Объект "Убежище"
Шрифт:
А мандарины я не отдал. Слишком просто будет, если сразу вернуть деревья тем женщинам. Да и приврали они малость. Как будто я не в курсе, что эти дамы нашли мужей. У мужиков из «приданого» имелись лимонные и мандариновые деревья. Так что давить на жалость, что ребёнку не достались цитрусовые, бесполезно. Посмотрю, как они за этими уследят, и, возможно, на следующий год выдам растения.
Там такой сложный обмен боксов между коридорами затеяли! Многие думали, что им после смены коридора работу поменяют. Фигушки. Где изначально прикрепили, там все и продолжали трудиться. Единственное послабление заключалось в том, что теперь семейные пары имели по два бокса рядом, а не в соседних коридорах. Кто-то оставлял ребёнка одного ночевать, вроде личной спальни, кто-то прибегал к мужу, чтобы «отдать супружеский долг», и возвращался в бокс к ребёнку. В целом я был согласен, что для семейных боксы на двух человек не совсем удобно, но Новиков так решил и никто не стал возражать.
В моём коридоре подобных проблем не возникло. Все семейные давно упорядочили места для сна и отдыха. Ирина ушла к стоматологу, у которого элитное жильё, и устроить младенца проблемы не возникло. Кстати, Ирина девочку родила. Назвали Вероникой. Алёна проверила здоровье малышки, попутно взяла анализ крови, пропустила через свои приборы и принесла Добрыне результат. Папаша ребёнка по анализу ДНК некий Павел Малышенко из восьмого коридора. На данный момент это знание некритично. Но наше общество небольшое. Алёна будет чётко следить, чтобы у потомков не было близкородственных связей. Хотя есть вероятность, что поблизости найдем ещё выживших.
Эта мысль у меня не просто так появилась. Наша антенна с приёмником засекла чью-то частоту. Толком не разобрали, кто там взывал о помощи, связь быстро прекратилась.
Вариантов было много. Илья припомнил военных в Молькино, сидящих в бункере. Могли и те «козлы», что к нам приходили и взорвали ворота, искать людей. Или ещё кто угодно, о ком мы не имели информации.
Плохо другое, что если к нам снова заявятся те взрыватели, мы их распознать не сможем. В специальной одежде и в противогазах люди становились безликими.
— Сашка, слушай и записывай. Когда выйдешь с кем-либо на связь, не называй нашего точного места. Или ссылайся на спецназ из Молькино. Говори так, чтобы подумали на них, — дал указания Добрыня.
Естественно, о восстановлении связи с поверхностью никому из жителей убежища не сообщили. Единственные, кто понял, что мы нашли выход для водорода, так это химики. Но им ничего объяснять Добрыня не стал. Даже Семёну не сказал. Нашли куда стравлять водород, и ладно, а куда и как именно — не ваше дело. Главное, что проблема решена.
На самом деле для Добрыни не столько водород был важен, как выход на поверхность и контроль того, что в окрестностях происходит. Прежде всего нас интересовал уровень радиации. Не только её, но и направление ветра было хорошо видно через камеру, направленную на установленные приборы.
С вершины горы шла трансляция видео района Горячего Ключа. Там даже отблеска света по ночам ни разу не видели. Понятно, что люди не сидят снаружи. Если и жгут костры, то внутри помещений. Хотя вряд ли. Найти незаражённое топливо спустя почти два года после катаклизма слишком проблематично. В прошлую зиму люди могли ещё использовать генераторы на солярке. Теперь же имелись большие сомнения, что кто-то на поверхности дожил до второй зимы. Мы сами принимали военных и видели физическое состояние тех, кто пробыл всего три месяца в районе с повышенным уровнем радиации.
Тем не менее на Сашку все же вышли люди. Криво-косо, но связался он с теми, кто взывал в эфире. Согласно указаниям Добрыни, Сашка стал им втирать, что мы, мол, из Молькино.
«Не пизди, — получил Сашка ответ. — Это мы в Молькино».
Пришлось идти за Макаровым и разбираться, знает он тех людей или нет. Как ранее и предполагали, это засевшие изначально в бункере активизировались, сообразили, что долго сидеть под землёй не получится. Еда почти закончилась. Перспектив нет, нужно выбираться и искать продовольствие, но не всё просто.
— Военные — все мужики. У нас нехватка женщин. Нам нужны ещё конкуренты? — скептически отнесся Илья к возможности кого-то ещё впустить в убежище.
— Оружие наверняка приволокут, да и практически все начальники, привыкшие командовать и указывать, а не работать, — заметил я.
— Это люди, — вздохнул Добрыня.
Я его понимал. Нелегко принимать решение кому жить, а кому умереть.
— Будем думать, — так и не сказав ничего конкретного, удалился Добрыня.
Глава 23
— Впустим, если доедут сами и сами нас найдут, — на второй день после последнего общения с военными решил Добрыня. — Голосуем, кто «за».
Собрались на это голосование все коридорные коменданты, «богатыри» и Алёна. Она единственная, кто был против. Воздержались пять человек, и я в том числе. Нужны ли нам новые люди? У меня в коридоре четыре свободных бокса (пятый, закреплённый за Ириной, не считаю). Эти помещения зарезервированы на будущее. Подрастут пацаны Константина. Одному достанется восьмой блок, а второму нужно будет искать отдельный. Мне наверняка для собственного ребёнка бокс понадобится. И вообще, вполне хватает работников.
Сашка по связи дал военным немного мутные пояснения. Никаких координат, только описание. Должны найти, если проезжали раньше по трассе. Пусть не осталось указателей, но горы-то сохранились. Увидим их с помощью камер, кто-то из наших выйдет и встретит. Естественно, обсудили момент о вооружении и что запускать будем по одному человеку.
Вояки тоже много чего не договаривали. Сказали, что их больше пятидесяти человек. Больше — это сколько? Восемьдесят и сто — тоже больше.
— Добрыня, ну что за ерунда?! — возмущался я. — Почему они замалчивают число?
— Мутят, — согласился Добрыня. — Предположительно, есть больные, которых думают или оставить, или там совсем не жильцы. Меня больше волнует, что кто-то ещё может слушать наши переговоры и приехать.
В результате договорились на двадцатое января. Мы своих эсбэшников взбаламутили, парни на работу не пошли, готовились к встрече. И тут отмена.
— Горючку не нашли, — пояснил Сашка, и снова послали за Макаровым.
Тот пояснил бывшим сослуживцам, что и где хранили, как залить.
Опять нам ждать. Решили, что те за пару дней управятся. Куда там! Аккумуляторы же все разряжены. Им вначале генератор пришлось завести, колеса подкачать, после масло искали, что-то ещё делали. Макаров уверял, что в гараже остались три кунга. Один со спецтехникой точно на ходу. Затолкать в него полсотни человек нереально. Про два рейса даже говорить не стоит. Вряд ли кто-то захочет возвращаться. Как вариант, могут притащить второй кунг на буксире.