был крупным коммерческим центром. Знаменитый Неарх, флотоводец Александра Македонского, отзывался о Диббе как о главном перевалочном пункте морской и караванной торговли негоциантов Южной Аравии. Великий Тарафа, один из столпов древней арабской поэзии, говорил о Диббе как о городе «величественных судов и всевозможных товаров», а арабский географ XII века Яакут — как о «столице могущественного Омана».

Численность коренного населения эмирата — 64 860 человек.

Часть Х. ОАЭ с близкого расстояния

«Союз шейхств благоденствия», как часто

называют ОАЭ журналисты, не лишен острых социальных проблем. Наиболее жгучие из них связаны с иностранцами, обеспечивающими жизнедеятельность практически всех отраслей национальной экономики. Реализация в ОАЭ проектов экономической модернизации при малочисленности коренного населения²³ влечет за собой внушительный приток в страну иностранной рабочей силы. В ОАЭ проживают сегодня компактные группы представителей более 120 национальностей. Доля коренных жителей в общей численности населения катастрофически падает. В период с 1995 г. по 2006 г. она снизилась с 24,4% до 15,4%, а в 2010 г. составляла уже 11,5% (87% населения ОАЭ — иностранцы; к 2020 г. доля коренного населения ОАЭ не будет превышать и 10%) [1]. Больше всего коренных жителей насчитывается в эмирате Абу-Даби (404 546 чел. или 43% от численности населения ОАЭ; доля коренного населения в эмирате Дубай составляет всего лишь 18%). Демографическая ситуация в стране — одна из наиболее острых социальных проблем. Справедливости ради следует отметить, что явление это характерно для всех без исключения нефтедобывающих государств Аравийского полуострова.

Иммигранты почти полностью заменили собой местных жителей во многих отраслях экономики, в первую очередь в промышленности. Они — «монополисты» в строительной сфере. Процесс «вымывания» местного населения из производственной деятельности зашел так далеко, что сегодня в ОАЭ, равно как и в других государствах Аравии, налицо довольно парадоксальная ситуация: некоторые сферы экономики, а в ряде княжеств и административной деятельности, представлены исключительно иностранцами. Коренные жители неохотно идут работать на промышленные предприятия и стройки, а также в сферу обслуживания.

Доля граждан ОАЭ, занятых в частном секторе, не превышает 1%²⁴, хотя на частный сектор приходится 52% всех рабочих мест в ОАЭ. Уровень безработных среди коренного населения ОАЭ составлял в 2009 г. 13,4%; 80% безработных — женщины; большинство безработных проживают в северных эмиратах. По данным рекрутингового агенства «Танмийя», занимающегося делами только коренных жителей, в 2009 г. в стране насчитывалась 21 000 безработных; в отчете Министерства экономики ОАЭ за 2008г. приводится другая цифра — 43 000 человек [2].

Особую актуальность данный вопрос приобретает в контексте масштабных планов социально-экономического развития ОАЭ. Ведь иностранная рабочая сила — фактор не временный, а долгосрочный. Отсюда — актуальность и острота проблемы, связанной с определением социального статуса иностранцев.

Большинство иностранной рабочей силы поступает в ОАЭ и другие богатые нефтедобывающие страны Аравийского полуострова из Индии, Пакистана, Бангладеш и государств Юго-Восточной Азии. В недавнем прошлом, даже в 60-70 годы ХХ столетия, ими, случалось, были рабы из Восточной и Центральной Африки, нелегально поставлявшиеся на Аравийский полуостров, как и много столетий назад, потомками профессиональных работорговцев из Омана.

Не познакомившись, хотя бы вкратце, с историей рабства в Аравии, игравшего важную роль в хозяйственной жизни племен «Острова арабов» прошлого, едва ли можно основательно говорить об иммигрантах — основной рабочей силе Объединенных Арабских Эмиратов настоящего.

