Обещание

Момент я выбрала удачный: к отцу опять гости приехали, все наши будут их кормить и развлекать, а значит, и про меня не вспомнят. Вывели вместе с Лённой на минутку, показали-похвастали ‘красавицами’ - и марш спать! Ага, в восемь часов, когда даже солнышко ещё нескоро сядет! Сами бы ложились, так нет, полночи теперь будут смеяться, шуметь и песни кричать на разные голоса.

Я тоже хочу - и за столом со всеми посидеть, и попеть, и поплясать, и истории диковинные послушать… А у старших один ответ - мала ещё. Как по дому помогать - так ‘невеста почти, семь лет скоро, давай шевелись’, а как веселиться - ‘мала’… Бе-бе-бе! Это вон Лённа послушная - как укрыли одеялом, глазки закрыла и сразу уснула. А я не могу. Бабушка говорит - у меня на пятках невидимые крылышки, как у птички, оттого-то я не умею ходить спокойно. Только бегаю, скачу, словно и в самом деле взлететь собираюсь. Жалко, что я эти крылышки не вижу, и так, и так пробовала - не показываются… А тётка однажды сказала, это-де не крылья, а плавники, как у второй сущности матушки-русалки. Вот это-то уж точно неправда! Мама сама говорила, что это невозможно (к сожалению). Раз папа наш из чистокровных человеков, значит, никаких плавников и быть не может.

Зато нам её любовь к воде передалась, во всяком случае, мне. Лённа больше в батюшку уродилась - белоголовая, синеглазая, да и по характеру явно в человечью родню. Может хоть весь день просидеть спокойно на одном месте, в куклы играет или картинки в книжках разглядывает. Взрослые говорят - золото, а не ребёнок. Хм, а я тогда кто??

Я для верности выждала ещё немного, и не зря. Тихие шаги, едва слышный скрип двери - и сквозь ресницы я вижу длинный нос тётушки Синны. Проверяет! Я замерла, стараясь не шевелиться, дождалась повторного скрипа и приоткрыла глаз, потом другой. Ушла!

Тут уж я больше не мешкала. Схватила платье, подвязала повыше волосы и на цыпочках подошла к окну. Осторожно выглянула из-за занавески - никого. Как же хорошо, что окна у нас в комнате не на передний двор, где вечно кто-то бродит, а на задний. Конюшня, загончики для скота, старая скрипучая яблоня у маленькой калитки… Она-то, калитка, и была моей целью. Вылезти в окно, спрыгнуть и на всякий случай затаиться среди кустов смородины. Потом быстро перебежать через двор, дотянуться до железного крючка и уже с улицы потрясти калитку, чтобы он упал обратно. Лучше уж возвращаться через забор, чем волновать старших понапрасну. У отца в хозяйстве всё на своих местах, непорядок сразу бросился бы в глаза… В общем, кое-какой горький опыт по этой части у меня имелся, и выводы были сделаны (хворостина в руках тётки - то зрелище, которое поневоле запомнишь, как и всё то, что происходило после).

За калиткой одна тропинка вела к соседским дворам, другая, пошире, из села до дороги. Я же, как всегда, побежала напрямки, сквозь высоченную траву, в свой любимый заветный уголок. Недалеко от дома, но в стороне от нахоженных троп, за густыми кустами пряталось маленькое круглое озерцо. Чистое, тёплое, по берегам - осока и кувшинки, лишь с одной стороны голый пологий спуск. Тут же моё брёвнышко и даже прикопанный запас сухариков - после купания почему-то очень хочется есть.

…Я, задыхаясь от бега, с радостной улыбкой выдралась из кустов на бережок - и остановилась как вкопанная. Впервые за всё время моё любимое место было занято.

У самой воды спиной ко мне сидела какая-то девчонка. Коротенькое светлое платье, мокрые чёрные волосы висят смешными сосульками. Дочка кого-то из гостей? Наверное, и

причём не наших, наших я уже всех видела. Большая, чуть не вдвое старше меня, наверное, высокая…

Пока я разглядывала незваную гостью, она лениво потянулась, зевнула, со стуком клацнув зубами, и пригребла поближе раскрытую деревянную шкатулку. Мою шкатулку! И сухарики в ней тоже мои!!

Такого я уже стерпеть не могла. Если сначала я собиралась завязать с девочкой разговор в духе ‘я Ильяна, а тебя как зовут?’, то сейчас желание разговаривать пропало. Появилось другое - закричать или сразу полезть в драку. Я выбрала середину: схватила увесистую палку и подошла поближе, но не вплотную (мало ли что?)

– Эй, ты! Это моё место, уходи!

Девчонка глянула на меня через плечо и пренебрежительно фыркнула.

– А, вот это кто пыхтит… Сама иди отсюда, малявка!

– Это моё место!

– Чем докажешь?

– Вот!
– концом палки я ткнула в сторону шкатулки.
– Это я её сюда принесла, и всё, что в ней…

– А в ней уже ничего нет, - противно захихикала она и облизнулась.

Такая наглость была выше моего понимания. Поэтому я перехватила палку поудобнее и приготовилась отстаивать своё право действием. Пусть она старше и наверняка сильнее, но получить за свою невоспитанность просто обязана!

– Толстая прожорливая дура!

Девчонка вскочила так стремительно, что я едва успела отшатнуться, выставив вперёд своё оружие.

– Повтори, что ты сказала?!

От её рыка мне, честно говоря, стало не по себе. Но ведь отец сам учил меня не сдаваться!

– Что слышала. Что, ты не только дура, но и глухая?

Девчонка натурально зарычала и бросилась на меня. Я успела стукнуть её по плечу, но не сильно, и в следующий миг моя палка уже полетела куда-то в кусты, а я сама - на траву спиной вперёд.

– Я тебе сейчас покажу дуру… - прохрипела врагиня и сжала мою шею, оставляя на ней следы от ногтей. Тут уж я не на шутку испугалась.

– Пусти, пусти, мне больно! Пусти!

Главное - не реветь. Не реветь! Я изо всех сил зажмурилась, прогоняя подступившие к глазам слёзы, и не сразу почувствовала, что девчонка меня больше не держит. Не ушла, шумно сопит где-то рядом… Думает, какую бы мне ещё гадость сделать?

Я приоткрыла глаза и обнаружила прямо перед собой её склонённое лицо.

– Ой, мамочка… Ты оборотень?

Она медленно кивнула, не отводя от меня характерных волчьих глаз - светло-голубых, пронзительно-ярких… Красивых. Жутких.

– Ты меня съешь?

Она мотнула головой.

– Укусишь?

– А надо?

– Нет, но… Вот почему ты съела мои сухарики, - загрустила я. Понятно, их мало было, а волки, как известно, вообще мясо любят. Любят и едят в больших количествах. Тётка стращала, что маленьких девочек они тоже с удовольствием едят, сырых.

Я поёжилась и прижала руку к шее, на которой наверняка остались следы её ногтей. Обидчица проследила за моим движением и неожиданно смутилась.

– Извини. Я не хотел тебя пугать. Просто разозлился… Ты назвала меня девчонкой. Теперь вижу, не специально, просто ошиблась. Да?

Пристальный взгляд, и я, наконец-то, догадываюсь, что её так взбесило. Не столько мои слова, а то, что я приняла за девочку… Ой… И, правда, мальчик! Густые чёрные брови, совсем не девчачий подбородок, да и плечи слишком широкие. Только и того, что волосы длинные, ну так мало ли у кого как принято? У сегодняшних гостей волосы тоже длиннее, чем у некоторых наших девчонок, но у многих из них ещё бороды - уж никак не перепутаешь.