Обещание завтрашнего дня
Шрифт:
– Ну не убила же, нет?
– ответила Таннер, слегка покачиваясь.
– Я просто немножко развлекалась. Я всегда знаю, насколько далеко можно зайти. Я везучая, наверное.
Эдриенн стало плохо, противно и страшно.
– Таннер, ради бога, ты должна остановиться! Посмотри на себя! Во что ты себя превратила!
Таннер пригладила волосы и попыталась расправить помятую рубашку.
– А что? Я одета вполне прилично для вечеринки.
– Вставай. Ты идешь со мной.
Таннер непонимающе уставилась на нее.
– Но я не могу. Я обещала отвезти всех на ночную рыбалку
– Нет, сегодня ты никого никуда не повезешь, - решительно ответила Эдриенн.
– Давай, говори своим друзьям "до свидания".
Таннер крикнула "До свидания" куда-то в сторону юной блондинки. Салли должно быть, расслышала ее, но не ответила. Эдриенн взяла Таннер за руку и повела за собой. Та не протестовала, но поспевала за быстрым шагом Эдриенн с большим трудом.
– А мы не можем идти, вместо того чтобы лететь?
– в какой-то момент выдохнула она, слегка спотыкаясь.
Эдриенн раздраженно посмотрела на нее и обхватила рукой за талию.
– Давай, - сказала она и поволокла Таннер дальше.
– Уже почти пришли.
Она умудрилась втащить Таннер по ступенькам задней лестницы и довести через террасу к дивану. Там она жестко толкнула ее вниз, отвернулась и произнесла:
– Можешь спать здесь. Я принесу тебе пару одеял.
– Да я слишком на взводе, чтобы заснуть, - заартачилась Таннер.
– Чушь!
– отрезала Эдриенн.
– Ты выглядишь так, словно не спала несколько дней!
– Я думаю, что так оно и есть. В этом все и дело.
– Господи! Да ты еще большая идиотка, чем я думала!
– ругнулась Эдриенн, вошла в дом и захлопнула за собой дверь. Ей нужно было оказаться подальше от Таннер. Если бы она осталась, то наговорила бы больше, чем собиралась, что не имело никакого смысла, учитывая состояние, в котором Таннер пребывала. Она понимала, что привести Таннер к себе домой было чистым безумием, но ужасно боялась оставить ее одну. Та была абсолютно не в состоянии за собой присмотреть, по крайней мере, в эту ночь.
Да что же с ней такое происходит, господи помилуй! В тот день на яхте она такой не была. Она была доброй, нежной и внимательной...
Эдриенн вытащила подушки и легкое одеяло с верхней полки шкафа, пытаясь не думать о том, каким было лицо Таннер, когда она ее ударила. Шок и боль. Да не будь смешной! Это здесь абсолютно ни при чем. А если даже и при чем, то уже ничего не изменишь. Что бы ни было нужно Таннер, ты ей этого дать не можешь. Эдриенн вздохнула. По крайней мере, сегодня Таннер будет в безопасности.
Таннер лежала на диване, откинувшись спиной на подушки, и ждала Эдриенн. Разум ее был в смятении, а вот тело медленно сдавалось усталости. Впервые за несколько дней она осознала, насколько же все-таки вымоталась. Она смотрела, как луна начинает исчезать за деревьями. Все ее тело саднило, а голова готова была взорваться, и Таннер отстраненно задумалась, как же она довела себя до такого состояния. У нее остались только обрывочные воспоминания о последних нескольких днях.
Вообще-то все начиналось, как веселая забава. Таннер давно уже было скучно и как-то беспокойно. Время, казалось, растянулось
Мать не вмешивалась в ее молчание - она не стала бы этого делать. А Таннер не хотела говорить. Что такого она могла рассказать? Что можно было рассказать о женщине, заполонившей ее мысли наяву, оставившей ей лишь беспокойные сны и невоплощенные фантазии в момент пробуждения? То, что эта женщина столь же неуловима, как ночные обитатели пляжа? Едва только Таннер пыталась приблизиться к ней - и не имело значения, насколько осторожно - Эдриенн тут же укрывалась в раковине своего молчания.
Таннер расстраивалась и злилась. Она пробовала быть тонко чувствующей и ничего не требовать... она пробовала быть терпеливой. Ее влекло к ней, она это признавала. И она стала бы ждать столько, сколько потребовалось, чтобы Эдриенн могла ей довериться. Но Эдриенн так и не отозвалась.
В конце концов, Таннер приняла приглашение друзей провести праздничные дни вместе. И поняла, что не в состоянии погрузиться в беззаботное веселье вместе с ними. Тогда она попыталась обрести привычное свободное расположение духа, вернувшись к своим прежним способам прожигания жизни. Но даже все дальше и дальше ускользая от действительности, она по-прежнему не могла перестать думать об Эдриенн. Беспокойство не только не отпускало ее, но и становилось все более острым.
Таннер покачала головой, признавая, что слишком одурманена, чтобы найти в этом всем хоть какой-то смысл, и занялась пуговицами своей рубашки, неловко пытаясь ее снять. Когда это ей не удалось, она умудрилась расстегнуть джинсы, но кончилось тем, что они сбились в комок в районе ее коленей. На этом она сдалась.
Когда Эдриенн вернулась, то застала Таннер лежащей в перепутавшемся клубке из влажной одежды.
– Кажется, у меня судьба такая - вечно укладывать тебя в постель, - пробормотала она, стащила с Таннер джинсы и отбросила их в сторону.
Таннер не сопротивлялась, когда Эдриенн усадила ее, чтобы расстегнуть на ней рубашку. Но когда та стала выпутывать ее руки из рукавов, Таннер схватила ее за плечи и притянула к себе. Ее груди - прохладные и все еще влажные - прижались к легкой хлопковой футболке Эдриенн. И прежде чем Эдриенн успела отстраниться, Таннер ее поцеловала.
Эдриенн отреагировала не думая, позволяя своему телу сделать то, против чего ее разум протестовал уже несколько недель. Она ответила на поцелуй, и ее руки крепко обхватили мускулистую спину Таннер.
Таннер тихонько застонала и провела языком по приоткрытым губам Эдриенн, вплела пальцы в длинные волосы на ее затылке, удерживая голову, осыпая поцелуями ее лицо и шею. Она не обращала внимания на вялые попытки Эдриенн отстраниться, а только прижалась еще ближе, и шершавая ткань футболки Эдриенн прошлась по ее нежным напряженным соскам. Она хотела наконец раствориться в ощущении теплых губ Эдриенн, в удовольствии чувствовать ее тело над собой.