Объединяя усилия
Шрифт:
Я подвожу её к краю. Затем убираю пальцы, и она хнычет в ответ, в звуке слышится чистая нужда.
Теперь я сильнее поглаживаю свой член, образ девичьего отчаяния и желания подталкивает меня ближе к краю.
Она снова всхлипывает, её рот открывается и образует слово, но она его не произносит. Вместо этого она сжимает бедра.
Я расстёгиваю джинсы, стягиваю их и сжимаю твердый член. Она смотрит вниз, а выражение на
— Положи руку на мой член. Почувствуй, каким твердым ты меня делаешь.
Она тянется ко мне нерешительно, её большой палец прижимается к кончику, где предъэкулянт капает из него.
— Эйден, — шепчет она.
Я снова достигаю местечка между её ног, мои пальцы легко проскальзывают внутрь неё, и она стонет, когда гладит меня.
— Ты не кончишь так легко, сладкая, — предупреждаю я её. — Пока ты не будешь умолять. Нет, пока ты не скажешь, как сильно хочешь мой твёрдый член внутри своей тугой маленькой киски, наполняющий тебя.
Её мышцы сжимаются вокруг моих пальцев, опухшая киска предупреждает меня, насколько она близка.
— Да, — шепчет она.
— Да, ты просишь меня заставить тебя кончить? Это ты умоляешь меня?
Девушка хнычет, и я глажу, нажимая на то место в ней, что заставляет её принять выражение необузданной похоти, которого мне недостаточно.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Вот, что я хотел услышать. Я вытаскиваю пальцы и поднимаю её, прижимая к стене позади нас, я вонзаюсь в неё одним лёгким ударом. Она громко вздыхает, когда я вхожу в неё.
Чёрт возьми. Она тёплая, влажная, тугая и гладкая, как шёлк. Это всё, что я могу сделать, чтобы не кончить в туже секунду, пока я внутри неё. Вскоре, она громко стонет, издавая эти маленькие хныкающие звуки, которые вылетают всё быстрее и быстрее, пока я трахаю её у стены, одной рукой сжимая волосы, а другой под бедром, удерживая на месте. Затем девушка выкрикивает моё имя, её киска внезапно сжимается вокруг моего члена, когда она достигает кульминации, и я больше не могу сдерживаться. Я отпускаю, наполняю её сладкую киску своей горячей спермой.
— Дерьмо! — выкрикиваю я, когда её образ толкает меня через край, и я кончаю.
Когда я выхожу из ванной, я смотрю на её дом. Горячая соседка сидит на балконе, пьёт бокал вина и читает газету, на кончике носа примостились очки, а её длинные ноги вытянуты перед ней. Кто, чёрт возьми, в нашем возрасте читает газету?
Боже, она такая маленькая зануда.
Сексуальная маленькая зануда просто ждёт, чтобы её осквернили.
Ной думает, что пребывание в этом районе заставит меня вести себя хорошо?
4
Грейс
— Я так понимаю, что поскольку я с тобой разговариваю, сосед не оказался абсолютным психом? — спрашивает Ви по телефону.
— Ну…
Это не обсуждается. На моих щеках появился румянец от мысли о сексуальном соседе и от того, как я лежала в постели прошлой ночью, фантазируя о том, чего именно я хотела бы, чтобы это мускулистое животное сделало со мной.
— Ты должна мне сотню баксов, не так ли? — интересуется Ви.
— Как ты узнала об этом?
— Потому что что-то есть в интонации твоего голоса.
— Что за интонация? — спрашиваю я. — Ничего нет. Я просто сказала: «Ну…» Это указывает на то, что он может быть абсолютным психом.
Ви игнорирует меня.
— Я кое-что разузнала о твоём соседе. Хочешь знать, как его зовут?
— Нет, — говорю я прямо. — Меня это совсем не интересует.
Я вру.
— Верно, — произносит она. — Он…
— Ла-ла-ла.
— Так по-взрослому.
— Ты хуже, чем мои родители, Ви. Я не хочу знать, что ты нашла, шпионя за моим соседом.
Ви фыркает.
— В следующий раз, когда я увижу тебя лично, то собираюсь врезать тебе за твою дерзость, что сравнила меня со своими родителями.
— Для большинства людей сравнение с Президентом и Первой Леди было бы комплиментом.
Мы с Ви знаем, что ни одна из нас не похожа на большинство людей, и мы слишком много знаем о Президенте и Первой Леди, чтобы рассматривать это сравнение как комплимент.
Ви фыркает в ответ.
— Где ты находишься?
— Уже десять утра, — говорю, глядя на часы. — Я работаю. А где ты?
— Лежу в гостинице, ожидая обслуживание номеров, — произносит Ви томным голосом. Я практически слышу через телефон, как она потягивается как кошка.
— Обслуживание номеров? — спрашиваю я рассеяно, косясь на прогнозы следующего квартала на моём рабочем столе. Эти цифры не могут быть правильными. — Где?
— Где? — Ви делает паузу. — На самом деле я не уверена. Где мы находимся, детка? — я слышу шорох и звук сонного мужского голоса. — Нью-Йорк.
— Это твой парень-лыжник?
— Нет, это старая история, — отвечает Ви пренебрежительно.
— Мне казалось, ты была в Л.А.?
— Была, но вчера мы вылетели в Нью-Йорк. Не отставай, куколка.
Я смеюсь.
— Я стараюсь изо всех сил. Но серьёзно, Ви, мне нужно работать.
— У тебя есть трастовый фонд. Бросай трепаться и поезжай со мной в Майами.
— Уверена, что дети, которым фонд помогает, оценят это, — отмечаю рассеяно, глядя на таблицу. Прогнозируемые пожертвования снизились по сравнению с прошлым кварталом.
— У Билла есть частный самолёт, — указывает она. Я не спрашиваю, кто такой Билл — знаменитость или спортсмен, несомненно, так как это предпочтительное окружение Ви. — Кроме того, когда у тебя последний раз был отпуск? И нет, твоя семейная поездка с родителя также не считается. Все знают, что находиться рядом с родителями достаточно напряжённо, чтобы потребовать ещё один отпуск.