Обет

Гросов Виктор

Именно поэтому Ян и Тинг и решили обратиться к нему за помощью. Они надеялись заручиться поддержкой Чунa в борьбе за трон и освобождение его от тирании Танзина. В конце концов, враг моего врага — мой друг, не так ли?

Дворец князя, к которому мы направились, не стесняясь, среди бела дня, был настоящим чудом архитектуры, символом его власти и богатства. Он возвышался над городом, словно белоснежная гора, о подножие которой бьются волны человеческого моря. Его стены, украшенные изысканной резьбой — сцены из жизни богов, мифических существ и просто прекрасных дев, — сверкали на солнце так ярко, что больно было смотреть. Высокие

башни, увенчанные флажками с гербом князя — золотым солнцем на лазурном фоне, — устремлялись в небо, словно стрелы, выпущенные рукой великана. Вход во дворец, массивный и неприступный, охраняли статуи грозных воинов, закованных в камень, но, казалось, готовых в любой момент ожить и обрушить свой гнев на незваных гостей. Внутренние дворы, куда нам удалось заглянуть сквозь кованую решетку ворот, утопали в зелени экзотических растений, привезенных, судя по всему, со всех уголков мира, а воздух наполняли благоухание цветов и плеск воды в фонтанах, украшенных скульптурами невиданных зверей и птиц.

— Будь осторожна, Ян, — сказала Тинг, когда мы провожали ее до ворот дворца. — Князь Каршура — человек хитрый и непредсказуемый. Не доверяй ему.

Ян кивнула.

— Я буду осторожна, Тинг, — сказала она. — Но я должна попытаться. У нас нет выбора.

Она отправилась во дворец, оставив нас с Тинг ждать ее возвращения. Мы решили временно разделиться, чтобы не привлекать к себе внимание. Тинг не хотела афишировать свое нахождение в Каршуре. Судя по ее обмолвкам, между Чаном и Тинг пробежала кошка.

Я подавил смешинку от этого каламбура.

Тинг и Мэи отправились в небольшую гостиницу на окраине города, где можно было снять комнату за несколько монет. Это было не самое роскошное место, но здесь было тихо и спокойно, и можно было отдохнуть от шума и суеты Каршура. Я же хотел погулять по городу. Устал я от всего этого, хочу в развеяться. Тинг чувствовала мой настрой и отпустила. Не маленький мальчик ведь.

— И ты, Макс, будь осторожен, — сказала Тинг, когда мы прощались. — Темные углы Каршура полны опасностей. Не доверяй никому и следи за своей спиной.

Я кивнул, чувствуя, как в груди зарождается предвкушение. Темные углы Каршура — это было именно то место, где я мог найти тех, кто не боялся бросить вызов Танзину, тех, кто был готов сражаться за свободу и справедливость. И я был готов рискнуть, чтобы найти их. Может и у меня получится привлечь к нашему союзу против узурпатора. Но я не тешил себя иллюзиями. Это я больше для галочки придумал программу-максимум.

Тинг рассказывала, что союзников можно найти в «Саду Шепотов» — месте, где собирались маги, наемники, и прочие темные личности, недовольные нынешним режимом. Сад находился в самом сердце Каршура, но был тщательно скрыт от посторонних глаз. Чтобы попасть туда, нужно было знать секретный проход, который охранялся чарами и иллюзиями.

К счастью, Тинг дала мне сопровождающего — Рена. Это один из моих новых знакомых, ловкий воришка, который согласился провести меня в это загадочное место. Он провел меня через лабиринт узких улочек, мимо лавчонок с сомнительными товарами и подозрительных личностей, которые наблюдали за нами из-под низко надвинутых шляп.

Наконец, мы остановились у обшарпанной стены, которая казалось была частью обычного дома. Рен пробормотал несколько слов на незнакомом мне языке, и стена растворилась перед нами, открывая проход в тайный сад.

Переступив

порог, я почувствовал, как меня окутывает волна сладкого, пьянящего аромата. Это был запах волшебных лотосов, которые цвели здесь в изобилии. Их огромные цветы, с лепестками, переливающимися всеми цветами радуги, плавали на поверхности небольшого озера, расположенного в центре сада. Вокруг озера росли экзотические деревья с причудливыми цветами и фруктами, а воздух наполняли пение невиданных птиц и жужжание насекомых.

Этот сад был поистине волшебным местом, полным красоты и таинственности. Он был скрыт от шума и суеты Каршура, словно оазис спокойствия в сердце бушующей стихии.

В самом сердце сада, там, где тропинка, вымощенная плитами розового мрамора, кончалась, уступая место изумрудному ковру травы, раскинулось небольшое озеро — спокойное, неподвижное, словно зеркало, в котором отражались небо, деревья и облака. А на его берегу, на скамье, высеченной из цельного куска белого камня, сидела она. Сидела прямо, величественно, словно древняя богиня, сошедшая с небес, чтобы даровать своим последователям милость или наказать их за прегрешения. И вся она — от макушки до подножия — была окутана аурой магии, столь мощной и древней, что у меня перехватило дыхание.

На ней было платье из тончайшего шёлка, цвета нефритового моря на закате, которое не скрывало, а лишь подчёркивало её стройную, гибкую фигуру, словно вторая кожа. Длинные, чёрные, как смоль, волосы, украшенные жемчужными нитями и живыми цветами, ниспадали на плечи тяжёлыми, волнующими волнами, напоминая ночное небо, усыпанное тысячами мерцающих звёзд. Её лицо… оно было прекрасным и нежным, как бутон лотоса, с тонкими, словно прорисованными тонкой кистью мастера, изысканными чертами. Алые, как спелая вишня, губы слегка трогала еле заметная улыбка, от которой, казалось, вокруг становилось светлее. Но самым поразительным в ней, тем, от чего невозможно было оторвать взгляда, были её глаза. Они были цвета глубокого, таинственного озера — такого же, как-то, на берегу которого она сидела, — озера, скрывающего в себе древние тайны и неведомые силы. В них было столько мудрости и спокойствия, столько скрытой мощи и… да, опасности, что я застыл на месте, словно поражённый молнией, не в силах ни пошевелиться, ни проронить ни слова.

— Кто ты? — спросил я, очарованный ее красотой.

— Меня зовут Алисия, — ответила она, ее голос был мягким и мелодичным, словно звучание нефритовых колокольчиков. — А ты, я так понимаю, Макс, Воин-Дракон?

Чего? Это кто ей сказал? Рен-воришка?

Я был поражен. Откуда она знает мое имя? Откуда она знает о пророчестве?

Алисия улыбнулась, и её улыбка, словно вспышка молнии, на мгновение осветила темноту моих сомнений, моих страхов, моих желаний. В этой улыбке было что-то гипнотическое, завораживающее, заставляющее забыть обо всём на свете.

«Алисия…» — прошептал я про себя, словно пробуя её имя на вкус. — «Алисия…»

Даже её имя звучало как волшебное заклинание, способное открыть любые двери, подчинить любую волю, сломать любые преграды. Оно струилось, словно дорогая пряность, ласкало слух, словно шелест лепестков лотоса на ветру. Я не мог оторвать от неё взгляда, словно загипнотизированный её красотой, её таинственностью, её властью, которую она не скрывала, а, напротив, демонстрировала с неприкрытой прямотой хищницы, играющей с попавшей в её сети жертвой.