Обещание мужчины
Шрифт:
Кейден, прищурившись, посмотрел на брата.
— Полагаешь, ты мне помог?
— Конечно. Теперь доктор Эйкен честно предупрежден, что между тобой и Шайло что-то было. Так что он не удивится, когда ты ее вернешь.
Кейден глубоко вздохнул.
— Если говорить о возвращении Шайло, то доктор Эйкен меня мало волнует.
— Значит, ты намерен ее вернуть?
— Да.
— По крайней мере, ты это признаешь. Надеюсь, в этом деле ты не собираешься действовать как Мистер хороший парень. За ужином я изучал Уоллеса Эйкена. Она ему нравится, и, я так понимаю,
— Черт побери, Далтон, ты — не я. Ты ведешь свои дела по-своему, а я буду вести по-своему. А теперь прочь с дороги, пока я не надрал тебе зад.
Не сказав больше брату ни слова, Кейден сел в машину, хлопнул дверцей и уехал. Ему много что хотелось высказать Далтону, но он знал, что не станет. Брат никогда до конца не поймет чувства, которые он испытывает, пока не влюбится, а Кейден не видел подобной перспективы в ближайшее время, если такое вообще произойдет. Далтон полагал, что ему следует беспокоиться о конкуренции в лице Уоллеса Эйкена. Однако, по мнению Кейдена, Эйкен даже не маячил на горизонте. Все дело было в Шайло и в том, чтобы она кое-что поняла. Если она думает, что от всей их истории можно запросто отмахнуться, то ошибается, и он намеревался ей это доказать.
Он знал, Джейс станет ночевать у Шаны, особенно теперь, когда они были помолвлены и ждали ребенка. А раз Ханна уехала на выходные, значит, Саттон-Хиллз в его полном распоряжении. Пам-па-рам.
Он направился домой, зная, что определенно не будет действовать, как Далтон, а вернет любимую женщину в стиле Кейдена Грейнджера.
***
— Ох, Бен. Ты станешь дедушкой. Как замечательно. Я так за тебя рада.
Бенджамин Брэдфорд не смог сдержать улыбки, глядя через освещенный свечами стол на женщину, которую считал очень красивой. Они с Моной Андервуд познакомились несколько месяцев назад в продуктовом отделе местного рынка. Он работал полицейским на улицах Бостона и некоторое время — детективом, так что мог довольно хорошо читать людей.
Она обходила рынок, стараясь по минимуму пользоваться тростью, но он сразу понял, что она слепа. Но это не мешало ему восхищаться ее красотой и заводить с ней разговор.
Теперь, несколько месяцев спустя, они уже сходили на несколько свиданий, и она познакомилась с обеими его дочерями, Шаной и Джулс — сокращенно от Джульетты. Мона им понравилась, хоть они и хотели, чтобы отец действовал разумно. Они защищали его, потому что у него не было серьезных отношений с тех пор, как тринадцать лет назад их мать, Шэрон, умерла от рака поджелудочной железы. В то время девочки были еще подростками и нуждались в отце.
Бену нравилось в Моне все. Ее спокойные манеры, как она ценила жизнь, хотя та преподнесла ей много неприятного. Она ослепла после автомобильной аварии. А потом ее бросил муж, женился на другой и подарил молодой жене ребенка, в котором долгие годы отказывал Моне.
Но Мона никогда не жалела себя. Вместо этого она стала независимой и самодостаточной. Она не считала слепоту помехой. Вместо этого рассматривала ее как вызов — образ жизни на данный момент, так
Впрочем, Бену было совершенно безразлично, прозреет ли Мона, потому что в глубине души он уже влюбился в нее и намеревался сделать частью своей жизни. Навсегда. Он говорил ей об этом, и она пыталась привыкнуть к нему и его смелому предположению, что их жизни навсегда будут связаны. Его это вполне устраивало, потому что он не собирался никуда уходить. У него было достаточно свободного времени, и он не видел другого способа использовать его, кроме как, по возможности проводить его с ней.
— Спасибо, Мона. Я в восторге. Должен признаться, некоторое время мои девочки заставили меня поволноваться. Это нормально — упорно работать и строить карьеру, но, в конце концов, всегда приятно, когда дома ждет кто-то, к кому хочется возвращаться.
Она медленно кивнула, надеясь, что он намекает на их ситуацию.
Мона работала профессором политологии в Университете Вирджинии, и Бен улыбнулся при этой мысли. Он всегда выполнял свой долг, участвуя в выборах, но до встречи с Моной никогда и ни с кем не обсуждал политику. Она хорошо разбиралась в вопросах на всех уровнях управления и обладала богатыми знаниями. Ему нравился ее интеллектуальный склад ума, и, по его мнению, в свои пятьдесят три Мона все еще была красавицей. В свои шестьдесят два года он считал разницу в девять лет идеальной.
Он потянулся через стол и взял ее за руку.
— Итак, тебе понравился сегодняшний ужин?
— Да. Очень понравился.
Он наблюдал, как ее лицо, обрамленное массой коротких завитков, озарилось. Кремово-коричневая кожа, выразительные темно-карие глаза, полные блестящие губы и милый вздернутый носик делали ее настоящей красавицей, и до безумия желанной. С последним он боролся уже несколько месяцев. Желанием, испытываемым к ней.
— Вчера я устраивал ужин для Шаны и Джейса, а по возвращении Джулс планирую сделать это снова. Ты придешь? — спросил он.
Она улыбнулась.
— Похоже на семейное сборище.
— Так и есть. Я хочу получше узнать будущего зятя. Он покорил сердце моей дочери, это точно. И по тому времени, что я провел с ним прошлым вечером, могу сказать, что он — тот, кто ей нужен. Надежный, сильный, настоящий мужчина.
— Все качества, которыми обладаешь ты.
Он усмехнулся, оценив ее комплимент.
— Спасибо. Итак, возвращаясь к моему приглашению на ужин. Ты придешь?
— А ты уверен, что девочки не будут возражать?
Он улыбнулся.
— Однозначно. Ты им нравишься. — Кроме того, подумал он, он ясно дал понять дочерям, что у них своя жизнь, а у него — своя. Они знали, что он любил Шэрон, но теперь пришло время наслаждаться жизнью с женщиной, которую он хотел.
— Если ты уверен...
Он крепче сжал ее руку.
— Абсолютно. Я дам тебе знать относительно даты. Просто жду, когда Джулс вернется в город. С ней никогда не можешь быть уверен, из-за дел, что она ведет, — сказал он о дочери, которая владела частной детективной фирмой.