Обещай мне свет
Шрифт:
— Все хорошо, — убеждала я ребёнка и себя саму. — С тобой все будет хорошо. И он будет в порядке.
Я очень на это надеялась.
***
Часом позже меня потрясли за плечо, в попытке разбудить. Я с трудом разлепила глаза.
Он сидел рядом со мной на диване, такой высокий и широкоплечий во тьме комнаты. Но я знала, что это не Райдер. Мое тело не трепетало, а сердце не ускоряло бег, как в те моменты, когда мы вместе.
— Ты в порядке? — спросил Гэвин, глядя на меня в темноте.
Я села, подобрав
— Ага, — прикоснувшись к нежной коже шеи, ответила я.
— Уверена? Синяки остались? — спросил он, наблюдая за мной.
— Нет. Он схватил меня за шею, но ничего более. Его будто что-то останавливало.
Уперев локти в колени, Гэвин устало выдохнул:
— Лихорадка вернулась.
— Швы не разошлись? — спросила я.
— Нет.
— Это был один из его кошмаров, — произнесла я в попытке убедить Гэвина и саму себя.
— Знаю. Я разговаривал с мамой... Нам кажется, что у него ПТСР, Мэдди. У него все симптомы. Кошмары, галлюцинации. Вспомни, что было с Евой, когда она только вернулась? Да только подумай — Райдер и так не подарок, а вкупе с избиениями и голодным истощением... Такое кого угодно сломает. Даже Райдера.
— А может, все дело в лихорадке? Днем же все было хорошо. Даже после того, как он узнал об усыновлении, — предположила я.
— Да какое хорошо? Когда ты заснула, он... ну... он был не в себе. Домой пришел отец и захлопнул за собой дверь. Полагаю этот звук и запустил механизм. Райдеру он мог напомнить звук выстрела. У него взгляд стал безумно диким. Мэдди, таким я его никогда не видел, — расстроено произнес Гэвин.
Райдер всегда был жестким человеком, он всех спасал. И видеть его таким тяжело, практически невыносимо. Куда девался тот, кто угрожал поубивать всех, кто косо на меня посмотрит? Тот, кто не ведал страха?
— Мы с отцом уже беседовали насчет ветеранов войны с ПТСР. Картина та же. Потеря самообладания при громком звуке. Ночные кошмары. Пускай Райдер и не солдат, но он отправился на войну.
— И все еще не вернулся, — добавила я.
На улице разошелся ветер, отчего задребезжали окна. Он как будто пытался спастись от одиночества, прорвавшись внутрь дома. Я выпрямила ноги и поднялась, четко осознав, куда должна пойти.
— Куда ты? — спросил Гэвин, глядя на меня.
— Обратно в постель, — ответила я, обойдя его.
Гэвин вскочил и поспешил за мной.
— Сомневаюсь, что это безопасно.
— Он мне ничего не сделает, Гэвин.
— Но он не в себе, Мэдди.
Я обернулась к нему лицом.
— Райдер может быть и холодным, и жестким, но навредить он мне никогда не сможет. Я не оставлю его. Если понадобится, буду спать на стуле, но я никогда не отвернусь от него.
— Потребуется время, Мэдди.
Что ж, это несложно, потому что у меня было все время мира.
Глава 17
Лихорадка Райдера не исчезала, как и его кошмары. Я была уверена, что кошмары появились вследствие лихорадки. Гэвин же настаивал на ПТСР. Мы не могли договориться по этому поводу. Но Райдеру
Пару дней спустя мы забили еще одну корову. Пускай это отвратительно и грязно, но зато теперь нам хватит мяса на всю зиму. Две коровы, оставленные для удоя, бродили по полям, целыми днями тихо мыча, или топтались вокруг амбара по ночам.
Мы законсервировали последнюю партию мяса и спрятали часть припасов в небольшом подполе сарая. Остальные оставили в самом сарае, где всю зиму оно оставалось бы охлажденным.
С раннего утра я работала во дворе, поддерживая температуру огня, чтобы прокипятить стеклянные банки, отчего руки раскраснелись и горели кончики пальцев. Ближе к наступлению к темноты я наконец перебралась в дом. Открыв заднюю дверь, прислонилась к косяку и прикрыла глаза, чтобы быстрее привыкнуть к темноте. Мелькнула мысль, что я могла бы уснуть прямо вот так — стоя. Это было бы проще, чем пересечь длинный коридор.
Какой-то шум в доме вынудил меня открыть глаза, выныривая из полудремы. Я оттолкнулась от двери, в то же время зевая. Медленно плетясь по коридору, я почувствовала, что вот-вот засну на ходу. Из-за угла меня приветственно поманила темная спальня.
Кровать оказалась пустой. Но я слишком устала, чтобы переживать о том, где мог быть Райдер. Так что, недолго думая, прямо в одежде я забралась в постель. И провалилась в сон спустя считанные минуты.
Через какое-то время я проснулась в холодной спальне. Потирая глаза, потянулась, лежа под теплым одеялом, и задумалась, долго ли я спала. Судя по темени за окном, ужин я пропустила. Снова. Уже в третий раз за эту неделю, но я слишком уставала. Когда целый день консервируешь мясо, мыслей о еде как-то не возникает.
Неожиданно для меня именно этот момент выбрал ребенок, чтобы толкнуться. Круговыми движениями я погладила живот, прислушиваясь к движениям малыша. Надо бы рассказать Райдеру. Но после всего, что он пережил — пытки, возвращение домой, кошмары, правду о рождении, — я слишком боялась. Но он должен узнать о ребенке. Прошло уже слишком много времени.
Где-то в доме хлопнула дверь. Раздались голоса. Заставив себя сесть, я перекинула свои длинные темные волосы через плечо, жалея, что не заплела их в косу.
Скинув одеяло с ног, я встала с кровати. Неплохо бы переодеть провонявшую одежду, раздобыть какую-нибудь еду и найти Райдера.
Мои глаза быстро привыкли к темноте, но при отсутствии достаточного освещения видно было мало что. Я зажгла маленькую свечку, лежащую возле кровати, наполняя комнату мягким желтоватым свечением. Подошла к шкафу Райдера, достала себе чистую рубашку, желая как можно скорее отмыться от вони скота.
Расстегнув свою кофту, я бросила ее на пол. Спиной к двери я стояла в одном лифчике. Ладонями я обхватила свой пока еще небольшой животик. Живот бы теплым, а руки мои холодными. Меня наполнило умиротворение. Я так и стояла, обнимая своего будущего малыша, мысленно вернувшись в день, когда он был зачат. Когда мы, спеша домой, ворвались в хижину в поисках укрытия.