Коран не запрещает мусульманину иметь раба. Однако отношения между хозяином и рабом строго регламентированы. Нормами ислама правоверному предписывается давать рабу милостыню, более того,

оказывать помощь и содействие в приобретении свободы. Коран признает за мусульманином право иметь рабынь-наложниц, но запрещает принуждать их к сожительству. Жениться на рабынях мусульманину не рекомендуется. Но законно стать отцом ребенка, рожденного от него рабыней, он может. И такой ребенок будет воспитываться в семье отца наравне с другими детьми. Известны случаи, когда рабы становились влиятельными людьми. В качестве доверенных лиц шейхов они играли заметную роль во внутриполитической жизни земель современных ОАЭ; управляли даже городами-княжествами — Диббой и Кальбой [3].

Сыном араба-кочевника и чернокожей рабыни из Эфиопии был знаменитый арабский поэт Антара. Прославился он не только поэтическим талантом, но и богатырской силой, и ратной доблестью. Антара — любимый герой народных сказаний арабского средневековья.

Пророк Мухаммед, наставляя правоверных, отмечал, что мусульманин не может быть рабом мусульманина. Если ты мусульманин и раб твой принял ислам, то брат твой по вере должен быть освобожден — незамедлительно и без выкупа. Даже если раб твой — не мусульманин, поучал Пророк, то и тогда отпустить раба на волю — дело богоугодное, похвальное; как-никак все люди — братья, даже те из них, голос истинной веры до которых еще не дошел по слепоте их душевной. Известно, что сам Пророк Мухаммед поступал только так, как проповедовал: своего преданного раба Зайда он не только освободил от рабства, но и усыновил.

Достойным примером для подражания был для правоверных и Абу Бакр — первый праведный халиф, преемник Пророка Мухаммеда в качестве духовного и светского главы мусульманской общины. Одним из первых он свято уверовал в проповеди Пророка Мухаммеда и принял ислам. Рассказывают, что и до обращения в ислам слыл он человеком великодушным и сердобольным. Считался лучшим в Мекке знатоком преданий и родословных племен Аравии. Отличался трезвым умом; имел репутацию купца безупречно честного и отзывчивого на просьбы и обращения к нему соплеменников. Славился способностью отличать людей искренних и талантливых от бездарей и обманщиков. Абиссинец Билаль, например, выкупленный им из рабства, стал впоследствии верным слугой и телохранителем Пророка Мухаммеда, более того — первым муаззином правоверных.

Рабы на «Острове арабов» использовались в основном для работы в финиковых садах и как ловцы жемчуга. Доля жемчужного улова, причитавшаяся рабам, отдавалась их владельцам и составляла в прошлом немалую часть семейного бюджета жителей Прибрежной Аравии.

Часто рабами становились дети малоимущих паломников из Судана и Нигерии. Их продавали, чтобы выручить деньги на обратную дорогу. Такие случаи имели место даже в 60-70-е годы ХХ столетия.

В прежние времена парусники арабов «Океанской Аравии», к которой принадлежали и княжества современных ОАЭ, уходили к берегам Восточной Африки, груженные финиками, сушеной рыбой и перламутром, а возвращались домой, везя в трюмах рабов. Главные поставки «живого товара» в Аравию шли с острова Занзибар, принадлежавшего тогда султанам Омана. Известным среди работорговцев Аравии «охотником на рабов» был проживавший на этом острове араб-исполин по прозвищу Типпо Тиб. В начале XIX века на Занзибаре продавалось порядка 40-45 тысяч невольников ежегодно. Оптовая цена на рабов была ничтожно малой; раб стоил дешевле овцы [4].

Рабы с Занзибара доставлялись мореходами Омана и княжеств Эш-Шамал на Аравийский полуостров, а также в Басру и в прибрежные города-торжища Персии. Для их перевозки использовались два типа судов — бадан и батил, грузоподъемностью 150 и 350 тонн соответственно. В начале XIX столетия только на невольничьем рынке в Маскате распродавалось до 4 тыс. рабов ежегодно, а на Побережье в целом — до 13 тысяч. Повышенным спросом пользовались девушки из Абиссинии; за них платили сумму, равную сегодня 150 долл. США. Негры-невольники из Центральной Африки продавались по 80 долл. США [5].