Обещание вечности
Шрифт:
— Я так и думал.
— Я не беременна, — повторила она настойчиво.
— Понятно. Ты просто на диете, так что ли?
— Нет. Я просто очень устала, вот и все.
— Еще один признак.
— Я не беременна! — завопила Клэр, затем закрыла лицо руками, ошеломленная тем, что так легко потеряла самообладание.
— Ты абсолютно уверена в этом?
— Да!
— Хорошо, — сказал Макс с внезапным спокойствием. — Прости, что накинулся на тебя, но я хотел знать. Теперь сиди здесь, пока я раздобуду для тебя какую-нибудь еду.
Самое последнее, что ей сейчас нужно — это еда. Клэр хотела, чтобы он убрался из ее квартиры, тогда она сможет упасть лицом в подушку и заснуть. Но она не могла выгнать его, потому что ноги как будто налились свинцом, и внезапно решила, что это не стоит таких усилий. Она сидела, безучастно глядя прямо перед собой, задаваясь вопросом,
Клэр была настолько измучена, что продолжать сидеть вертикально означало слишком многое требовать от своего тела. Со слабым тихим вздохом она откинулась на подушки кушетки, ресницы опустились, как будто их потянуло вниз с неодолимой силой. Внезапно перед ней словно упал черный занавес, и она провалилась в сон.
Макс возвратился в гостиную с подносом, загруженным бутербродами, стаканом молока для Клэр и чашкой кофе для себя, потому что тоже хотел есть. Он приготовился принять все обвинения и нападки за причиненную боль, и, если понадобится, остаться здесь хоть на всю ночь, чтобы объяснить свое поведение, и убедить ее, что между ними произошло нечто особенное. И тут увидел Клэр — волосы разметались по подушке, одна рука сложена на коленях, другая свисает в сторону бессильным жестом, указывающим на глубокий сон. Ее рука лежала ладонью вверх, пальцы слегка вздрагивали, и Макс пришел в замешательство от особенной невинной уязвимости открытой ладони, такой мягкой и розовой. Воспоминания обожгли его. В течение той ночи, что они провели вместе, во время одного из безумных жадных соитий, он взял руку Клэр и провел вниз по своему телу, и каждый мускул в нем задрожал от движения нежных пальцев, обхвативших его плоть. И сейчас он вздрогнул от бурной реакции на воспоминания: его тело напряглось, на лбу выступила испарина. Макс беззвучно выругался и поставил поднос, пытаясь взять под контроль нахлынувшее желание. Сейчас не время для соблазнения, даже если предположить, что он сможет разбудить Клэр. Он посмотрел на поднос с едой, затем на крепко спящую женщину. Она нуждалась и в еде и в отдыхе, но очевидно организм принял решение и отдал приоритет сну. Самое лучшее сейчас — позволить ей поспать, хотя это означает снова отложить разговор.
Нагнувшись, Макс мягко подсунул под нее руки — одну под колени, другую под спину, и легко поднял Клэр. Ее голова бессильно упала на его плечо, нежное дыхание согревало тело через рубашку, и он остановился на мгновение, сжимая ее в руках, и даже прикрыл глаза, упиваясь ее близостью, мягкостью тела в своих руках, и слабой, неуловимой сладостью кожи. До сих пор он не до конца осознавал, насколько сильно тосковал без нее, но теперь мучительная жажда овладеть ею снова, едва не заставила его громко застонать. Она так естественно вписывалась в его объятия, как никакая другая женщина когда-либо. Макс держал много податливых трепещущих тел рядом с собой, и под собой, но теперь не мог вспомнить ни одного из них. Только Клэр. Она заставила его почувствовать себя странно полным, и эта мысль тревожила, потому что подразумевала, что без нее он неполон.
Он принес ее в спальню и положил на кровать. Она так крепко спала, что даже ничего не пробормотала, и лежала точно так, как он положил ее. Со сноровкой мужчины, который раздел много женщин, Макс снял короткий легкий жакет, который был надет на ней, затем вытянул блузку из юбки. Под тонкой шелковой блузкой он увидел кружевной край лифчика, напомнивший ему об удивительно сексуальном нижнем белье, которое носила Клэр. Напомнивший ему… Макс провел рукой по выступившей на лбу испарине. Все проблемы вылетели из головы.
Наклонившись еще ниже, он расстегнул молнию на юбке, потом осторожно потянул ее вниз и снял. Клэр не носила лифчик, на ней была длинная комбинация из шелка и кружев. Когда Макс снял с нее туфли и отложил их в сторону, его руки дрожали. Он не посмел идти дальше. Помимо того, что Клэр не оценит, если он разденет ее догола, Макс внезапно испугался, что если продолжит, то его самообладание просто рухнет. Он подумал об атласе и кружевном поясе для чулок, которые были на ней, о тонких как паутинка трусиках, и тело затопило жаром. Ад и все дьяволы! Он неистово проклинал все на свете, потихоньку поднимаясь на ноги. Ее склонность к сексуальному нижнему белью, вполне возможно, превратит его в фетишиста.
