Обет молчания
Шрифт:
— Вы меня рассмешили и одновременно расстроили, — сказала очень довольная мисс Каррутерс. — Но, похоже, все действительно складывается очень удачно.
Она казалась другим человеком. Она вся светилась. Было ли это вызвано ее влюбленностью или счастливой уверенностью в завтрашнем дне? Ведь жизнь гувернантки так зависит от случая.
Мы сидели, и мисс Каррутерс рассказывала о докторе Эджертоне, о том, как с самого начала они стали хорошими друзьями.
— Конечно, мы иногда встречались в госпитале, — сказала она. — И часто гуляли в парке. С этого все и началось.
— Я нахожу это замечательным, — сказала я ей.
— И когда осознаешь, что
— Но вы этого не сделали. Я помню, как вы заявили, что останетесь до тех пор, пока не уедут все английские девочки.
— А ваша мама была так добра ко мне. В этой цепочке событий большую роль играл случай.
— Не показывает ли это, что все не так плохо?
Из самого худшего может возникнуть что-то хорошее. Возможно, мы всегда будем вспоминать это время.
— Думаю, я не забуду его до конца своих дней, — сказала мисс Каррутерс.
Маму новость привела в восторг.
— Я много думала о мисс Каррутерс, — сказала она. — Я понимала, что ее интересует, сколько времени еще ты будешь в ней нуждаться. Я собиралась попросить ее остаться помогать раненым. Думаю, теперь она так и поступит, ведь доктор Эджертон тесно связан с госпиталем. Все сложилось для них обоих наилучшим образом. Я всегда считала доктора Эджертона одним из тех мужчин, которым необходима жена. Он был слегка потерянным после смерти Мэри. Поэтому я очень довольна, а мисс Каррутерс словно стала другим человеком. Ее всегда тревожили мысли о будущем. Как и большинство гувернанток. А о твоих занятиях мы можем не беспокоиться, ведь тебе уже почти семнадцать. И с Чарльзом все в порядке, он каждый день берет уроки у священника. Конечно, мы должны будем отправить его в школу, но пока с этим можно немного повременить. Я не хочу, чтобы он уезжал из дома, пока идет война. Мне надо иметь всех вас при себе. Мне не нравится, что ваш отец постоянно в Лондоне, но, по крайней мере, он почти всегда проводит конец недели здесь.
Примерно в это время в отношении Маркуса ко мне произошла какая-то едва уловимая перемена.
Сначала я приписала ее моему воображению, но потом она стала заметнее.
Аннабелинда постоянно находилась в его обществе, и я почти не бывала с ним наедине. Я не могла винить одну ее, хотя она и прилагала для этого много усилий.
Если он шел посидеть на скамейке под деревьями, Аннабелинда всегда была рядом с ним. Я имела обыкновение присоединяться к ним, пока не почувствовала, что мешаю. Должна признать, что Маркус никогда ничем этого не показывал, чего нельзя сказать об Аннабелинде. Майор оставался так же вежлив и любезен, как всегда, но я чувствовала в его поведении некоторую отчужденность.
В августе мама сказала:
— Скоро твой день рождения. Не могу поверить, что прошло уже семнадцать лет с момента твоего появления на свет. Я твердо решила устроить по этому случаю праздник. Пусть все повеселятся. В такое мрачное время мы все нуждаемся в этом. Ведь известия с фронтов не становятся лучше, не так ли?
От перспективы праздника всех охватило радостное волнение.
Сначала мы решили, что при хорошей погоде устроим его на лужайке. Для всех ходячих раненых будет буфет, но мы не забудем и о тех, кто прикован к постели.
Но эту идею отвергли и, в конце концов, решили собрать всех в главном зале и устроить концерт.
Для сцены предложили использовать возвышение в конце зала. Выступать в концерте вызвались местные таланты из персонала и пациентов.
— Эта затея будет стоить тебе больших хлопот, — сказала я маме.
— Моя милая Люсинда, это твой день рождения, а семнадцать лет — веха в жизни. Все должны понять, какое это важное событие.
Все только и говорили о дне рождения, где гвоздем программы должен стать концерт.
— У всех должно возникнуть впечатление, что они в Друри-Лейн, [6] — сказала миссис Грей, которая, по моему убеждению, не имела о Друри-Лэйн ни малейшего представления. Но мы понимали, что она хочет сказать.
И вот этот день наступил. Были добрые пожелания и подарки, и все вели себя так, словно я совершила нечто замечательное, прожив на свете семнадцать лет.
Концерт начинался в половине третьего.
Утром я улизнула в парк. Я все время думала о своем разговоре с Маркусом и его постоянных упоминаниях о том дне, когда мне исполнится семнадцать лет. Дело в том, что я уже начала верить в его любовь ко мне, и эта мысль приводила меня в ужасное волнение. Едва ли отдавая в этом отчет, я вбила себе в голову, что мое семнадцатилетие явится поворотным пунктом в наших отношениях, ведь, в конце концов, он намекал именно на это.
6
Друри-Лейн — один из самых знаменитых лондонских театров.
Потом я начала сомневаться, но эта мысль не оставляла меня.
Я винила во всем Аннабелинду. Она с такой решительностью осуществляла свое намерение постоянно быть рядом с Маркусом. Я говорила себе, что он этого не хочет, но слишком хорошо воспитан, чтобы попросить ее уйти. Я пыталась убедить себя в этом и подавить свои сомнения.
Я увидела его в парке и почувствовала себя счастливой: мне показалось, что он ищет меня.
Теперь Маркус передвигался без особых затруднений. Мама незадолго до моего дня рождения передала мне слова доктора Эджертона, что Маркуса выпишут из госпиталя примерно через неделю.
Он был с палкой, но двигался с видимой легкостью.
Я окликнула его.
Маркус Мерривэл остановился:
— Люсинда! Мои поздравления. У вас сегодня такой праздник! Вы должны гордиться.
— О, это все благодаря маме. Она твердо решила, что все должны узнать об этой великой дате.
— И правильно.
— Ну, возможно, и не был. Но, знаете ли, теперь я ни на что не годен.
— Вас не пошлют?..
— На передовую? Пока нет. Сейчас меня на некоторое время упрячут в военное министерство, где мне найдут какое-нибудь занятие.
— Вам там будет интересно?
Маркус сделал гримасу. Мы проходили мимо скамейки, и я сказала:
— Не хотите ли посидеть?
— Доктора предписали мне тренировать ногу.
Но на самом деле я должен был бы репетировать.
— О, вы сегодня выступаете?
— Да, меня вовлекли в это.
— Что вы исполняете?
— «По дороге в Мандалей». [7]
— К вашим многочисленным достоинствам прибавляется еще и голос?
— Я не уверен в своих достоинствах. Думаю, еще вопрос, есть ли они у меня. А голос — это, ну… всего лишь голос. Вот и все.
7
Песня на стихи Редьярда Киплинга.