Обитаемые земли. Дилогия
Шрифт:
Каперед поднялся, отвел руку с рюкзаком за спину.
Эти трое пришли с улицы, их пропитые глаза медленней привыкают к темноте. Не сразу они обратят внимание на вещи торговца, не попробуют украсть их.
— Ты что ль сюда незван пришел? — спросил один.
Воин не выглядел лучше остальных. Вряд ли ради нищего чужака отправится сотник. Это простые дружинники и мыслят они соразмерно своему уровню.
— Я готов явиться к вашему вождю и жалею, что вынужден отвлечь его от важных дел, — церемониально сказал Каперед.
Торговец
Дружинники переглянулись, но отступили, пропуская чужака. Ответ торговца не укладывался в привычные схемы. Нечто подобное говорил мытарь или какой-нибудь представитель коллегии.
Под конвоем Каперед направился в дом вождя.
Большой дом находился за отдельным частоколом, почти в центре поселения. Ограду недавно подновляли, в ней имелись только одни ворота, возле которых дежурили четверо.
Тын невысокий, отметил Каперед, и дружинников недостаточно, чтобы власть старосты была прочна. Муниципальные власти намеренно ставили бывших вождей в подобное положение, чтобы они не чувствовали себя в безопасности.
Пусть сами ломают голову, как утихомирить племя, и исправно платят налоги, продают камушки.
Однако, кроме пары десятков дружинников, вождь держал при себе еще несколько вооруженных человек. Вооруженных хорошо — обычные наемники, которые нашли себе хлебное место, относительно спокойное. Платить им приходилось из своего кармана, но у вождей с деньгами никогда проблем не было.
Дом старосты не поражал размером, но был раза в два больше домов обычных общинников. Только священная роща, расположенная за поселением больше — то царство провидца племени, к которому за советом ходит и вождь, и простой общинник.
Двухъярусное строение, имеющее два крыла, отдельно для мужской и женской половины дома. Центральное помещение использовалось для собраний, приема гостей и просителей. Здесь же располагались, как сказали бы цивилизованные люди, административные учреждения и казначей племени.
Заглянуть бы в сокровищницу старосты, подумал Каперед. Ему было интересно, на сколько месяцев еще осталось богатств вождя. Торговец знал, что тот постоянно берет в долг. А столичные кредиторы не будут терпеть недоимок.
Уж Каперед-то знал это хорошо.
Вдоль тына тянулись гряды, на которых росла капуста, репа, чеснок и лук. Обычный огород, провинциальные вожди не строили огромных садов, не услаждали слух музыкой, не слушали пения чудных птиц, привозимых из-за моря. Да питались не лучше обычного общинника.
Каперед заметил несколько рабов. Правильно, только вождь может содержать прислугу: наложницу, да пару рабочих рук. Даже трактирщик — третий человек в поселении, не может похвастаться таким богатством.
Во дворе имелся небольшой колодец, конюшен не было. Местные племена никогда не были всадниками.
Поднявшись по ступеням крыльца, торговец не стал дожидаться, как дружинники отворят двери. Он сам толкнул
Внутреннее убранство было таким же бедным. Украшениями служили потрепанные щиты, очевидно принадлежавшие предкам старосты. Каперед не мог рассмотреть гербы на них, внутри было темно. Свет падал из отверстия в потолке над входом, туда же уходил дым от очага в центре зала.
Вождь расположился на большом кресле, имитирующем курульное. Наверняка предки этого дикаря сидели на чем-то другом, а уже нынешний староста подглядел эту конструкцию, когда его привезли в клетке во Фронталию.
Рядом с вождем стояли телохранители. Два рослых воина из северных племен, облаченные в кольчуги. Металлические звенья отражали свет, бронзовые умбоны на их щитах походили на зеркала. Их длинные копья оканчивались листовидными наконечниками, на поясах висели боевые топоры.
Сильные, крепкие воины. Не сравнить с дружинниками, что привели торговца.
Каперед быстро прошел на середину зала, остановился возле очага и сделал глубокий поклон.
Вождь должен оценить это.
— Скромный торговец, путешествующий в поисках звонкой монеты и целебных эликсиров, — заговорил Каперед. — Я прибыл в ваши славные земли из далекой Фронталии, что на берегу пенного моря. Я видел его синие воды, ощущал соль волн, что разбивались о белые волноломы. Зовут меня Каперед, и я рад представиться славному вождю Праку из рода Лорнов, правящему могучим и несокрушимым племенем тистов!
Дыхания едва хватило, чтобы закончить приветствие. Каперед подумал, что следовало немного потренироваться. Ему редко доводилось открывать рот, за неделю пути встретился только один крестьянин, едущий на рынок.
— Говорить ты умеешь, — заговорил Прак, вождь тистов.
Или обычный староста, если употреблять термины муниципия Фронталия.
— Различные ремесла развивают различные умения, — кивнул торговец. — Вот воины, — он указал на дружинников, — глядя на их могучие руки, крепкий торс и заплетенные косы, понимаешь, что их ремесло война. Вот женщина, — он указал на рабыню с ковшом в руках, — несущая влагу утомленному путнику, понимаешь, что она служанка богатого и гостеприимного хозяина.
Прак поднялся с кресла, ступил одной ногой на земляной пол гостевого зала, поднял руку в приветствии.
Он поблагодарил гостя за добрые слова и приказал рабыне поднести угощение. Обычная теплая вода, взятая из котелка над огнем, но само действие, важность его как ритуала — Каперед не верил, что добьется этого так просто.
Видать Прак, этот тощий седой староста, не так часто слышит в свой адрес подобных слов. Сидящие в креслах особенно слабы на лесть. Каперед тоже допустил подобную ошибку, почему теперь вынужден гнуть спину перед всякими дикарями. Племя тистов, воины, пфе! Всего лишь разбойники из окрестных холмов, негодные даже в обозные для легионов.