Обещание
Шрифт:
— Вот и всё, — рассмеялся голос. — Вот и вся смерть. А вы думаете, что это кто-то или что-то. Разве не смешно?
К счастью, этот сон больше не повторялся, и Стелла благополучно вычеркнула его из памяти.
Странное дело, они пробыли в этой школе минимум месяц (так им обоим показалось), а ни погода, ни природа ничуть не изменились, словно время остановилось на сентябре месяце. Когда Стелла поделилась своими соображениями с Фельгелем, тот лишь улыбнулся, как будто что-то знал. Выяснять,
Отъехав на некоторое расстояние, принцесса обернулась — странного селения, в котором жил Фельгель, не было. Она приписала это игре воображения и яркому солнцу, бившему прямо в глаза.
Глава VIII
Медленно сгущались сумерки; редкие кусты мелькали вдоль дороги. Сама проезжая часть, вопреки опасениям и прошлому опыту, была не так плоха, но сильно разбита. Вдоль обочины пролегла неглубокая колея от колёс повозок.
Добис остался позади, на северо-востоке, но страх перед Маргулаем не прошёл. Это была его территория, его существование незримо ощущалось во всем, даже в пустынности этих мест. Ни харчевен, ни деревень — ничего, что указывало бы на присутствие людей.
— Никогда бы не подумала, что буду так близко от пасти зверя, — прошептала Стелла; теперь она боялась говорить громко.
— Ты о Маргулае?
— Да. Если он захочет, то с лёгкостью найдёт нас, а потом прикажет убить.
— Но пока он этого не сделал.
— Просто выжидает: он опытный охотник.
— Но, бывает, зверь умудрятся перехитрить егерей.
— А ведь он тоже зверь, и я начала свою охоту раньше.
— Расставила красные флажки? Но он не волк, он их не боится.
— Это его право. Знаешь, я бы не заезжала в Фарендардуш-Гард. Говорят, это новый Ленс.
— Вот ещё! — хмыкнул принц. — Просто дрянной городишко. Я был там однажды по пути в Лиэрну. Давно это было, лет десять назад.
— И что ты там делал?
— Остановился на ночлег. Нам нужно было заехать кое-куда…
— И куда же? — лукаво улыбнулась принцесса.
— Неважно, — ушёл от ответа Маркус и поспешил добавить, предупреждая дальнейшие расспросы: — Мне там не понравилось.
— Почему?
— В городе живут одни колдуны.
— Тут поговаривали о какой-то Гаяре… — в задумчивости пробормотала Стелла. — Она якобы прожила в Фарендардуш-Гарде до ста двадцати лет.
— Она умерла?
— К счастью, да. О ней плохо отзывались.
— Неудивительно. Чего ожидать от колдуньи?
Помолчав, принц спросил:
— Как ты думаешь, в этом городе тоже побывали сварги?
— Кто их знает? Но я склоняюсь к демонам Шелока.
Лошади заволновались. Лайнес остановилась и шумно втянула в себя воздух.
— Кто-то идёт или едет. И этот кто-то — не добрый фермер, — прошептала принцесса.
Друзья поспешили скрыться за придорожным кустарником: подобные встречи редко бывают приятными. Хорошо, что в это время года быстро темнело.
Показался всадник на гнедом монтене в длинном плаще с капюшоном; он пристально вглядывался в полумрак, словно ища кого-то. Он ехал очень медленно, и, казалось, прошла целая вечность, пока незнакомец исчез за горизонтом.
— Мне это не нравится, — заметил Маркус, осторожно выглянув на дорогу.
— Можно подумать, что я от этого в восторге! — Стелла до сих пор не выпускала из рук оружие. — Его подослал Маргулай, и искал он не абы кого, а именно нас.
— К счастью, пока он едет не в том направлении.
— Но только пока. Если мы не поторопимся, он быстро нас разыщет.
Последняя багряная полоса — отблеск зашедшего солнца — погасла. Повеяло ночной прохладой.
— Далеко еще до Фарендардуш-Гарда? — поинтересовалась принцесса. — Я устала трястись в седле. Скоро у меня будут не ноги, а сплошные мозоли, и я разучусь ходить, — пошутила она.
— Ничего, танцевать не разучишься: это у тебя врождённое.
— Ну, так как на счёт Фарендардуш-Гарда, шутник?
— Может, к полуночи доедем.
— К тому времени я уже засну. Надеюсь, ты меня разбудишь.
— А ты не закрывай глаза: вдруг ты упадешь во сне, а я не замечу.
Обменявшись шутками, они в молчании продолжили путь. Темнота все сгущалось, стирая границы, превращая окрестности в бескрайние неподвижное море, разделенное хрупкой дамбой полоски дороги. Ни единого огонька, ни единого звука не нарушало ее торжественного спокойствия. Сейчас особенно ясно ощущалась необъятность окружавшего их пространства, истинные размеры необитаемых пустошей, казавшихся при дневном свете такими безобидными. Ночью же по ним бродило само одиночество, подсознательный страх и безграничное отчаянье. Они ехали вдвоем, им было легче выдерживать натиск наступающей темноты, но вызываемые ей чувства не могли не проникнуть в их сознание.
Сзади послышался легкий шум. Сначала принцесса подумала, что это шелестит трава на ветру, но шум усиливался. Она обернулась, но ничего не увидела. Только темнота. Хотя…
Приглядевшись, девушка поняла, что темнота обитаема. Еще несколько минут — и она разглядела всадника; он стремительно приближался к ним. Это был тот самый наездник, который не так давно проскакал мимо них в Добис. Кажется тот самый — в этой темноте и под этим капюшоном не разберёшь, кто есть кто. Но главное было не в этом, а в том, что теперь спрятаться от него было негде.