Обесточенный
Шрифт:
Несмотря на мой полный желудок, фантомная боль все равно сжала мой живот: воспоминания о голоде и холоде той первой зимой в Нью-Йорке, когда у меня не было ничего и никого, только моя писанина, шоу, и надежда, что будущее будет выглядеть иначе. Ноа это бы понял.
Он рассеянно почесал бороду и покачал головой.
— Когда я действительно останавливаюсь и думаю об этом, все это ощущается как миллион лет назад. Еще одна жизнь назад. А по ночам, когда я совсем один, вокруг тишина, и кажется, не так уж и давно все это было. Такое ощущение, что это все
Боль пробралась в мое сердце.
— Ты можешь мне не верить, но я понимаю. И мне очень жаль слышать это.
Ноа пожал плечами и поднял голову, не глядя на меня, словно это было не важно. Он протянул свои палочки и закинул несколько кусочков курицы в рот.
— Я не хочу, чтобы звучало так, будто я никогда не получал никакого внимания. Это было бы просто ложью.
— Ты и сейчас привлекаешь внимание дам, красавчик, — сказала я.
— Как только я нашел свое место на хардкорной сцене, начал завоевывать репутацию капризного, таинственного маленького дерьма, и это действительно помогало мне получать цыпочек. Стало еще лучше, когда я начал поправляться. Ворон Торнвуда, так меня прозвали.
Я расхохоталась, прикрыв рукой рот, чтобы кусочки апельсиновой курочки не разлетелись по всему одеялу. Я достаточно часто бывала в округе, чтобы узнать заготовку, когда ее услышала.
— Что?! Ты, обманщик, они так не называли тебя. Твои волосы даже не черные!
Лицо Ноа покраснело почти мгновенно, но губы растянулись в улыбке, как будто он был рад, что его поймали.
— Ну, эта история действовала на глупых женщин.
Ноа немного понаблюдал за тем, как я смеюсь, прежде чем игриво начал толкать меня.
— Хорошо, хорошо! Ты рассмеялась, сладкая. Не у всех в ногах постоянно валяется противоположный пол, как у тебя.
— Когда ты начал прибавлять в весе? Кевин сказал, что ты все еще был довольно тощим, когда он встретил тебя.
— Ты говорила обо мне с Кевином? — спросил он, толкая меня локтем в ногу.
— Это не твое дело, — сказала я, ткнув его одной из моих палочек. — Не меняй тему.
Ноа провел рукой по собственным мышцам живота, словно до сих пор не привык к их существованию.
— Полагаю, мне было двадцать два года, когда я, наконец, начал воспринимать все всерьез. Я научился драться для этого. Будучи настолько вовлеченным, я должен был научиться.
— В Бостоне тоже были тяжелые годы, как у вас, — вспомнила я.
Хардкорные и метал-площадки были куда более мирными, чем кто-либо мог даже представить, но у нас были группы придурков, которые разрушили это для всех остальных.
— Было одно шоу, я сейчас даже не помню названия группы, но это были я, Куинн и куча других парней из средней школы. На нас напали прямо на сцене. Чуть не отправили Куинна в больницу. После этого было бы глупо не пытаться стать сильнее. Это был мир, в котором я жил и должен был подстроиться, —
Ладонью я заскользила по его разноцветной руке.
— Вау. Так это были не просто поступки крутого парня... это твое выживание, — сказала я.
Ноа не ответил и не посмотрел на меня. Он немного повернулся и потянулся за печеньем с предсказаниями.
— Скажи, что у тебя на уме, сладкая. Настолько ли мне повезло, что не нужно соревноваться с каким-то здоровым хипстерским парнем?
Я немедленно почувствовала странный стыд, то же чувство, которое я всегда испытывала, когда что-то становилось слишком эмоциональным или уязвимым для меня. Раскрывать свои чувства было не совсем моим коньком, но в тот момент я как будто не могла себя остановить.
— Парни, они не задерживаются рядом со мной, — сказала я ему. — Я кажусь им... единорогом. Все они думают, что я клевая и люблю свою работу, им нравится, что я дотошная по отношению к сцене, но они могут лишь немного приблизиться, чтобы стать друзьями. Не осмеливаются подходить ближе. А те, кто все же начинают встречаться со мной, обычно заканчивают ненавистью, потому что я всегда забочусь о своей работе больше, чем о них.
После паузы я добавила:
— Полагаю я заслуживаю это.
— Я вообще не понимаю, — сказал Ноа. Его глаза блуждали по моему лицу, будто он пытался зафиксировать его в памяти. — Ты именно та девушка, о которой мы все мечтали с тех пор, как присоединились к музыкальной площадке.
— Видимо, никто не знает, что делать с мечтой, когда они ее получают, — усмехнулась я. — Потому что большую часть времени я даже не могу устроить себе свидание.
— Хорошо, — сказал Ноа, наклоняясь ближе ко мне. — Тебе не нужно беспокоиться об этом, пока ты в Сиэтле. Потому что я претендую на твое время... и на эту вкусную киску.
Желание пронзило мое тело.
— Это правда?
— Попробуй позволить кому-нибудь еще приблизиться и увидишь, — сказал он.
Ноа провел ладонью по моей голени и бедру, едва не коснувшись центра. Он ухмыльнулся мне, его глаза блестели.
Когда я наклонилась чтобы поцеловать его, по листьям над головой застучали капли дождя, и вскоре наша обнаженная кожа стала мокрой. Ноа раздраженно хмыкнул мне в рот, и наш поцелуй быстро перерос в смех. Мы встали и вместе начали собирать пикник. Я посмотрела на задницу Ноа, когда он входил в дом, и, смеясь, присвистнула ему вслед.
Когда я вернулась на кухню с руками, заполненными едой, Ноа стоял возле раковины, уставившись на свой телефон. Приглушенный серый свет снаружи падал на его великолепное обнаженное тело. Было похоже на мраморную статую греческого бога, но от выражения его лицо мне стало нехорошо.
Я положила тарелки на стойку и подошла к нему, положив руку ему на плечо.
— Все в порядке?
Ноа вздрогнул, словно не слышал, как я подошла. Он резко вдохнул.
— Да. Я просто… — он снова посмотрел на свой телефон. — Похоже, Гэвин наконец-то связался с Дюком. У нас запланирована встреча в городе на завтрашнее утро.