Обитаемый остров
Шрифт:
Закладывает руки за спину. Гай стреляет, сглатывает слюну; Максим уже идет вперед, Гай едва успевает за своим «подконвойным».
ГАЙ. Захватим танк?
МАКСИМ. Нет. По твоей легенде. Ты похищен выродками, а воспитуемый тебя спас.
ГАЙ (в ужасе). Сдаваться? И мне тоже? Обратно под излучение?
МАКСИМ. Нет… То есть да… но это уже будет не так, как раньше. Это, конечно, тоже… хорошего мало… но все-таки лучше, много лучше…
ГАЙ. Да зачем? Зачем это тебе нужно?!
МАКСИМ.
ГАЙ (в отчаянии). Зачем, зачем… война… опять… все… будьте вы прокляты!.. Будьте вы тридцать три раза прокляты!
МАКСИМ (жестко). А ну-ка возьми себя в руки! Нам надо выжить. Прежде всего выжить. А потом добраться до города и вытащить Раду.
ГАЙ. Как?!
МАКСИМ. Сейчас всех амнистируют и отправляют на фронт. Уголовников, политических, штрафников. А ты ведь тоже штрафник. Нам, главное, оказаться вместе. В одной бригаде. Номер твоей части?
ГАЙ. Что?
МАКСИМ. Номер части?!
ГАЙ. Вторая… штрафная бригада. Четвертая рота.
МАКСИМ. Вторая… Четвертая… Хорошо.
ГАЙ. На фронт? А потом?
МАКСИМ. А потом я тебя вытащу. И Раду. Проберемся в горы. Я, в конце концов, горский шпион… Пусть они тут делают, что хотят, а я вас вытащу.
Гай смотрит безнадежно. Оставляя за собой неровную цепочку следов, они приближаются к танку.
Ночь. Плавучая тюрьма.
Рада стоит у окна в темной комнате. Смотрит вниз, в пропасть двора. Внизу горят мощные фонари, расхаживают часовые с автоматами.
Стена — в грубых заклепках, вдоль нее тянется толстый кабель. Она залита светом прожекторов. Где-то играет веселенькая музыка — работает радиоприемник.
Рада задергивает штору и включает свет.
Становится видна маленькая комната, довольно уютная, с низким столиком и россыпью глянцевых журналов на нем. На спинке кровати — махровое полотенце. Рада садится на кровать, тупо перебирает журналы, голова ее клонится на грудь. Она засыпает… Снаружи в замочную скважину ее камеры кто-то вставляет отмычку. Неслышно поворачивает. Виден рукав мундира — это униформа служащих Департамента специальных исследований, то есть людей Странника.
Вдруг гаснет свет. Вырубается радио. Рада открывает глаза: темно и в комнате, и снаружи.
Шаги по коридору. Беготня. Голоса.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС (приглушенно). Нештатная ситуация. Подстанция вырубилась.
ВТОРОЙ ГОЛОС. Запускай резерв.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Минуту… Я его на профилактику поставил, сейчас…
ВТОРОЙ ГОЛОС. Сейчас ротмистр тебе устроит профилактику… Живо!
Темнота — глаз выколи, только где-то в отдалении горят далекие фонари. Рада замечает тоненький луч света, который лежит на полу, — дверь едва-едва приоткрыта. Рада выбирается из камеры. Оглядывается. Пролетом ниже — фигура гвардейца. Рада поднимается вверх, все выше, на верхний край тюремной
Вдоль стены натянут толстый изолированный кабель. Рада повисает на руках, нащупывает кабель вытянутыми носками ног. Разжимает пальцы, переносит вес тела на кабель. Тот провисает ниже, но держит. Рада стоит, распластавшись по стене, на страшной высоте, в темноте.
Крючья, которыми кабель крепится к стене, скрипят. Рада замирает. Но те, что возятся внизу, ее не слышат.
Рада медленно, шаг за шагом, идет вдоль железной стены, по кабелю, как канатоходец, прижимаясь к стене всем телом, цепляясь за заклепки. Ржавчина крошится под ее пальцами.
Где-то внизу возня, звяканье металла, неразборчивые проклятия. Горит тусклый ручной фонарик.
НАЧАЛЬСТВЕННЫЙ ГОЛОС. Массаракш! Где резервный генератор?!
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Сейчас запускаю…
НАЧАЛЬСТВЕННЫЙ ГОЛОС. Пойдешь под суд, сволочь!
Звук пощечины. Железная палуба гудит под тяжелыми шагами. Рада, пробираясь по кабелю, добирается до железной лестницы. Хватается за нее мертвой хваткой. Подтягивается…
В этот момент вспыхивает свет и заливает двор, стену и девушку, которая болтается на железной арматуре на огромной высоте.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Смотри!
ВТОРОЙ ГОЛОС. Сучка!
Автоматная очередь.
НАЧАЛЬСТВЕННЫЙ ГОЛОС. Не стреля-ать!! Ублюдки! Взять живой!
Рада из последних сил переваливает через стену. По железным скобам — вниз, к свободе.
За ней по пятам — гвардейцы. Рада падает…
Ее перехватывают буквально на лету. Запихивают в катер, ожидавший в темноте под стеной.
Катер несется от тюрьмы на полной скорости. Автоматные пули бьют по воде.
Рада поворачивает голову…
Ее «спаситель» — Фанк. Он ухмыляется.
Военкомат. Толпы полуголых мужчин в большом зале. За длинным столом сидят офицеры с соловыми глазами, ставят штампы поперек цветных картонных прямоугольников. Бубнят голоса: «Амнистирован. Мобилизован. Третья штрафная танковая бригада, первая рота. Мобилизован. Вторая бригада. Амнистирован. Третья штрафная танковая бригада, вторая рота. Амнистирован…» Тем, кто получил назначение, тут же выдают уродливое обмундирование солдат-штрафников — как попало, не глядя на рост.
Максим — в общей очереди.
Среди офицеров-мужчин сидит, ближе к краю стола, совсем молодая женщина с ввалившимися от усталости глазами. Отхлебывает кофе из чашки с отбитой ручкой. Перед ней под стеклом, среди бумаг и распечаток, фотография Максима из его «террористического» дела с крупной пометкой: «В розыске». Женщина, видимо, не спала несколько суток. У нее слипаются глаза. Максим останавливается перед ней, кладет на стол картонку с фотографией.
ЖЕНЩИНА-ОФИЦЕР. Мак Сим. Амнистирован. (Ставит огромный штамп поперек фотографии.) Мак Сим…