Обезличенные
Шрифт:
То негаданное путешествие не слишком отразилось в Гошкиной памяти с точки зрения точности координат. Тогда к заборчику и станции растерянного Волкова пригнала необходимость решения острых финансовых вопросов, и поэтому он очень затруднялся сказать, где именно он увидел ту каменную избушку.
«Это на железной дороге, — неуверенно пробормотал он, неловко высвобождаясь из неласковых объятий Грошика, — точнее сказать не могу. Для чего вам это знать?»
Гурий, теряя внезапно охвативший порыв, глубоко вздохнул и неразборчиво пробормотал, съедая слова:
«Не знаю, Гоша, но почему-то мне это кажется важным.»
От всех пережитых волнений Гошка почувствовал нестерпимое желание пожрать, о чем незамедлительно поведал доктору, подкрепляя сообщение собственными наблюдениями.
«Моя бывшая, — вызывающе произнес он, — утверждала, что призраки не испытывают чувство голода, как, впрочем, и все остальные чувства, меня же вот прямо сейчас, помимо желания пожрать, распирает стремление отвесить
Гурий рассказывать не пожелал, но без разговоров потянул Гошку к первому попавшемуся магазинчику, уютно разместившемуся в подвале.
«Выбирайте, Гоша, — широко взмахнул он рукой, — угощаю. Я проверил на собственном опыте, никто и не заметит вашего вмешательства.»
Гошка с сомнением покосился на полки, заставленные разноцветными коробками и только глубоко вздохнул.
«Воровать не приучен, Гурий, — поведал он и вздохнул снова, — я и так задолжал конторе по грузоперевозкам. Не иначе, меня ждет огненная геенна или отдельный котел.»
«Ничего вас не ждет, наивный вы человек, — неожиданно весело заржал Гурий, находя в Гошкиных откровениях смешную сторону, — вы, когда окажетесь наконец за гранью, сначала потеряете свою смешную физиономию, а после исчезнете. И никаких котлов и реинкарнаций. Поэтому, воруйте и ничего не бойтесь. После рассчитаетесь!»
Гошка нерешительно потянулся за внушительным куском колбасы, ожидая с минуты на минуту явление сурового охранника, и воровато обернувшись, откусил солидный кусок. Гурий поддерживающе кивнул и последовал Гошкиному примеру. Однако на его предложение сделать небольшие продовольственные запасы, вежливо напомнил о правилах этики и основах морали.
«Имейте совесть, Гоша. — назидательно пробормотал доктор, запихивая в рот остатки колбасы, — она вам, возможно, еще пригодиться»
Следующие пару дней Гурий с Гошкой не покидали пределов квартиры, бездумно слоняясь среди пустых стен. За время их суточного отсутствия ухватистая тетка успела вывезти из квартиры все, что было прикручено, прибито и приклеено, и поэтому сейчас Гурий вместе со своим постояльцем мог наблюдать весьма плачевную картину внутреннего опустошения. На третий день их внимание снова привлекла знакомая картина. В отличие от прошлого раза, смятые землистые рожи потусторонних существ выглядели более уверенно, хотя в их действиях не было заметно особых перемен. Появившаяся на улице толпа так же сообща переместилась на более оживленную улицу и так же, разбившись парами, рассеялась среди прохожих. Гурий, заметив их появление, привычно выскочил на улицу и знакомо принялся суетиться среди полупрозрачных фигур. На фоне городского шума Гошка почти не слышал пугающих звуков, а шлепанье и шарканье и вовсе растворялись в городском многоголосье. Когда нагулявшиеся уродища снова собрались в общую стаю, Гошка наконец понял причину докторских метаний. Гурию во что бы то ни стало загорелось проследить маршрут безглазых существ. Однако эта задумка так и осталось задумкой, поскольку в какой-то момент безглазая толпа попросту растаяла в пути. Разочарование Гурия можно было потрогать руками, и Гошка, желая отвлечь расстроенного доктора снова вызвал его на разговор, поинтересовавшись причинами их настойчивых прогулок.
«Вы обратили внимание на прохожих? — не реагируя на вопросы отозвался Гурий, — ничего не заметили?»
Гошка никогда не отличался наблюдательностью, а память имел посредственную, однако сегодняшняя толпа показалась ему немного поблекшей, а многоголосье не таким настойчивым.
«Я это заметил немного раньше, — признался Гурий, помните тогда, у моего кабинета я натолкнулся на Маргариту? Она всегда казалась мне немного выцветшей, но в тот раз к нее невзрачности прибавилось невнятность черт. Кстати, так выглядели почти все прохожие, встретившиеся мне сегодня на улицах. Их лица стали казаться мне одинаковыми. Вы не заметили этого?»
По мере озвучивания своих наблюдений, голос Гурия приобретал нехарактерные звенящие оттенки. Они, разумеется, не были похожи на способы передачи информации безглазых, однако заставили Гошку насторожиться.
«Он говорил мне, что собирается вывести новый вид человека без потребностей, однако все же его задумки где-то свернули не туда, либо и вовсе вышли из-под контроля. Потому что безглазые «супер-люди» все же кое в чем нуждаются! — Эмоции доктора Гурия зашкаливали, заставляя того срываться на крик, а его невнятное бормотание приобретало весь спектр металлических оттенков. — он не всемогущ, каким хочет казаться, и его марионетки не такие уж бессловесные, какими он хочет их видеть!»
