Обещание Пакстона

Довер Л.П.

— Сойдет.

— Габриэлла спит?

Я посмотрел на лестницу, ведущую к открытой двери моего спортзала. Ее неподвижное тело лежало на полу, не двигаясь.

— Она вырубилась некоторое время назад.

— Скажи ей, что я позвоню ей позже. Я хочу обсудить все с ней, прежде чем все пойдет прахом.

— Принято.

— И будьте осторожны, вы оба. Постарайтесь немного отдохнуть. Тебе это понадобится.

— По твоему я этого не знаю, — проворчал я. После того, как он повесил трубку, я поплелся вверх по лестнице и лег на пол с Габриэллой. Ее глаза распахнулись, и она прижалась ко мне, прежде чем снова закрыть их.

— Я не могу поверить, что я заснула. Ты

меня прощаешь? — Спросила она, зевая.

Обняв ее, я закрыл глаза и крепко прижал ее к себе.

— Не волнуйся, солнышко. Ты загладишь свою вину передо мной, как только все это закончится.

Ее дыхание замедлилось, и она улыбнулась.

— Я с нетерпением жду этого.

Глубокое дыхание Пакстона было всем, на чем я сосредоточилась, пока солнце не взошло, светя через маленькое окно. Я не хотела двигаться и будить его, поэтому я оставалась там, пока он спал. Его руки были покрыты татуировками от плеч до запястий, а татуировка в виде черепа, окруженная кельтскими символами, давала ему доступ к Темной стороне. Я никогда не замечала этого раньше, но Жнец был напечатан прямо внутри него. Я осмотрела и погладила слегка.

— Что ты делаешь?

— Я просто смотрела на твои татуировки. Каждый ли должен получить череп, если хочет быть частью андеграундного дерьма?

Он посмотрел на свою руку.

— Да. И поверь мне, я бы взял свои слова обратно, если бы мог.

Потянувшись, я села и стала искать свой телефон. Он был не рядом со мной.

— Ты знаешь, где мой телефон?

Пакстон вытащил его из заднего кармана и протянул мне.

— Мейсон звонил, пока ты спала, поэтому я ответил.

Я взял его у него.

— Что он сказал?

— Вот что я тебе скажу, — сказал он, поднимаясь на ноги. Он протянул руку, и я взял ее, чтобы он мог поднять меня. — Как насчет того, чтобы провести этот день, не говоря о сегодняшнем вечере? Я думаю, нам нужно сосредоточиться на хорошем в нашей жизни.

— Что ты предлагаешь? — Спросила я.

Вместо ответа он пристально посмотрел на меня своими глазами цвета морской волны, интенсивность которых заставила меня задрожать. Скользнув пальцами под бретельки моей майки, он спустил их с моих плеч и на грудь, обнажая мою обнаженную плоть. Его поцелуи начались с моих губ и спустились по моей шее, только чтобы остановиться на моих чувствительных вершинах. Теперь он стоял на коленях, глядя на меня снизу вверх и втягивая мой сосок в рот. Мои ноги ослабли, но он крепко держал меня, облизывая мой живот, когда он спустил мою рубашку и шорты с бедер на пол.

Я опустилась на колени и позволила ему опустить меня на коврик. Он накрыл меня своим телом, не сводя с меня взгляда, когда он восхитительно сильно толкался. Не было сказано ни слова, просто наши тела двигались вместе. Идеальный звук. Крепко держа мое тело, он ускорил темп, его глубокое и горячее ворчание коснулось моего уха. Его хватка была почти болезненной, но все же я держала его с такой же большой потребностью. Я была близка к тому, чтобы потерять контроль. Обхватив ногами его талию, я сильно сжала их и покачала бедрами.

Взяв мое лицо в свои руки, он прикусил мою нижнюю губу зубами, удовольствие и боль от этого отправили меня за грань. Мое тело сжалось вокруг него, в то же время он высвободился внутри меня. Мы лежали,

связанные и в объятиях друг друга, казалось, всего несколько секунд, но в итоге это были часы.

Не было слов, только мы.

Как только мы с Пакстоном решили расстаться, я решила принять душ и расслабиться, пока он продолжал свои жестокие тренировки. На самом деле никакого расслабления не происходило, но я должна была хотя бы притвориться, что в мире все правильно. Хотя бы на пару часов. Сидя у окна, я видела Пакстона в его гараже, уставившегося в пространство. Я могла только представить, что творилось у него в голове.

У меня было два часа до того, как мне нужно было быть в своей квартире, и до сих пор никто не связался с Пакстоном, чтобы сказать ему, что он собирается драться. Мы понятия не имели, кто придет за ним. Когда Райли должен был драться, на арене появился Шрам.

Мой телефон завибрировал.

— Привет, Мейсон, — ответила я, сосредоточившись на Пакстоне.

— Пакстон сказал тебе, что я звонил?

— Да, но он не сказал мне, о чем вы говорили.

Он вздохнул.

— Послушай, Габби, сегодня будет не до шуток. Я уже имел дело с такими людьми, и они отморозки. Скорее всего, кто-то пострадает. Я имею в виду серьезно пострадает. Я просто хочу, чтобы ты была готова.

— Я готова, Мейсон. Ты знаешь, что я сильная.

— И здесь мне нужно, чтобы ты была сильнее, — начал он. — Рейдж не собирается довольствоваться только этим боем с Пакстоном. Он хочет, чтобы ты победила или проиграла. Чего я хочу от тебя, так это твоего полного сотрудничества.

— Что мне нужно сделать? — Спросила я.

— Если что-то случится, и Рейдж доберется до тебя, я хочу, чтобы ты подыграла. Если ты будешь ругаться и скажешь ему, чтобы он отвалил, это его разозлит. Не говоря уже о том, что прямо сейчас он думает, что вы помолвлены. Не провоцируй его. Я видел его досье, и он не очень хорошо относится к отказам.

Страх поселился у меня в животе.

— Что, если он попытается изнасиловать меня?

— Вот тогда ты сражаешься, Габби. Что бы ни случилось, я буду рядом. Ты готова к этому?

Нет, но я должна быть готовой.

У меня оставалось десять минут до того, как мне нужно будет уходить. Пакстон с грохотом взбежал по ступенькам, и когда он добрался до комнаты, я слышала только его глубокое дыхание.

— Что ты делаешь? — Спросил он, подойдя ко мне сзади. Я сняла кольцо со своего пальца и осторожно положила его на его комод. — Я разговаривала с Мейсоном. Последнее, что нужно увидеть Рейджу, это кольцо на моем пальце. Кроме того, я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. — Это было странно, но я не хотела его снимать. Я носила его всего один день, но мне казалось, что оно стало частью меня. — Камден или кто-нибудь еще звонил тебе? — Спросила я, оборачиваясь.

Он был на грани, его кулаки были крепко сжаты, а челюсть тверда.