Обесточенный
Шрифт:
Во мраке моего сознания я услышал, как Дюк посмеялся надо мной, прежде чем выйти из комнаты, и я так сильно сжал зубы при этом звуке, что челюсть начала болеть.
К тому времени, когда я почувствовал себя достаточно спокойно, чтобы снова открыть глаза, Эш и Джефф тоже поспешили покинуть комнату. Руки Куинна все еще были у меня на плечах. Он ждал, терпеливо глядя на меня, когда я обернусь.
– Ты в порядке?
– Ни капли, - прорычал я.
– Ты справился с этим, как чемпион, Ноа, - сказал Гэвин.
Он стоял у огромных
– Ты, положивший его в больницу – идеальная история для начала сольной карьеры Дюка. Ты не можешь заниматься его дерьмом. Тебе не удастся выйти из этого сухим.
– Я сломаю зубы следующему человеку, который произнесет его имя, - сказал я.
Когда я тяжело опустился на один из стульев, Гэвин и Куинн обменялись взглядами, но ни один из них не стал спорить со мной.
– Итак, что, черт возьми, нам теперь делать?
– сказал Куинн, скрещивая руки.
– Этой группе конец, - сказал я.
– Отсюда нет обратной дороги. Все кончено.
Когда Гэвин не вмешался, чтобы поправить меня, Куинн с ужасом посмотрел на меня и ударил по моему плечу.
– Дерьмо, не говори так, мужик, это еще не конец. Ты уходишь?
– Я ухожу?
– спросил я, обведя пустую комнату рукой.
– Куинн, только ты один до сих пор здесь! Этой группе наступил конец в минуту, когда тот ублюдок взобрался на нашу сцену.
Куинн покачал головой и двинулся вдоль стола.
– Я не могу поверить, что это происходит.
Он повернулся к Гэвину.
– Мы должны показать Ноа по телевизору, чтобы он мог рассказать всем свою версию истории! Давай прекратим этот глупый мораторий на прессу и выведем его туда. Люди поймут, как только услышат, что это была самооборона.
Гэвин вздохнул и посмотрел на Куинна так, что головная боль вспыхнула у меня за глазами.
– Дружище, послушай, я знаю, что это неприятно слышать, но все не так просто. Ноа не только стоит перед концом своей карьеры, возможно, ему грозит тюремное заключение за непредумышленное убийство. Может быть, ему светит срок в десять лет. Ты ведь это понимаешь?
Куинн просто уставился на него.
– Каждая вещь, которую мы делаем или говорим о том, что произошло на фестивале, может испортить суд над Ноа. Непредвиденные последствия, парень – то, что мы делаем, чтобы спасти группу, может в итоге отправить Ноа в тюрьму. Я знаю, ты хочешь поспорить с Дюком, но мы должны с этим смириться. Парни, он имеет преимущество. У него больше возможностей для маневра и ему меньше терять. То, на чем мы должны сейчас сосредоточиться, – это сохранить Ноа в безопасности и на свободе.
Тюрьма. Черт возьми, что если я попаду в тюрьму? Как долго смогу выжить там даже с моим уровнем славы? Что-то подсказывало мне, что большинство парней внутри не хотели дружить с какой-то шикарной рок-звездой.
– Ноа спас меня, - тихо произнес Куинн.
–
– Я знаю, Куинн. Мне жаль. Хотел бы я, чтобы это имело должное значение.
– Все думают, что Ноа – чудовище, когда все это время им был Дюк. Кому есть дело до старых барных драк? Не могу поверить – все, что нужно людям, это думать, что он убил кого-то.
– Я знаю, - снова сказал Гэвин.
– Я все еще хотел бы иметь больше власти над той сделкой, которую вы с ним подписали. Каким-то образом я ожидал нечто подобное.
– Мы все ожидали этого, - пробормотал я.
– Вопрос был лишь в том, когда и чего ожидать.
– Но это не твоя работа – держать подальше индустриальных хищников, а моя. Моя неудача, - сказал Гэвин.
Когда мы с Куинном посмотрели на него, он повернулся к окну.
– Я хорош в этом бизнесе, потому что, на самом деле, музыкальная индустрия – это люди. Знать, что они хотят, что им нужно, и что они собираются делать дальше. Суть в том, что моя работа – узнавать людей, и я знаю тебя, Ноа. Ты хороший человек. А Дюк нет. Я все видел и должен был положить этому конец. Я должен был держать его подальше от вас обоих.
От слов Гэвина меня наполнили незнакомые сложные эмоции. Я не мог взглянуть на него.
– Если бы у нас было какое-то доказательство случившегося на самом деле, все было бы иначе, но мы стреляем впустую.
– Десять тысяч человек на этом фестивале, и мы не можем найти чертовых крохотных доказательств, - сказал я себе.
– Это не имеет никакого смысла.
– Я думаю, это был просто угол. Большинство людей могли видеть только парня на сцене сзади, они не могли видеть, держал ли он нож перед собой, - сказал Гэвин.
Мы втроем затихли и слушали сильные порывы ветра за окном. Солнечный свет проникал через гавань, отражаясь от воды.
– Постарайся отвлечься от всего этого, - наконец сказал Гэвин.
– Отдохните оба. Держитесь подальше от интернета. У меня есть кому присмотреть за другими парнями. Давайте просто постараемся успокоиться, прежде чем мы узнаем реальный ущерб.
– В смысле?
– спросил я.
– Будут ли они выдвигать против тебя обвинения.
Я рад, что уточнил.
– Не могу поверить, что это происходит, - сказал Куинн.
– Так быть не должно.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Лорел
Я была комком нервов, пока ждала Ноа в клубе «Грейвьярд» той ночью. В день, когда ему позвонили насчет собрания группы, мужчина был настолько подавлен, что больше не хотел дурачиться или шутить. Казалось, он хотел побыть один, поэтому я извинилась и, ссылаясь на свою воображаемую работу в городе, вернулась в отель. Я провела большую часть прошлой ночи и весь день в поисках новостей об обвинениях Ноа или объявлении Дюка, но никто не разнюхал ничего свежего. Я, казалось, была единственной, кто знал, что происходит встреча.