Макс легко приподнял ее, вытащил покрывало, затем уложил между простынями. Какой же утомленной она выглядит, подумал он, убирая спутанные волосы с лица. Лицо бледное и напряженное, с темными тенями под глазами, но для него стало большим облегчением узнать, что это просто истощение, а не перенапряжение ранней беременности, хотя симптомы и похожи. До той ночи он никогда не терял самоконтроль, не только над своим телом, но и над мыслями; он всегда сначала убеждался, что партнерша защищена, и был более чем готов взять ответственность на себя, если она сама об этом не позаботилась. А уж тогда, и только тогда, позволял себе выпустить на волю сексуальный голод и потеряться в чувственных плотских удовольствиях. Но с Клэр он даже не подумал об этом. Им двигала только одна мысль — войти в нее, он был слеп ко всему остальному. Даже сейчас Макс был просто ошеломлен ощущением неодолимой потребности, примитивного и мощного животного инстинкта — взять ее. Он с трудом взял себя в руки. Макс не любил чувства. Он всегда думал, что власть рассудка может контролировать чувственные аппетиты тела. Будучи умным хладнокровным человеком он всегда держал под контролем свои эмоции… пока не почувствовал отклик Клэр, и вся его сдержанность была сметена волной яростного желания.
У него не хватило ни ума, ни выдержки даже для того, чтобы довести ее до кровати. Он просто посадил ее на стол в холле, задрал бархатную юбку на талию и ворвался в нее. Изящную, хрупкую, похожую на прекрасную фарфоровую статуэтку Клэр он взял ее с деликатностью варвара, захватившего город. Единственное, что мешало ему почувствовать к себе полное отвращение — память о ее ответной реакции. Как она цеплялась за него, двигалась ему навстречу, ее мягкие всхлипы, вырывающиеся из горла, когда она встречала его толчки, как она выкрикнула его имя, когда нежные внутренние судороги сообщили о пике ее наслаждения. За скромными манерами Клэр скрывалась чувственная страсть, которая просто сокрушила его, заставила жаждать ее. Он хотел ее всю, хотел сделать своей навсегда.
Осознавая, что борется с потребностью взять ее снова, Макс отвернулся от кровати, пока еще мог. Все связанное с Клэр, практически полностью лишало его самообладания.
Он отправился в гостиную, с волчьим аппетитом съел несколько бутербродов и выпил кружку приготовленного кофе, не переживая о воздействии кофеина на нервную систему в столь позднее время. Он обдумывал ситуацию с Клэр, нахмурив лоб и мрачно глядя вдаль. До этой ночи Макс не сомневался, что, в конце концов, сможет вернуть Клэр. Никогда в жизни он не получал отказа в чем-то, чего действительно хотел. Природа предоставила ему огромное преимущество, подарив красивое лицо, тело и превосходный интеллект. Но впервые Макс сомневался в победе. Он заглянул за стену, которую Клэр воздвигла между собой и окружающим миром, и впервые увидел, насколько она на самом деле ранима, и насколько необходима ей эта стена. Она ощущала все слишком остро, любила слишком глубоко, отдавала себя целиком и полностью …, и предательство нанесло сокрушительный удар по слишком отзывчивому сердцу.
Что бы ни случилось дальше, он должен быть уверен, что Клэр не сможет спрятаться от него, а Макс узнал ее достаточно хорошо, чтобы понять, какой будет первая форма защиты. Она сделает все, что сможет, чтобы сохранить дистанцию между ними, если не физически, то мысленно. Время на ее стороне. Скоро он должен вернуться в Даллас, и они будут разделены расстоянием больше чем в двести миль, а возможно ему придется отправиться и в другие города, преодолевая даже большее расстояние между ними. Макс рассматривал все варианты, и в голове созрел план. Он должен увезти ее с собой в Даллас, проблема только в том, как заманить ее туда. Он убрал за собой, потом вошел в спальню, чтобы проверить Клэр и убедиться, что она действительно в порядке. Она все еще крепко спала, здоровый розовый цвет начал возвращаться на щеки, пока она отдыхала. Макс задумчиво посмотрел на будильник, затем нажал кнопки, удостоверившись, что сигнал выключен. Пусть спит, сколько хочет. Он написал короткую записку, положил ее под часы, затем заставил себя выйти из квартиры. У него был план, и плевать, что сейчас уже глубокая ночь, пора начать претворять его в жизнь.