Обет мести. Ратник Михаила Святого
Шрифт:
– Нури-багатур? – даже обрадовался сотник, явно желая помочь обладателю блестящей пластины с соколом. – Пять дней назад видел его на Суре. Слышал, он собирался со своими к Ельцу кочевать.
– Слушай! – оживился Иван. – Передай всем, кого в степи встретишь, что Иван-багатур срочно ищет Нури-багатура! Дальше к Сараю пойду правым берегом Итиля! Гривну серебра подарю тому, кто передаст мои слова Нури!
– Давай гривну! – с готовностью протянул руку молодой татарин. – Сейчас же в ту сторону поверну!
Иван
– Что это за Нюра такая, о которой ты с татарином баял? – поинтересовался молодой Степан, по силе и воинской сметке явно выходивший в десятке на второй план. – Баба твоя, что ли?
Иван улыбнулся и вкратце поведал о своих годах, проведенных в донских и волжских степях, о том, какую роль сыграл крепкий опытный татарский наставник в его жизни.
Он никак не думал, что желанная встреча состоится столь быстро. То ли сотник проявил недюжинное усердие, зарабатывая свою гривну, то ли судьба вновь благоволила Ивану. Нури нашел его маленький отряд в пяти дневных переходах от ордынской столицы.
Начало встречи было, правда, более чем настораживающее. Когда сзади показались три десятка конных, с лихим посвистом мчавшихся по следам русичей, многие заметно побледнели. Степан глубоко вздохнул и вымолвил:
– Ежели навалятся, и цацка твоя золотая не поможет, верно?
Иван не ответил. Взвел арбалет, вложил железную стрелу. Опустил стальное перо на шлеме, защищавшее переносицу. Тихо, но властно вымолвил:
– Коли дойдет до сшибки, все как один бьем на старшего! Я в него первый стрелу пущу. И не робеть, разом! Без вожака в сей же час рассыплются, помяните мое слово! Я их повадки степные в свое время прекрасно познать успел. Луки – товсь! Встали кучно!
Вой и гиканье приближались. И вдруг чуткий слух бывшего бортника уловил в этом хаосе звуков выкрик:
– Хэй, хей, Иван! Куда ты так быстро едешь от Нури?! Не спеши, у меня все равно кони лучше!
Широчайшая улыбка набежала на лицо тверича. Он опустил арбалет и радостно возвестил:
– Это наша Нюрка скачет! Отбой, все в порядке. Дальше вчетверо сильнее пойдем! Э-э-э, не вздумай кто обозвать его этим бабским именем!! Срубит вмиг и прав будет! Звать его багатуром, ясно? Нури-багатур!!
Это действительно был отряд Нури, за все время разлуки так и не прибившийся к какому-нибудь более сильному хозяину. Двое дюжих мужчин обнялись, не сходя с коней, две пары глаз искренне были рады видеть друг друга.
После первых приветствий Иван спросил:
– Где Торгул?
Нури сразу помрачнел.
– Хан Торгул пасет табуны великого Темучина. Амылей, шакал, все-таки сделал свое гнусное дело. Нури узнал, что Амылей ушел на Русь, Нури давно кочует у ее южных улусов. Нури хочет отомстить за Торгула, в свой домашний шатер Амылей не должен вернуться!
– Твой Амылей давно уже служит у Торгула подпаском, – грустно улыбнулся Иван. – Его кровь глубоко напитала русскую землю.
Степной богатырь не сразу поверил услышанному, Ивану пришлось предъявить перстень поверженного кровника.
– Ой, Ваня-джан, Ваня-джан!! Какую радостную весть слышат мои уши!! Оса ярости больше не жалит мое сердце! Ты настоящий багатур, Иван, и ты настоящий друг Торгула. Скажи, куда едешь, зачем меня хотел видеть? Мои нукеры – твои нукеры! Моя сабля – твоя сабля! Говори!
Иван предложил отъехать в сторону. Один на один изложил Нури свой дерзкий замысел. Тот внимательно выслушал и покачал головой:
– Там много слуг осталось, Иван! Амылей свою мать и жен с детьми одних не оставил.
– Знаю. Оттого и хочу решить все не рубкой, а хитростью. Сабля – плохой помощник, когда до дома сотни верст, а вокруг полно твоих соплеменников. Ты мне нужен больше для отвода глаз и для охраны по пути на Яик. С мамашей я буду говорить сам, лишь бы меня к ней допустили. Ну, а ты подстрахуешь, если задержусь в ее шатре слишком долго.
Нури на мгновение задумался, затем тяжело хлопнул ладонью в знак одобрения друга по плечу. По общему согласию стан решили разбить досрочно, чтобы отпраздновать встречу.
Вскоре на берегу великой реки запылало сразу несколько высоких костров. Сидя вокруг них, тверичи впервые в жизни пробовали кислый хмельной кумыс. Братались с татарами. Завели бредень на ближайшей отмели и с удовольствием хлебали желтую стерляжью уху. Соревновались в меткости метания стрел, боролись на поясах, обнимались. Лишь после полуночи степь огласилась дружным раскатистым храпом…
Стойбище Амылея отряд нашел через двенадцать дней. Полтора десятка юрт стояли в открытой степи. Мелькали люди, горели костры, неподалеку пасся табун коней и большая отара овец. Когда вновь прибывших заметили, из юрт вылезло никак не меньше мужчин, чем было в отряде Нури и Ивана.
– Они вскоре намаз совершать начнут, – негромко произнес Иван. – Может быть, налетим и вырежем все это змеиное гнездо, чтоб больше кровь Амылеев не текла в людских жилах?! Они беззащитнее овцы будут.
– А потом вся Орда станет передавать друг другу, что славный багатур Нури обнажил свою саблю во время молитвы? Тогда каждый мусульманин начнет гоняться за нами, готовый ради Аллаха даже в одиночку совершить правое дело! Нет. Попробуем все сделать тихо, как ты и хотел. А чтоб не вызвать подозрений, совершим намаз здесь, пусть твои люди делают то же, что и мои. Тогда нам быстрее поверят!