Обернись!.. Часть первая
Шрифт:
– Как же так?!!
– Как-то так.
– А… Я… Вы… Вы мне все рассказали, а если я какая-то не такая…
– Какая-то? Ты вся не такая. Поэтому и рассказали.
– Не понимаю…
– Реакцию проверили.
– И как?
– Нормально.
– А если я притворяюсь? И, вообще, вдруг, это опасно?
– Кому? Нам или тебе?
– Ну… Я же потолок вам поломала как-то…
– Не как-то, а эльфийской магией. И ты не притворялась. Ни на берегу, ни здесь. Мар, нам сложно солгать, практически невозможно. Ты ничего не знаешь и не понимаешь. Оставлять тебя наверху было нельзя, из всего Аршанса менее всех ты опасна для нас, а от остальных теперь изолирована. Кто и зачем привел тебя, будем разбираться. Для всех лучше, если это время побудешь под нашим присмотром. А легенда, она и есть легенда. Что в ней правда, а что вымысел? Сможешь определить?
– Я… Нет.
– Пора спать, Мар, доброй ночи.
– Доброй ночи, Маррия.
– Доброй ночи.
Кто бы мне еще подсказал, как заснуть после этого всего. А ведь заснула!
Проснулась отдохнувшей и на удивление бодрой. Попыталась определить время суток, но освещение за прозрачными стенами было точно таким же, как вчера, приглушенно-серебристым. Рыбы вели себя как обычно. Наверное. Не знаю я, как они обычно себя ведут. В общем, решила ориентироваться на собственные ощущения. Ощущения казались вполне утренними. Парней не было. Была заботливо оставленная рядом с огоньковой пиалкой пачка сигарет. Скатерть-самобранка, которая ресторатор, за семь маленьких бусин обеспечила меня большой чашкой кофе с лимдиком. Временное одиночество было мне на руку. Слишком многое требовало серьезного обдумывания. Я забралась в свое «гнездышко» и попыталась более-менее разложить по полочкам всю полученную вчера информацию. Получалось плохо. Со всеми моими вопросами и уточнениями пробелов и непонятностей оставалось полным-полно. А еще чешуйчатый кошмар, мельтешащий перед глазами, изрядно мешал мыслительному процессу. Если вчера, увлеченная рассказом, я их почти не замечала, то сегодня отрешиться от мелькания разноцветных и разноразмерных водоплавающих не получалось. Вот что они здесь расплавались? Других мест нет, что ли?
Пара часов практически бесплодного тасования фактов, аргументов и домыслов привела к единственному результату: проснулся информационный голод. Мне неудержимо требовалось узнать что-нибудь еще. Ребята говорили, что книги и фильмы у них есть. А что это, как ни источник знаний? И может ли быть, что у Ваади они полностью отсутствуют? С одной стороны, шариться по дому в отсутствие хозяев, конечно, неприлично. С другой – мне же предлагали не стесняться? Кажется, предлагали. Ничего лишнего трогать не буду, только книжки и кино. А с третьей стороны… Как ходить через эти их стены? Почему нельзя сделать нормальную дверь? Несколько раз внимательно осмотрела прозрачные перегородки. Ничего! Даже намеков на проходы нет. Еще покурила для успокоения и храбрости, крепко зажмурилась и шагнула. Все-таки в водных стенах есть своя прелесть. Я даже лоб не расшибла. Мягко так приложилась им об упругую поверхность. Потыкала в нее пальцем. Фигвам, как говорится. Пружинит и не пускает. Для чистоты эксперимента прошла вдоль всей внутренней стены. Лбом больше не рисковала, проверяла руками. Ничего!
Спонтанная зарядка к информационному голоду добавила физический. Пока заказывала яичницу и салат, на сложные блюда так и не отважилась, меня осенило гениальной идеей. Где-то читала, что в ресторанах к обычному меню прилагается еще и свежая пресса. А если попробовать? На «Свежую прессу для человеческой женщины» лакмус отреагировал желтым. Довольно потерла руки: сразу не отказали, значит, есть шанс. Будем пробовать. «Новости Аршанса для человеческой женщины» – желтый. «Вестник Аршанса для человеческой женщины» – черный. А если так: «Новости Аршанса»? Есть! Получилось! А если подобрать несколько? «Новости Кастании» – черный. «Кастания. Информбюро» – черный. «Вестник Кастании» – желтый. «Кастания. Вести» – синий. Ура, я умная! А если еще: «Женский журнал»? Синий с первой попытки! Класс! Значит: «Новости Аршанса», «Кастания. Вести», «Женский журнал». Сработало! Однако, цены у них на печатную продукцию не детские: три средних и шесть маленьких бусин. Или она не печатная? Сейчас узнаю. Расплатилась и получила в свое распоряжение две обыкновенных многостраничных газеты и толстый глянцевый журнал. Радости моей пределы нашлись очень быстро. Ни одной знакомой буквы я в них не обнаружила. Ну, хоть фотографии посмотрела. Качественные, кстати.
В первой, самой тонкой, думаю, кастанийской, люди на фото ничем не отличались от привычных мне. Мужчины и женщины, совершенно обыкновенные. Одежда чуть другая, но не так, чтобы очень. Никаких камзолов и кринолинов. Деловые костюмы, строгие платья. Хотя нет, на последней странице имелись уже знакомые селяне в дореволюционных нарядах. Городские виды и обстановка помещений тоже не блистали особой оригинальностью.
