Обезьяна из мыльного камня
Шрифт:
— Тихо, — одернул его отец. — Не привлекай к нам внимания.
Юноша снова нажал на гудок. Чан вышел из себя.
— Где ты научился так заводить машины? — прошипел он.
— Я угонял машины только у коммунистических боссов. Ты бы не стал возражать, верно?
Это был намеренно дерзкий ответ. Сын намекал на политические статьи Чана, причинившие столько страданий семье и вынудившие их бежать в Америку.
Чан отвернулся. Его словно ударили по лицу. Конечно же, с Уильямом и раньше были проблемы. Когда он принес домой письмо, в котором учитель ругал
Чан понял, что, работая по десять часов в типографии, а по ночам занимаясь политической деятельностью, он, в сущности, не уделял времени сыну. Посмотрев на людные улицы, он сказал Уильяму:
— Ты прав. Я бы не смог завести фургон. Спасибо.
Тот словно не услышал.
Через двадцать минут они уже ехали по широкой улице Чайнатауна, которая и по-английски, и по-китайски называлась Канал-стрит. Дождь кончался, и на тротуарах, вдоль которых тянулись сотни бакалейных и сувенирных лавок, рыбных лотков, ювелирных магазинов и пекарен, было полно народу.
— Останови здесь, — велел Чан, и Уильям припарковал машину у тротуара.
Чан и У выбрались, вошли в магазин и спросили продавца о землячествах — тонгах. Чан искал тонг Фуцзяни, поскольку обе семьи были из этой провинции. Владения тонга находились всего в нескольких кварталах. Чан и У вскоре нашли, что искали.
Джимми Ма в сером, усыпанном сигаретным пеплом костюме приветствовал их и пригласил наверх, в свой захламленный кабинет. Он был президентом Фуцзяньского землячества Восточного Бродвея, фактически мэром этой части Чайнатауна.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказал он по-китайски, показывая на два стула из разных гарнитуров. Оглядев грязную одежду и растрепанные волосы гостей, он заметил: — Ха, вам, похоже, есть что рассказать.
У Чана и впрямь имелась история, но вымышленная. Он решил не рассказывать незнакомцам, что они с «Дракона Фучжоу» и Дух, возможно, их ищет.
— Мы только что прибыли на судне из Гондураса.
— Как зовут вашего аспида?
— Мы так и не узнали его имени. Себя он называл Ловкачом.
— Мексиканец? Я не работаю с аспидами-латиносами.
— Он забрал наши деньги, — зло сказал Чан, — и бросил нас на причале. А должен был обеспечить документами я транспортом. — Притворясь разгневанным, он продолжил: — У меня двое детей и младенец. А у моего друга больная жена. Нам нужна помощь.
— Какая именно?
— Документы. Для меня, моей жены и старшего сына.
— Конечно, конечно. Я могу кое-что устроить — водительские права, карточки социального страхования. Но с ними не получить настоящую работу. Ублюдки из СИН теперь обязывают фирмы всех проверять.
— У меня есть договоренность о работе, — сообщил Чан и добавил: — Моему отцу нужен врач. — Он кивнул в сторону У: — И его жене тоже.
— Вам нужно поехать в городскую больницу. Там вас примут.
— Хорошо. Сколько стоят документы?
— Полторы тысячи зеленых.
Надо же, полторы тысячи долларов! Безумная сумма. У Чана в поясе было юаней примерно на пять тысяч долларов. Это была вся наличность его семьи.
— Не пойдет.
Через несколько минут они сговорились на девятистах долларах за все документы.
— Еще нам нужен фургон. У вас можно взять напрокат?
— Конечно, конечно.
Поторговавшись еще немного, они договорились об оплате.
— Назовите ваши имена и адреса для документов.
Ма повернулся к новенькому компьютеру и стал бегло печатать под диктовку Чана. Он поднял глаза:
— Значит, вы остановитесь в Куинсе?
— Да, друг подыскал нам квартиру.
— Не думаете, что мой маклер справился бы лучше?
— Он брат моего лучшего друга.
— А, брат друга. Хорошо. — Ма кивнул на экран и спросил У: — Вы оба по этому адресу?
Чан открыл рот, чтобы сказать «да», но У опередил его:
— Нет, нет. Я хочу остановиться в Чайнатауне. Ваш маклер сможет найти мне квартиру?
— У него есть временное жилье. Можете пожить там, потом он подберет постоянное.
Пока Ма печатал, Чан близко наклонился к У и прошептал:
— Нет, Цичэнь. Ты должен ехать с нами. Дух найдет тебя.
Но У было не переубедить:
— Нет, мы останемся здесь.
Ма начал писать записку для У, и Чан замолчал. Закончив, Ма протянул ее У:
— Это адрес маклера. Сами с ним рассчитаетесь. — Потом Ма распорядился, чтобы подогнали фургон: — Ну, вот. Дело сделано. Разве не удовольствие работать с такими толковыми людьми?
Они одновременно встали и пожали друг другу руки.
— Один вопрос. Этот аспид, мексиканец. У него нет причин преследовать вас? Вы ему ничего не должны? — спросил Ма.
— Ничего.
Утреннюю тишину пронзил отдаленный вой сирен. Звук нарастал, и Линкольн Райм понадеялся, что это возвращается Амелия Закс. Вещдоки, собранные Закс на берегу, уже были доставлены, а ей пришлось на обратном пути заехать на место второго преступления и обследовать его. Угнанный церковный фургон обнаружили в Чайнатауне. Его бросили в переулке. Фургон проехал через все посты, потому что нелегалы не только нацепили на него краденый номер, но и заменили название церкви качественно подделанным логотипом сети магазинов «Все для дома».
— Умно, — отметил Райм.
Он позвонил Закс, велел ей пересечься в центре с автобусом выездной бригады и осмотреть фургон.
Хэролд Пибоди из СИН ушел, но Алан Коу, Лон Селлитто, Фред Деллрей и подтянутый Эдди Дэн остались. К ним присоединился стройный, лысоватый и сдержанный Мэл Купер — один из лучших криминалистов нью-йоркской полиции. Он монтировал оборудование и раскладывал вещдоки.
По указанию Райма Том прикрепил к доске карту Нью-Йорка рядом с картой Лонг-Айленда и прилегавшего водного пространства, по которой они отслеживали продвижение «Дракона Фучжоу».