Обещание
Шрифт:
Он вспомнил о праздничном торте, который испекла мама, о свечках, которые оплавятся до глазировки на нетронутом куске, оставшемся на его тарелке. Куске торта с клубничной начинкой, такой же алой, как кровь.
Он провел рукой по шершавым шлакобетонным стенам камеры и стал ждать.
Джордан Макфи больше всего любил исследовать женское тело.
Он быстро и энергично действовал под одеялом, оценивая губами и руками полученную информацию, словно готовясь нанести ее на карту.
— О да, —
Она кричала все громче и громче. Неприлично громко. Он погладил ее рукой по животу.
— Тс-с, — пробормотал он ей в бедро. — Забыла?
— Как, — произнесла она, — я… могла… забыть!
Она обхватила его голову и прижала к своему телу в то самое мгновение, как он приподнялся, чтобы зажать ей рот рукой. Думая, что это такая игра, она его укусила.
— Черт! — выругался он, скатываясь с нее.
Джордан бросил взгляд на женщину, сердитый и затуманенный. Он покачал головой, даже желание пропало. Обычно он лучше разбирался в женщинах. Он потер укушенную ладонь, решив, что никогда больше не будет встречаться с подругами своей помощницы, а если и будет, то уж точно не станет напиваться за ужином и приглашать их домой.
— Послушай, — сказал он, стараясь мило улыбаться. — Я же объяснил тебе, почему…
Женщина — ее звали Сандра — легла на него сверху, прильнув к его губам. Потом отстранилась и провела пальцем по нижней губе.
— Мне нравятся мужчины, которые вкусом похожи на меня, — сказала она.
Джордан почувствовал, как его снова охватывает желание. Возможно, вечер еще не окончен.
Зазвонил телефон, и Сандра сбила его с ночного столика. Джордан выругался и потянулся к трубке, а она обхватила его запястье.
— Пусть лежит, — прошептала она.
— Нельзя, — ответил Джордан, откатываясь от любовницы и нащупывая телефон на полу. — Макфи! — выдохнул он в трубку.
Мгновение он молча слушал, потом подобрался, руки инстинктивно потянулись за ручкой и блокнотом, лежащими на ночном столике, чтобы записать полученную информацию.
— Не волнуйтесь, — успокоил он. — Мы позаботимся об этом. Да. Встретимся на месте.
Он положил трубку, поднялся грациозно, словно лев, и спокойно натянул штаны, которые сбросил у двери в ванную комнату.
— Прости, — извинился он, застегивая «молнию», — но мне нужно уйти.
Сандра застыла с открытым ртом.
— Вот так? Взять и уйти?
Джордан пожал плечами.
— Такая работа, но кто-то должен ее делать, — ответил он. Потом взглянул на лежащую в постели женщину. — Ты… меня не жди.
— А если я хочу? — спросила Сандра.
Джордан повернулся к ней спиной.
— Я вернусь нескоро, — сказал он. Засунул руки в карманы, послал любовнице прощальный взгляд. — Я позвоню.
— Не позвонишь, — с готовностью возразила Сандра. Поднялась нагая с постели и исчезла в ванной, заперев за собой дверь.
Джордан покачал головой и тихо вышел
— Почему ты не спишь?
Томас пожал плечами.
— Прислушиваюсь к тому, чего слышать не должен, — ответил он.
Джордан бросил на него сердитый взгляд.
— Быстро спать. Завтра в школу.
— Еще только половина девятого, — возразил Томас.
Брови Джордана поползли вверх. Неужели? Сколько же он выпил за ужином?
— Что? — усмехнулся Томас. — Решил подышать свежим воздухом?
Джордан ухмыльнулся.
— Мне больше нравилось, когда ты был маленьким.
— Тогда я частенько описывал стены в туалете. Думаю, мой теперешний возраст намного лучше.
Джордан не был в этом так уверен. Он растил сына один, с тех пор как Томасу исполнилось четыре года и Дебора решила, что роль матери и жены свихнувшегося на работе адвоката не для нее. Она вошла в кабинет мужа с их сыном, документами о разводе и билетом в Неаполь в один конец. Последнее, что слышал о ней Джордан, — она жила с каким-то художником вдвое старше ее на левом берегу Парижа.
Томас наблюдал, как отец жадно пьет холодный, сваренный еще утром кофе.
— Это просто неприлично, — заявил Томас, — возможно, не настолько вульгарно, как привести домой…
— Довольно, — оборвал Джордан. — Мне не следовало так поступать. Доволен? Ты прав, я — нет.
Томас сиял, как новая монета.
— Да? Мы можем запечатлеть этот исторический момент на видео?
Джордан поставил кофейник и затянул на шее галстук.
— Звонил клиент. Я должен идти. — Он схватил куртку, которая так и висела на спинке кресла, повернулся к сыну спиной. — Не звони мне на пейджер. Он, кажется, разрядился. Если буду нужен, обращайся на работу, я проверю голосовую почту.
— Мне ты нужен не будешь, — заверил Томас. Он кивнул в сторону отцовской спальни. — Может, мне стоит пойти поздороваться?
— А может, тебе стоит отправиться в свою комнату? — улыбнулся Джордан сыну и выскочил в дверь, чувствуя на своих плечах сыновье восхищение.
Гас перегнулась на заднее сиденье машины, чтобы застегнуть куртку Кейт под самое горло.
— Согрелась? — спросила она.
Кейт кивнула, все еще находясь в ступоре от одной мысли, что ее брата забрала полиция. Она подождет в машине, пока родители с адвокатом уладят это недоразумение, — не самое лучшее, но единственно приемлемое решение. В двенадцать лет Кейт была все еще недостаточно взрослой, чтобы оставаться ночью дома одной, а кому прикажете Гас звонить? Ее родители живут во Флориде, с родителями Джеймса случится сердечный приступ, чуть только они узнают о скандале. Мэлани — единственная близкая подруга, которой могла бы позвонить Гас и попросить посидеть с ребенком, — считает, что Крис убил ее дочь.