Обещания, которые мы собирались сдержать

Мерфи Моника

— Не уверен, что я полностью одобряю. Фамилия Ланкастер действительно приносит другую известность.

Я не могу отрицать этого, но мне также нужно кое — что прояснить, прежде чем разговор пойдет дальше.

— Больше никаких оскорблений в ее адрес. Ты также не можешь называть ее обузой. Ты понял? — Я поднимаю брови, ожидая, что он бросит мне вызов.

Он тихонько хихикает. — Посмотри на себя. Поднимаешься. Мне нравится на это смотреть.

Я ничего не говорю в ответ. Может быть, он прав. Я просто тащился, просто жил жизнью. Теперь, когда у меня есть

что — то и кто — то, кого нужно защищать, я, как он это называет, готовлюсь.

— Просто следи за этой семьей. Не рассказывай никому слишком много подробностей о том, чем ты занимаешься, даже своей девушке. Эта семья может взорвать нас и опустить свет на наш бизнес.

— Я не боюсь. Мы всегда оставались в тени. И я думаю о том, выйти из этого в любом случае.

Он фыркнул. — Это не так просто, сынок. Ты действительно веришь, что я позволю тебе просто уйти и позволить твоей новой богатой женушке заботиться о тебе? Я так не думаю.

Я вспоминаю, как Сильви говорила, что ее деньги могут позаботиться о нас на протяжении всей жизни, и понимаю, что мои протесты были не напрасны. Отец ни за что не позволит мне уйти из бизнеса. Как бы я ни старался.

— Расскажи мне, что ты узнал о Сильвии Ланкастер, — говорю я, меняя тему.

Я попросил отца, чтобы его лучший частный детектив немного покопался в прошлом Сильвии Ланкастер, может быть, он найдет что — нибудь, что хранится в тайне. Любую информацию, которую я смогу использовать против нее, я отнесу прямо к ней и шантажом вычеркну ее из жизни Сильви, раз и навсегда.

Отец вздыхает, откинувшись в кресле. — Не много. Большая часть того, что она делает, общеизвестна. За исключением ее недавней подтяжки лица. Ее сфотографировали в аэропорту, когда она прилетала на Ибицу, но ее так и не застали на месте. Они сделали эту хрень тайно, чтобы никто не увидел ее с бинтами.

— Я уже знаю об этом. — Я покачиваю ногой, предвкушая что — то сочное. — Что — нибудь еще?

Он берет конверт из кучи бумаг на своем столе и кладет его сверху, открывая папку. Он просматривает информацию, и я удивляюсь тому, что он настолько чертовски старомоден, что не может отправить информацию по электронной почте.

— Бумага. Правда? — спрашиваю я.

— От нее легче избавиться по сравнению с электронным файлом, который оставляет след.

— А бумага не оставляет?

Он поднимает взгляд на меня. — Это было напечатано на машинке. Мой парень не любит рисковать.

Я почти смеюсь, но, увидев выражение его лица, замолкаю.

— Похоже, ее допрашивала группа врачей лет шесть назад или около того, — небрежно говорит папа, продолжая читать.

Это заставило меня сесть прямее.

— Правда? О чем? — Я сохраняю бесстрастный тон, но мой интерес определенно разгорается.

Это может быть именно то, что я ищу.

— Что — то о заполнении фальшивых рецептов в различных аптеках? — Брови отца сходятся вместе, пока он продолжает читать отчет. — Да, ее обвинили в том, что она обманывала аптеки и использовала поддельные рецепты, чтобы получить лекарства для своего ребенка.

Для Сильви.

—

Имя ребенка не было названо, потому что она несовершеннолетняя. — Он смотрит на меня. — Твоя невеста?

Я киваю, сжимая челюсть. — Да.

— Ага. Ну, я уверен, что все это держалось в тайне, потому что она такая. Она никогда не представала перед официальной медицинской комиссией или даже перед полицией. Команда врачей, к которым она водила своего ребенка, собралась вместе, сравнила записи и в итоге допросила ее. Похоже, она была возмущена и утверждала, что это была какая — то ошибка. Я думаю, что она, скорее всего, заплатила им, а потом все было кончено. Она была снята с крючка, и обвинения исчезли.

Какая чушь. Деньги — это, безусловно, власть. На деньги можно купить все, что только пожелаешь. Даже если вас поймали на попытке отравить вашего ребенка, вы в состоянии заплатить команде врачей — людям, которые должны защищать больных и обиженных, — и уладить все с помощью нескольких тихих платежей. Заметать все под ковер, чтобы никогда больше не упоминать.

Мой отец продолжает листать документы, и я позволяю ему это делать. Я слишком зол, чтобы пытаться читать в данный момент. Мои руки сжаты в кулаки, и я снова и снова стучу ими по краю стула. Все сильнее и сильнее. Пока не становится больно.

Эта женщина должна заплатить за то, что она сделала со своей дочерью. Благодаря своей матери Сильви превратилась в чертову развалину. Я знаю, что в конце концов она исцелится. Что все будет хорошо, потому что я буду заботиться о ней.

Но я никогда не успокоюсь, зная, что эта женщина просто существует. Живет в том же городе, что и мы. Неудивительно, что Сильви хотела уехать.

Может быть, нам обоим стоит уехать. Уехать к ней в Калифорнию и спрятаться в лесу. Я смогу что — нибудь придумать. Мой отец не захочет, чтобы я уезжал, но я смогу что — нибудь придумать.

В конце концов.

— Это самое скандальное, что я могу здесь найти, — говорит отец, перелистывая бумаги. — Развод выглядит как фигня. Он заплатил ей кучу денег. Алименты и содержание детей, что просто умора, учитывая, что никто из этих детей не жил с ней. Они все были в школе. В конце концов, алименты прекратились, но она все еще получает алименты. Плюс большой чек на компенсацию. Она определенно не бедствует.

— Она тоже из богатой семьи. Эта женщина никогда не будет на мели, — рассеянно говорю я, переводя взгляд на окно справа от меня и глядя на город. Сильвия где — то там, делает Бог знает что. — Я хочу чтобы за ней следили.

— Ты серьезно? Зачем?

Я возвращаю свое внимание к отцу. — Я ей не доверяю. Она хочет убить мою будущую жену, и я не дам ей возможности сделать это. Не в мою смену.

— Это тебе дорого обойдется.

— Мне все равно. — Не то чтобы я сильно тратил свои деньги.

— Как долго ты хочешь, чтобы кто — то следил за ней?

Пока она не умрет.

— Я не знаю. Пока я не почувствую, что она больше не представляет угрозы. — Я поднимаюсь на ноги. — Если ты не хочешь соединить это вместе, то это сделаю я.