Обещание Метеора. Прозрение

Хантер Эрин

–  Да-да, конечно, - кротко ответил тот.
– Это ты от большого ума всю ночь без толку носился по лесу, так что глашатаю пришлось тебя искать!

Жуконос зарычал, оскалив зубы, но Криворот уже отвернулся от него, молча торжествуя.

–  Как она там?
– спросила Туманинка, подбегая к стене детской.

–  Все будет хорошо!
– отозвалась Ежевичинка.
– Где мед?

–  Бегу, уже бегу!
– промяукала Заряница, со всех ног мчась к детской. В пасти у нее был зажат кусок сот, истекающий сладкими янтарными каплями.

Жуконос

с досадой дернул хвостом.

–  Слушай, Криворот, может, поможешь Ежевичинке подарить нашему племени котяток? Ты же обожаешь быть в центре внимания!

–  А почему бы тебе самому не помочь ей?
– огрызнулся Криворот.

Жуконос сморщил свой смешной черный нос.

–  Я воитель, а не целитель!

Верболапка возмущенно повернулась к нему.

–  Какие мы брезгливые!
– насмешливо промяукала она.
– Чего ты испугался? Между прочим, ты сам появился на свет точно таким же образом, и вообще, у всех котов когда-нибудь будут котята.

Мышелов с ужасом посмотрел на нее.

–  У меня никогда не будет!

Жуконос медленно обошел вокруг Верболапки.

–  Думаешь, я не знаю, почему ты так разошлась? Ты просто мечтаешь завести котяток от Криворота!
– прошипел он.

Криворот возмущенно отпихнул наглого кота от Верболапки.

–  Не болтай попусту!

Тут из детской донеслось тоненькое мяуканье, а еще через несколько мгновений Светловодная высунула голову из ветвей.

–  Двойня!
– объявила она. Ее глаза сияли в лунном свете.
– Мальчик и девочка!

–  Бежим, Криворот!
– позвала Верболапка, бросаясь к детской.
– Давай посмотрим на них!

Он нехотя побрел за ней, чувствуя спиной насмешливый взгляд Жуконоса.

Услышав шум, Ежевичинка раздвинула ветки и недовольно посмотрела на котов.

–  Чего вам?

–  Можно мы посмотрим на котяток?
– умоляюще промяукала Верболапка.
– Хоть одним глазком?

–  Ладно, только быстро и ни в коем случае не трогайте их и не лижите!
– строго ответила целительница.
– Они еще не пришли в себя.

Верболапка радостно протиснулась внутрь.

–  А ты что застыл?
– спросила Ежевичинка, глядя на Криворота, растерянно переминавшегося на пороге.
– Иди уж, раз пришел!

–  Да я…

Она закатила глаза.

–  Ох уж эти коты! Да иди же, здесь не страшнее, чем в бою!

Криворот с трудом протиснулся в узкий лаз. Как же он вырос! Неужели еще совсем недавно он легко пролезал в эту щель?

Внутри было темно и душно, в нос ударил тяжелый незнакомый запах. Когда глаза Криворота привыкли к темноте, он разглядел черную шерсть Переливчатой и что-то темное, лежавшее под ее животом.

–  Ты только взгляни!
– воскликнул Щукозуб, сидевший над гнездышком королевы. Глаза его сияли ярче звезд.

–  А у нас новенькие котятки!
– похвастался Лягушонок, поднимая голову.

–  И мы первые будем с ними играть!
– добавила его сестрица Солнышко.

Верболапка стояла над гнездышком Переливчатой.

Криворот подошел и испуганно посмотрел через ее плечо. Возле живота Переливчатой лежали два крохотных котенка. Один коричневый, весь в отца. Второй черный с серебристым отливом, как ночная река, подернутая туманом.

–  Знакомьтесь, это Пушинка и Черничка, - проворковала Переливчатая.

Пушинка приподняла головку с закрытыми глазками, разинула розовый беззубый ротик. Она была такая маленькая и беспомощная, что Кривороту вдруг захотелось обнять ее хвостом и защитить от всего на свете.

Верболапка мурчала, как маленькое чудовище с Гремящей тропы.

–  Добро пожаловать в Речное племя, котятки, - прошептала она.

Криворот смущенно переступил с лапы на лапу.

–  Они ничего так… симпатичные, - пробормотал он.

«Неужели у меня когда-нибудь тоже будут собственные котята? Позволит ли мне это Предназначение?
– Он покачал головой, вздохнул.
– Нет, наверное. Кленовница все время твердит, что я должен думать только о племени».

Криворот устало свернулся на своей подстилке. Чистозуб уже храпел, как барсук. Желудь начисто вылизывал лапы перед сном. Криворот накрыл лапой нос, закрыл глаза. Еще недавно он с ног валился от усталости, а теперь сон не шел. Что если Кленовница видела, как он любовался котятами с Верболапкой? Наверное, опять будет его бранить, начнет шипеть, что он воин, а не королева, и что нужно было пойти поохотиться, вместо того, чтобы торчать в детской, воображая Верболапку на месте Переливчатой…

Криворот с досадой отогнал эти мысли.

«Хватит! Не буду думать о Переливчатой. Я должен служить своему племени и только ему одному!»

Но сказать, как известно, намного проще, чем сделать. И мысли не хотели так просто уходить.

Почему он должен стыдиться того, что ему хочется иметь подругу и котят? Разве племени не нужны котята? Разве они - не будущее Речных воителей? Так почему же он не может радоваться их появлению на свет, почему должен сторониться Верболапки?

«Я имею полное право дружить со своими соплеменниками! И даже больше… Какой вред принесут Речному племени мои отношения с Верболапкой?»

У него даже шерсть зачесалась от возмущения. Как смеет какая-то Кленовница указывать ему, что чувствовать?

–  Ты не заболел?
– спросил Желудь, пихая его в бок.

Криворот замер, не отнимая лапы от носа.

–  С чего ты взял?
– пробурчал он.

–  Тогда перестань вертеться, как будто лежишь на муравьиной куче, - вздохнул Желудь.
– Между прочим, некоторые спать хотят.

Криворот виновато замер, успокоился и вскоре уснул.

Когда он открыл глаза, в палатке было совсем светло. Выходит, этой ночью Кленовница не приходила к нему! Он сел и невольно замурлыкал от радости.