Обещание счастья
Шрифт:
– Все не так плохо, дорогая. А будет еще лучше. Вот увидишь.
– Не надо, – Джулия отстранилась, – не обнимай меня.
– Ладно, не буду.
Несколько минут они стояли рядом. Джулия всхлипывала, а Адам думал о своем. Ничего, скоро все наладится, миллионы детей прошли через это. Просто Джулия слишком чувствительный ребенок и переживает все острее, чем другие дети.
Адам поклялся себе, что во всех других аспектах жизнь его детей не претерпит изменений. Он проследит за этим. Завтра у него встреча с адвокатом. Они все уладят по-хорошему. Адам готов
– Я нормально выгляжу? – спросила Джулия. – У меня нет зеркала.
– Отлично выглядишь, как всегда. Иди в дом и предложи Рэнди помочь с обедом.
Остаток дня прошел хорошо. Адам считал, что трапеза всегда способствует сближению. Рэнди, отличная хозяйка, приготовила вкусные макароны, салат и десерт. Дэнни уплетал за двоих.
– Ты им действительно угодила, – прошептал Адам.
– Они же такие славные, и это твои дети, – ответила Рэнди.
Когда пришло время ехать домой, дети вежливо поблагодарили Рэнди. И Адам снова испытал гордость за них. Маргарет хорошо воспитала детей, они не похожи на современных разболтанных и невежественных подростков. Встреча, которой он опасался, в целом удалась. А следующая будет еще лучше.
Отвезя детей в Элмсфорд, Адам сидел в машине и наблюдал, как Джулия и Дэнни идут в дом. И тут его поразила мысль: а он сам может больше никогда и не войти в этот дом, когда-то принадлежавший и ему. Однако если бы сейчас его спросили, сожалеет ли он об этом, он ответил бы «нет». Просто немного грустит о прошлом.
Уже отъезжая, Адам, к своему изумлению, увидел Найну. Та вышла из дома, держа в руке несколько писем.
– Эй! – крикнул Адам. – А мне никто не сказал, что ты в городе. Что случилось?
Найна остановилась и внимательно посмотрела на него.
– Да ничего не случилось. Почему что-то должно случиться? – Она улыбнулась. – Все великолепно. Просто великолепно. Удивительно, что ты спрашиваешь об этом.
– Ты идешь на почту? Садись, я тебя подвезу, заодно и поговорим.
– Спасибо, Адам, но у меня нет желания разговаривать. Я отлично знаю, что произошло, поэтому не хочу выслушивать твои фальшивые объяснения.
Насмешливые слова Найны разозлили Адама, но он спокойно ответил:
– Они не фальшивые, Найна.
– Еще какие фальшивые! Никакие слова не могут оправдать твой поступок.
– А любовь и не нуждается в оправдании.
– Любовь! Да твоя любовь просто грязная интрижка и ничего более. Поэтому побереги свое красноречие для другого случая.
– Найна, и это говоришь мне ты?
– Да, я. Я сама поступила безобразно, но нашла в себе силы прекратить это. Увидев Маргарет, я взглянула на все с другой стороны. И поняла, как была не права.
– Ты что, ударилась в религию? На тебя нашло внезапное просветление?
– Мне наплевать на твой сарказм, Адам. Но мне больно от того, что я разочаровалась в тебе. Я считала тебя лучшим в мире мужчиной, ты
Адам невольно отвел взгляд, а потом все же спросил;
– Как она?
– Отлично. Черт побери, а как, по-твоему, она может себя чувствовать?
– Что ты так вспылила, Найна? Я задал обычный вопрос…
– Знаешь, что я тебе скажу. Если тебя это так интересует, зайди в дом и получишь ответ на свой вопрос.
Глядя вслед удалявшейся по улице Найне, Адам почувствовал глубокую обиду. И это сказала ему Найна, его младшая сестра, которую он всегда поддерживал. И всегда понимал. Хотя, наверное, вполне естественно, что она как женщина презирает его…
Адам решительно вскинул голову. Ничего, со временем и Найна остынет. Все успокоятся. Забудутся все обиды, и жизнь пойдет своим чередом. Так всегда бывает. Ободренный этой мыслью, Адам уехал.
Маргарет заметила, что самым тяжелым было для нее время ужина. Днем дети расходились по своим делам, а Найна иногда встречалась с друзьями, которых не видела после окончания школы. Поэтому Маргарет надолго оставалась одна и считала это благотворным для себя… а может, и нет. Ей трудно было разговаривать, даже отвечать на доброту и заботу Луизы, Гилберта, Фреда и еще нескольких человек, осведомленных о том, что произошло в семье Крейнов. Встречи с адвокатом, хотя он был очень приятным человеком, требовали большой выдержки. Никогда еще Маргарет не ощущала такой физической усталости. Казалось, сейчас, на третью неделю после разрыва с Адамом, у нее болела каждая клеточка: зубы, голова, спина… Но Маргарет не обращала внимания на эту боль. Приходилось заниматься делами, вести хозяйство, ухаживать за садом. Она не ждала, что дети, помимо собственных дел, возьмут на себя еще и обязанности Адама. Кроме того, Маргарет нравилось работать в саду, где в одиночестве она давала волю слезам.
А вот за ужином все было иначе. Дэнни, прежде веселый и оживленный, держался мрачно и замкнуто. Эта замкнутость появилась после первого субботнего визита к Адаму, однако Дэнни явно ждал очередной встречи с отцом.
– Ты говорила, что этим летом мы возьмем щенка, – напомнил Дэнни. – И еще этим летом мы собирались в Йосемитский национальный парк. А ты нарушила все свои обещания.
Маргарет поймала взгляд Найны, сидевшей за столом напротив. «Бедные дети!» – говорил этот взгляд.
– Извини, Дэнни, но сейчас у нас трудные времена, – спокойно ответила Маргарет. – Я не могу сейчас заниматься щенком. Вот если бы…
Дэнни прервал мать:
– Ладно, но ведь на Запад мы можем поехать. Папа говорит, что можем. У нас каникулы, у тебя отпуск, самое время отправляться.
«Значит, так сказал папа, – подумала Маргарет. – А ему не пришло в голову, что я не смогу проехать три тысячи миль с тремя детьми в своей старой машине да еще в таком состоянии? К тому же тех денег, которые он присылает, хватает только на то, чтобы сходить в супермаркет».