Обещания, которые мы собирались сдержать
Шрифт:
— Ты так низко обо мне думаешь, не так ли? — Она издает тихий звук, качая головой. — Как жаль, что наши отношения развалились.
— Ну, ты знаешь, кто в этом виноват. — Я опираюсь другой рукой на стену, телефон зажат в правой руке, готовый набрать номер в случае необходимости.
— Я виню тебя, — говорит она, ее голос серьезен. — Ты отталкивала меня годами, когда все, чего я хочу, это чтобы у нас была та особая связь, которую мы когда — то разделяли. У меня нет ее ни с кем другим, ты знаешь. Ни с твоим братом, и уж точно не с Каролиной. Она относится
Я не пытаюсь поправить ее насчет Уита, потому что она ошибается. Хотя она права в отношении Каролины. Наша мать пугает ее, и Каролина держится от нее на расстоянии. Она видела, как мать контролировала меня, и не хотела иметь с этим ничего общего.
И я не могу держать на нее зла. Ей повезло, что она сбежала.
— Ты хочешь сказать, что это моя вина? — недоверчиво спрашиваю я.
— Конечно. Если бы ты просто послушала меня, твоя жизнь была бы идеальной. А сейчас она такая… грязная. — Она морщит нос, хотя в нем нет особого движения.
Сколько пластических операций она сделала?
— Грязная в каком смысле? — Если я продолжу говорить, то отвлеку ее. И, возможно, проберусь в свою спальню, где смогу запереть ее.
— Эти отношения со Спенсером Донато — не то, что я представляла для тебя. Тот факт, что ты живешь с ним и даже не замужем, скандален.
Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь. Это та же самая женщина, которая терпела многочисленные интрижки своего мужа на протяжении всего их брака, всегда закрывая на это глаза, пока не перестала отводить взгляд.
— Это не так скандально, как то, что я вышла замуж за человека, достаточно старого, чтобы быть моим отцом, которого я едва знала, — замечаю я. — За человека, который был скрытым гомосексуалистом и вступал в сомнительные отношения во время нашего брака. Я уверена, что ты скажешь мне, что не знала о предпочтениях Эрла.
— Я не знала. Он пришел ко мне с очень конкретной просьбой — он хотел жениться на тебе.
— И использовать меня как прикрытие.
— Ты была молода, красива и богата сверх меры. Какой мужчина не захотел бы тебя?
— Ты никогда не давала мне выбора.
— Ты и не хотела, — подчеркивает она. — Ты не любишь принимать решения, Сильви. Ты всегда это говорила. Ты хочешь, чтобы кто — то всегда контролировал твою жизнь.
— Это то, чего ты хотела для меня. Ты никогда не давала мне выбора, чтобы я сама принимала решения. Ты направляла каждый мой шаг, практически всю мою жизнь. — Я крепче сжимаю телефон в руке и смотрю вниз, когда он зажужжал. Я вижу, что это сообщение, но не могу понять, от кого оно.
— Потому что ты не могла принять решение самостоятельно. Когда ты предоставлена сама себе, ты совершаешь бесконечные ошибки.
— Верно, поэтому лучше, если я позволю тебе делать все мои жизненные выборы.
Ее улыбка застывает на месте. — Да. Именно так.
— Значит, ты можешь решать, жить мне или умереть.
Улыбка исчезает,
— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты просто отказываешься это видеть. Признавать это. — Я смотрю направо, дверь моей спальни так близко. — Ты пыталась убить меня годами. Тебе это почти удалось. Вот почему я не могу больше находиться рядом с тобой, мама. Разве ты не видишь?
— Ну, разве ты не видишь, как я люблю и обожаю тебя? — Она бросается ко мне, пока не оказывается прямо передо мной. Смотреть на ее лицо почти как в зеркало, ее черты так похожи на мои. Только цвет глаз у нас разный. Ее форма лица, ее скулы, ее подбородок. Ее губы, наклон носа.
Это все я. Я знаю, что похож на нее, но я никогда не думал, что это так близко.
— Удивительно, не правда ли? Как сильно я похожа на тебя? — Ее глаза сверкают, улыбка широкая. Она все еще так настроена на меня, что это странно. — Я принесла твои фотографии с собой на консультацию. Я сказала ему, что вот на кого я хочу быть похожей.
Мое зрение затуманивается, и голова начинает кружиться. То, что она говорит, так… странно. Удручающе.
Не нормально.
Кажется, я сейчас упаду в обморок.
— Что? — спрашиваю я, мой голос слаб. Я отступаю в сторону своей спальни, не пытаясь скрыть, что пытаюсь уйти от нее, но она движется за мной. Как будто она никогда не позволит мне сбежать.
— Ты слышала меня. Я хотела выглядеть как ты. Я хочу, чтобы люди видели нас и думали, что мы сестры. У нас такая связь, ты знаешь. Мы связаны. Я знаю, о чем ты думаешь, что чувствуешь, что хочешь делать дальше. Ты — моя мини — я. Моя особенная девочка. Я назвала тебя в честь себя. Ты моя. И смотри, теперь мы похожи друг на друга еще больше. Теперь мы точно можем сойти за сестер.
— Я не твоя сестра. Ты моя мать.
— О, я знаю. Просто… теперь легче сказать, что мы сестры, тебе не кажется? Когда ты была младше, ты была такой нуждающейся. Я, возможно, делала с тобой некоторые вещи, чтобы ты молчала. Что в этом такого? Многие мамы так делают.
Я моргнула, потрясенная ее признанием.
— Я делала некоторые вещи, которыми не горжусь, моя дорогая, но это все в прошлом. Я ничего не могу поделать, если то, что я так беспокоилась о тебе, привлекло ко мне столько внимания. Твой отец был слишком занят, трахая других женщин, чтобы обращать на меня внимание. Я должна была что — то сделать.
Пусть она обвиняет в этом моего отца. Она все еще не может взять на себя ответственность.
— То, что ты сделала, было неправильно, и ты это знаешь. — Я просунула руку за спину, когда оказалась у двери своей спальни, и потянулась к ручке, когда она бросилась ко мне, ее рука накрыла мою.
— Куда, по — твоему, ты идешь?
Я ничего не говорю, и дрожащий вздох вырывается из меня, когда она крепче сжимает мою руку. Она стоит так близко ко мне, ее тело прижимается к моему, заставляя меня отпрянуть от нее. Я откидываю голову назад, пока она не ударяется о дверь, отчаянно пытаясь убежать.