Обещание
Шрифт:
Принц помедлил и все же положил свою ношу на стол.
— Боитесь? — рассмеялась Шемма.
— Ничего я не боюсь, — буркнул Маркус.
— Тогда почему мне в руки не отдали?
Он смущенно промолчал.
— Мы не заразные, — улыбнулась хозяйка и пригласила его присесть.
Маркус заметил, что вслед за ним удобно устроившись на диванчике, Шемма тут же взяла в руки корзинку с рукоделием. Её нежные пальчики порхали вместе со спицами вверх и вниз; шерстяная
— Ой! — вдруг вскрикнула Шемма и, отложив в сторону вязание, поднесла ко рту пальчик.
Принц с недоумением посмотрел на неё.
— А вы думали, что мы и уколоться не можем? — рассмеялась девушка, поймав его взгляд. — Со всяким может случиться.
— Но я думал, ведьмы…
А на её пальчике действительно кровь. Странно, ведьмы ведь не вяжут, у них на всё найдётся нужное заклинание. Прошепчет такая ведьмочка, вроде Шеммы, слово-другое — и работа сделана.
— Что ведьмы? — звонко рассмеялась Шемма. — У них, молодой человек, тоже есть кровь, и они тоже могут пораниться.
— Понятно, — принц угрюмо кивнул и встал.
Засиделся он в этом доме, пора обратно, к Стелле. Эти ведьмы… От них ведь всего можно ожидать.
— Уже уходите? — разочарованно просила хозяйка. — Надоела я Вам, да?
— Я спешу, у меня дела. — Ему отчего-то стало неловко.
— А Вы заходите к нам вечером. У нас весело… Сестра будет… Кстати, как Вас зовут?
— А зачем Вам? — насторожился принц.
— Просто так. Я же назвала Вам своё имя.
— Маркус.
— Так придёте? — весело спросила она.
— Может быть, — уклончиво ответил Маркус Он и сам не знал, почему пошёл туда. То ли Шемма показалась ему девушкой, которой можно доверять, то ли ему надоело мерить шагами комнату, маясь от безделья, то ли по какой-то другой причине, но Маркус предупредил Мильну, что, скорее всего, вернётся поздно, и пошёл к дому Шеммы.
Во всех окнах горел свет; над улицей плыла музыка, струившаяся из окна верхнего этажа. Звуки её были прекрасны; в них переплетались грустные и весёлые ноты, но все они были необычайно нежны. На каком инструменте играли, принц не знал.
Он остановился у калитки и мечтательно посмотрел на окна второго этажа. Одно из них было открыто; белые занавески, словно крылья птицы, трепетали от лёгкого дуновения сквозняка. Музыка доносилась именно оттуда.
И как будто это был не Фарендардуш-Гард, а Лиэрна, и не ведьма рождала такие прекрасные звуки, а какая-нибудь молодая баронская дочка.
— А я Вас вижу, я Вас вижу! — На первом этаже хлопнуло окно, в нём показалось смеющееся лицо Шеммы. — Заходите же, раз пришли.
Не дав ему времени опомниться, девушка показалась на пороге. На ней было синее платье с широким белым воротником, слегка обнажавшим её ещё по-детски угловатые плечи.
— Так зайдёте?
— Зайду, если Вы откроете мне калитку.
— А она не заперта! — рассмеялась Шемма. — Я специально её не закрыла, Вас ждала.
— Меня? — удивился принц.
— Да. У нас в городе так скучно, толком переговорить-то не с кем. А тут Вы… Посидите с нами, а сестра Вам сыграет.
Значит, там, на втором этаже, музицировала её сестра.
В небольшой уютной зале, обтянутой недорогой голубой тканью, было тепло. Мебель стояла только вдоль стен, середина была свободной — очевидно, для танцев.
— Не сюда, не сюда! — щебетала Шемма. — Пойдёмте наверх, к сестре.
Повинуясь ей, этой юной тоненькой ведьмочке с задорным блеском в глазах, Маркус пересёк залу и направился к потемневшей деревянной лестнице.
Ступеньки неимоверно скрипели, принц не сомневался в том, что их появление не останется незамеченным. И действительно — сладкие звуки музыки вдруг оборвались. Но на площадку лестницы никто не вышел.
Шемма подвела Маркуса к двери, украшенной венком из сухих цветов, и шёпотом предупредила:
— Не шумите. Я первая войду, а то помешаю.
Она проскользнула внутрь, оставив дверь приоткрытой, и сквозь образовавшуюся щель принц увидел часть комнаты: фисташковые стены, стул с лировидной спинкой, край какого-то бюро…
— Заходите! — послышался голос Шеммы.
И он вошёл.
За высоким столом, выкрашенным под красное дерево, склонившись над ворохом бумаг, сидела девушка. Её светлые, соломенные, волосы были собраны в высокий хвост и мягкими мелкими кудрями падали на шею. Одета она была просто, но со вкусом — в палевое платье с широким белым поясом, на одном из длинных концов которого поблёскивала полоска из страз.
— Добрый вечер, — как-то неуверенно поздоровался Маркус. Он чувствовал себя двенадцатилетним мальчишкой.
— Добрый вечер, — ответила незнакомка и обернулась. В руках она держала перо и кокетливо водила его оперением по кончикам губ.
— Моя сестра поэтесса, — с гордостью сказала Шемма. — А уж какая музыкантша!
Старшая сестра покраснела; румянец необыкновенно шёл ей. Она встала, одним движением расправив складки юбки, и с интересом посмотрела на Маркуса. Глаза у неё были зелёные — как у настоящей ведьмы.
— Льлея, — она протянула принцу тонкую белую руку с массивным золотым браслетом на запястье.