Гошка испуганно примолк, наблюдая, как Грошик убеждает самого себя в том, что оставалось за пределами понимания господина Волкова. Уточнять нюансы, учитывая внезапную нестабильность доктора, Гошка решил немного позже, когда Грошик обретет прежние эмоциональные формы.
«Так в чем же они так нуждаются? — все же рискнул уточнить Гошка, когда гнев Гурия немного поутих, — и кто такой этот «он»?»
«Они нуждаются в пище, — привычно спокойно отозвался Гурий, — так же как мы с вами, так же, как и все остальные люди. Правда, им не нужна колбаса, мясо и тому подобная дребедень,
Гошка только хлопал глазами, пытаясь осознать услышанное. Доктор Грошик был слишком осведомлен о частной жизни неведомых существ, к тому же он так и не рассказал, кем был тот неведомый «старый дурак», который затеял этот суперпроект.
Глава 14.
Стараниями любезной тетушки я был лишен возможности черпать информацию из привычных источников, поскольку в моем разоренном жилище не осталось даже розеток. Поэтому, чтобы подтвердить или опровергнуть свои спонтанные выводы, так неосторожно озвученные Гошке, мне пришлось воспользоваться древним способом собирательства и наблюдений. До того памятного дня, когда на улицах города впервые показались безглазые недоделки, я время от времени навещал свою поликлинику, бесцельно слоняясь по этажам и забредая в кабинеты коллег. Сейчас я возник на пороге своей бывшей работы с вполне определенной целью — мне хотелось знать, насколько оправданны мои опасения.
Пустые по случаю раннего часа коридоры клиники постепенно наполнялись неторопливом гулом, извещавшим о начале рабочего дня. Пациенты и персонал на первый взгляд ничем не отличались от тех, что мне приходилось видеть ранее, за тем исключением, что теперь в их движениях появилась размеренная плавность, а в их глазах перестало присутствовать осмысленное выражение. Все они напомнили мне замороженные манекены, слепо исполняющие заученные движения. Желая весомых доказательств своим поверхностным выводам, я лихо просочился в один из кабинетов, и вальяжно пристроился на углу стола, вовсю пользуясь своими внезапными преимуществами. Специалист, к которому я так беспардонно вломился, считался в клинике гуру хирургии и отличался вдумчивостью и рассудительностью. Для него не существовало простых или сложных случаев, их все он с одинаковой скрупулезностью изучал до самого дна, благодаря чему приобрел в клинике славу всемогущего и знаменитого. В этот раз великий гуру решил отступить от раз и навсегда принятого алгоритма. Гостеприимно распахнув дверь перед первой пациенткой, хозяин кабинета опустился в свое кресло и мутным расфокусированным взглядом уставился поверх головы своей посетительницы. Та, в свою очередь, тоже не стала с ходу раскрывать все свои секреты, последовав примеру своего доктора. Так они сидели в полном молчании незначительное время, вызывая у меня полное недоумение. Всезнающий хирург только мерно покачивался, так и не рискнув выяснить у заторможенной дамочки причину визита. Устав пялится в стены, дамочка плавно поднялась и не меняя ритма, выплыла за порог, уступив место следующему нуждающемуся. Второй, а также третий и все последующие пациенты мало чем отличались от первой пациентки, да и светило хирургии тоже не спешил вносить разнообразие в методику приема. До самого обеда они так и раскачивались друг перед другом, медленно утекая в коридор после пары минут так называемой консультации. На пробу я посетил еще несколько своих коллег, чтобы сравнить результаты. Итогом моих экспедиций стал неизбежный и пугающий вывод о впустую проведенном дне как со стороны персонала, так и со стороны недужных граждан. Вялая заторможенность обеих сторон мешала профессионально рассматривать проблемы и давать необходимые рекомендации. Во всем этом самым странным казалось то, что обыватели сами не замечали всей этой странности, послушно исполняя давно заученные движения. Побродив по этажам, я спустился к выходу, по дороге разглядывая посетителей и в каждом из них находя те же настораживающие перемены. Погасив нарастающую панику, рожденную нехорошими предчувствиями, я отправился на проспект, туда, где впервые заметил призрачную братию. Безглазое братство отсутствовало, однако сейчас обычные граждане мало чем отличались от потусторонней толпы. Их лица теряли осмысленное выражения, а движения приобретали уже знакомую мне плавность и размеренность. Внезапно мне стало любопытно, помнят ли осоловевшие граждане о своих повседневных обязанностях или их нынешние перемещения больше не имеют цели. В качестве эксперимента я увязался за одной барышней, высокой и худенькой, явно работающей в каком-нибудь туристическом агентстве или сувенирном магазинчике. Девушка монотонно и неторопливо двигалась по тротуару, совершенно не замечая других таких же прохожих, глядя замороженным взглядом куда-то поверх толпы. Когда тротуар закончился, барышня шагнула на широкую проезжую часть и смело зашагала вперед, не глядя по сторонам. Мимо нее катились разнокалиберные автомобили, тоже не придерживаясь правил и игнорируя светофоры. Я едва успел выдернуть свою нечаянную попутчицу из-под колес очередного огромного экскурсионного автобуса и оттолкнуть ее обратно на тротуар. Происшествие не нашло отклика в умах горожан, никто из очевидцев даже не повернул головы в сторону чудом спасшейся девушки, а меня накрыло самой настоящей паранойей.