Оберег от нечистой силы
Шрифт:
А женщина еще умудрилась сверкнуть глазом Великому князю.
Он едва заметно улыбнулся и кивнул:
— Василисушка, — заговорил он, — отобедай сегодня с нами, красавица. А ты Светозар, вели женам платье для Василисушки получше подобрать.
Интересно, а чем им платье мое не угодило? Я, между прочим, самый лучший наряд для этой встречи надела.
— Прошу прощения, Великий князь. — пока я возмущалась, женщина взяла все в свои руки и снова поклонилась князю, касаясь рукой сердца, — но негоже человека судить по наряду. Святой отец в простой рясе рядом с вами стоит, а по силе и влиянию ничуть вас не слабее. Главное не то, что надето, а то что в сердце и душе человеческой. Красивое платье не изменит порочную душу, а убогий наряд не испортит чистую… позвольте мне остаться в своем платье, и я с радостью развлеку вас интересной беседой во время обеда.
— Хм, — хмыкнул Великий князь и кивнул, принимая мои условия.
— Хм, — эхом повторил святой отец и толкнул локтем князя, — хороша девка…
— Хороша, — ответил он, улыбаясь.
— Великий князь, святой отец, — спас меня святоша, — Светозар приготовил вам покои, где вы сможете отдохнуть перед обедом…
— Да, — согласился Светозар, — милости прошу в мой город…
На этом встреча закончилась и поезд потянулся за стены Летинска, длинной змеей прополз по улицам, теряя по дороге хвост, потому что жители потихоньку рассеивались, и втянулся во двор Светозарова дома.
Я тоже хотела было исчезнуть, но Марьюшка, как схватила меня в самом начале пути, так и не выпустила. Но зато пока шли, я все же смогла удовлетворить свое любопытство. Великий князь и святой отец на самом деле оказались братьями.
— Василиса, — возмущенно зашептала моя подруга, волоча меня за собой, — из какой дыры ты вылезла, что не знаешь о родстве святого отца и Великого князя? Даже в нашей деревне, самый убогий крестьянин знал об этом.
Марьюшка была права. Поэтому я прикусила язык и больше ничего не спрашивала. Нельзя, чтобы кто-то заподозрил, что я не местная.
Светозар специально провел гостей длинной дорогой, умудрившись за один раз показать все: и нашу организованную свалку, и будущие бани, и детский городок у храма и мою лавку. А чистые улицы и бочки для отходов, они заметили и сами.
Я так и шла сразу следом за гостями и святошей со Светозаром, вместе с его женами, поэтому все видела и слышала. Наши новшества, если и не привели в восторг высокую инспекцию, но все же понравились. И это вселяло надежду, что обереги будут приняты благосклонно.
А потом я принесу им бумагу… ее-то еще даже святоша не видел. Сюрприз будет для всех.
Как только мы вошли во двор, Марьюшка утащила меня к себе. И откуда в ее руках столько силы? Я же всю дорогу пыталась вырваться из ее хватки, но у меня ничего не получалось. Вот и сейчас, она швырнула меня на табуретку перед перед столиком, на котором стояли крошечные горшочки с местными красками. Зеркала только не было.
У Марьюшка была полированная металлическая пластина, которая заменяла здесь зеркало, но только маленькая. Примерно с тетрадный лист. И хранилось это «зерцало» в сундуке в мягкой тряпице. Жаль я не знаю, как делать стекло и зеркала. Дали бы мне время подготовиться к переселению, я бы не баул трусов собой захватила, а баул с учебниками.
— Василиса, — Марьюшка достала из сундука платье, — вот это тебе, кажется впору будет. Примерь. Сейчас мы из тебя такую красоту сотворим, сам святой отец не устоит.
— Нет, — покачала я головой, — спасибо тебе, подружка, но я, пожалуй, в своем пойду. Я же обещала гостей беседой развлекать, а не взгляд радовать…
Ага… а то я не знаю, что женщина, в представлении мужчин, может быть либо умной, либо красивой. Лично для меня в этот раз предпочтительнее быть умной. Мне же нужно им еще про бумагу задвинуть так, чтобы они мне поверили.
Как же я ошибалась… Но поняла я это только тогда, когда села за стол.
Великий князь и святой отец сидели во главе стола. Рядом со святым отцом расположился святоша, а за ним еще какие-то мужчины в рясе. Наверное, они тоже приехали, потому что их я в городе раньше не видела.
Светозар сидел со стороны Великого князя. А за ним все его жены. Потом бояре и приближенные, и только потом я… Фактически мое место оказалось прямо напротив гостей, но слишком далеко, чтобы вести беседу.
Праздничный обед должен был плавно перейти в ужин, и я вяло ковыряла еду в тарелке. Есть уже не хотелось, хотелось пойти в лабораторию и посмотреть, что там с моей новой бумагой. Но вместо этого я сидела и слушала неясный гул и смех на другом конце длинного стола и готовилась потихоньку слинять из пиршественного зала.
Мои соседи увлеклись беседой. Святоши слева на полном серьезе обсуждали сколько демонов могут поместиться на кончике булавки.
Справа, бояре из свиты Великого князя спорили о том, как низко должны им кланяться простолюдины.
А я улучила момент и незаметно выскользнула из-за стола. Хватит. У меня уже уши в трубочку сворачиваются и смех разбирает.
Но сбежать не удалось. Только я тихой сапой вылезла из-за стола, как раздался голос Святого отца:
— Куда же ты, Василиса? Неужто наше общество тебе не по нраву?
Вот ведь! И ведь даже не смотрел в мою сторону! Как заметил. Но раз уж так, то…
— Даже не знаю, — сокрушенно вздохнула я и потупила глазки, — что вам ответить, святой отец. От моего места, — я кивнула опустевшее место на скамье, — до вашего общества слишком далеко, чтобы оценить его привлекательность.
Приехавшие святоши разом возмущенно ахнули, бояре посмотрели недовольно, а святой отец с Великим князем переглянулись и расхохотались.
— Есть истина в твоих словах, — согласился со мной святой отец, когда отсмеялся. И кивнул святоше из своей свиты, сидевшему рядом с нашим святошей, — пересядь! А ты, Василиса, — махнул он рукой, подзывая меня, — иди сюда. И то верно, держать такую языкастую да красивую девку лучше под рукой.
Вот это уже другое дело! Я радостно поскакала на новое место. Там я, во-первых, буду знать, что они говорят о моих новшествах, во-вторых, смогу по необходимости вставить словечко, и, в-третьих, наведу мосты по поводу бумажных дел.