Вторая газета в плане иллюстраций оказалась чуть более познавательной. Сразу на первой полосе красовался крайне неприятный тип в гибриде рясы и мантии. Явно что-то вещал, воздев руки к небу. Несколько фотографий повторяли уже виденные. Потом пошли более интересные. Молодые мужчина и женщина с тигренком на руках, а рядом – ребенок, вцепившийся ручонками в лапы тигров. Оборотни? Красивые. Несколько человек в одинаковой форме окружили низкорослую даму. Стражи порядка и гномка? Какая-то серая равнина и размытые фигуры на горизонте. Еще раз неприятный тип с первой страницы на фоне пустых клеток. Тоненькая девушка, обнимающая березку. Дриада или человек? Фото черно-белые, цвет волос не определишь. Экипаж, запряженный шестеркой лошадей, а рядом… автомобиль. Обалдеть! У них и авто есть? Хотя, почему бы и нет? С десяток мелких картинок с украшениями, одеждой и чем-то незнакомым. Реклама – двигатель торговли?
Ой, русалка! Не в газете, живая. Глаза подняла, а она тут плавает. Совсем рядом. Замерла, разглядывая живое диво. Темноволосая, с тонкой талией, шикарным бюстом, крутыми бедрами и хвостом. Из одежды только два крохотных лепестка на груди и цветок за ухом. Дивная дева помелькала у стены, насобирала разных камешков со дна, сложила их горкой, воткнула в середину этого сооружения свой цветок и удалилась из моего поля зрения. Похоже, к Ваади приходила подружка. Скорее всего, постоянная, раз знает, где находится его спрятанный от всех дом. Если это только не русалочья национальная забава: выращивать цветы в камнях. Тут я вспомнила про свой собственный цветок. Роза и бабочка чувствовали себя прекрасно. Вместо одного заказанного стакана воды ресторатор прислал сразу три и взял за это одну маленькую бусину. Полила свой крошечный сад, понадеялась, что бабочка с питанием разберется сама и вернулась за стол. На очереди был журнал.
Самая большая прелесть женских глянцевых изданий – текст в них дело десятое. В первую очередь я обогатилась познаниями в области местной моды. Очень, хочу сказать, демократичной. И смогла полноценно рассмотреть представительниц прекрасной половины почти всех народов Аршанса. Заодно выяснила пристрастия каждой расы. Самыми консервативными выглядели гномки, оборотни тяготели к большим разрезам и брюкам, дриады предпочитали легкие летящие ткани, люди носили все, а русалки почти ничего и встречались лишь в разделе нижнего белья. В целом же глобальных отличий от моего мира в одежде не заметила. Красотки-модели демонстрировали наряды на любой вкус. Платья, брюки, блузы, юбки всевозможных фасонов и расцветок. Даже пара-тройка кринолинов затесалась. Обувь однообразием тоже не страдала: от классических лодочек до ботфортов невероятной высоты на такой шпильке, что я не очень представляла, как в них стоять, не то что ходить. Но если что и поразило мое воображение, то это лапти с драгоценными камнями. Может, конечно, это были стразы, но мне они ими не показались.
Потом была статья со множеством снимков той же семьи оборотней, что и в «Новостях Аршанса», видимо какие-то знаменитости. Раздел с различными баночками и флакончиками пролистнула, полюбовалась прическами и макияжем, задержалась на маникюре для когтей оборотня в звериной ипостаси, оценила дизайн помещений. Еще одну статью украшали фото девицы лет восемнадцати на вид в таком минимальном количестве одежды, что до передовых тенденций русалочьей моды ей оставался один шаг. Похоже, чья-то высокопоставленная дочка неплохо оторвалась. Вездесущие папарацци запечатлели ее в каком-то явно питейном заведении. На танцполе. В компании десятка молодых людей, на доброй половине которых она успела повисеть. В обнимку с огромным волком. То ли заползающую, то ли падающую с лошади. И, наконец, уносимую на плече мужчины весьма внушительных размеров. Следующими шли, насколько я поняла, репортажи с концерта и выставки картин. Потом блок украшений. Следующие страницы я отнесла к разделу знакомств. На них красовались одетые и не очень представители сильного пола людей и оборотней в самых завлекательных позах.
А после лошадей, автомобилей и непонятной техники я увидела их. Эльфы. Шестеро. Три фотографии на каждого. Первая в полный рост, лицом к снимающему. Все в ошейниках и странных браслетах на руках, босиком, без рубашек, только грубые полотняные штаны. Вторая – со спины, полностью обнаженные, исполосованные безобразными рубцами. Третья – только лица, крупным планом. Идеальные, прекрасные, такие, какими я их себе представляла. Изуродованные жуткими шрамами. Рука сама потянулась за сигаретой. Вчерашние рассказы материализовались и получили визуальное подтверждение. Все-таки услышать и увидеть – разные вещи. Как такое возможно? Превратить в рабов и измываться лишь потому, что какая-то свихнувшаяся дрянь так решила? И все с удовольствием приняли это? Сколько лет уже длится этот кошмар? Вчера даже не спросила об этом. Один из эльфов выглядел совсем мальчишкой, лет на шестнадцать-семнадцать, а в глазах такая беспросветная тоска, что мне завыть захотелось. И что-нибудь разрушить. Например, дворец этого, не помню, как его, Умнейшего. Предварительно заперев его самого в эпицентре разрушений. Подлый мерзкий предатель, мразь конченная! Я осторожно, стараясь не коснуться шрамов, словно это могло причинить им боль, дотронулась до каждого лица. Знать бы, как помочь вам, бедные мои, все бы сделала. Но я не знаю. Я ничего не знаю и не умею. Злость, захлестнувшая меня от собственного бессилия, требовала выхода. Первой под руку попалась чашка из-под кофе, ею в стену и запулила.
Конец ознакомительного фрагмента.